- Кто бы говорил о последствиях! - махнула на него Ирина. - А вы думали о последствиях, когда вместо настоящих передали фальшивые доллары? Вы подумали о том, что вашу жену за фальшивые доллары могут убить?
Анатоль втянул губы, его подбородок покрылся морщинками и задрожал.
- Я человек принципа! - с вызовом ответил он. - И никогда не пойду на поводу у преступника! Платить деньги даже за жизнь жены - значит подыгрывать уголовникам, толкать их на новые преступления. Меня не в чем обвинить!
- Потрясающе, - произнесла Ирина, внимательно рассматривая лицо Анатоля. - Если бы у меня был такой муж, я бы удавилась.
- А если бы у меня была такая жена, как вы, - торопливо спасал свою честь Анатоль, - то я бы, пожалуй, заплатил бандитам, чтобы они подержали вас подольше.
Люда как-то странно смотрела на мужа. Казалось, она не узнает его и сомневается: он ли это?
- Давай его развяжем, - сказала Вера Кириллу и кивнула на машину, откуда по-прежнему торчали две ноги в носках. - Мне уже его жалко. Он совсем замерз.
Кирилл заглянул в салон. Вешний посмотрел на него с мольбой и тоскливо промычал. Его била крупная дрожь. Когда Кирилл стащил с него свитер, выполнявший роль смирительной рубашки, и перерезал на запястьях ленту, Вешний застонал от боли и медленно поднес непослушные руки к лицу. Он посмотрел на распухшие пальцы и с трудом сорвал со рта полоску скотча.
Ирина тотчас оказалась рядом с машиной.
- Ты куда дел труп Земцова, верблюд?
- Что?! - слабым голосом спросил Вешний, прижимая к груди скомканный свитер. На его лице с розовым отпечатком ленты отразилось страдание. - Не брал я ваши трупы! Оставьте меня в покое! Я хочу в тюрьму!
Он сел по-турецки и стал массировать ступни. Ирина поняла, что никакого вразумительного объяснения от Вешнего в ближайшее время не добьется, быстро подошла к пожарному щиту, сняла с него багор и стала терзать острым крюком одежду Земцова. Она потрошила ее с таким остервенением, словно надеялась вытряхнуть из джинсов и куртки вместе с соломой хотя бы часть тела. Ей очень были нужны доказательства смерти Земцова.
Никто не обратил внимания на то, что уже несколько минут рядом с ними нет Белкина, потому для всех стало неожиданностью, когда он показался из-за угла дома - с той стороны, где был вход.
- Эй! Идите сюда! - позвал он и лениво махнул рукой.
- Что еще? - пробормотала Ирина, с прищуром глядя на Белкина, словно пыталась по его внешнему виду отгадать, какой еще сюрприз свалился им на голову. - Что-то я уже устала… Всему есть предел…
- Там что-то случилось! - объявил Анатоль. - Надо пойти и посмотреть.
Сам он, однако, первым не пошел и, оттягивая время, начал уделять внимание жене, от которого она отшатнулась, как от слюнявых ласк мокрой и грязной псины. Да еще добавила, не стыдясь окружающих:
- Пошел вон!..
Вера, увлеченная развитием событий, которые пока играли в ее пользу, первой устремилась к Белкину. Кирилл, не желая оставлять Вешнего одного, снова склонился над дверью машины и опустил руку несчастному киллеру на плечо.
- Пойдем.
- Да как я пойду босиком? - захныкал Вешний, выкручивая ступню, словно промокшую тапочку.
- Сядешь у камина и положишь ноги на решетку, - обрисовал радостную перспективу Кирилл.
Когда он вместе с Вешним подошел к двери дома, то увидел, что внутрь никто зайти не рискует, все толпятся на крыльце и, приоткрыв дверь, с суеверным страхом смотрят внутрь. Только Белкин стоял поодаль и с аппетитом грыз семечки. Он был настолько пьян, что его шатало, как марсового [3] в час сильнейшего шторма.
- Это уже слишком, - произнесла Ирина. Такую мягкую, лишенную напора и менторства интонацию от нее редко можно было услышать.
- Все это сыр из мышеловки, - поставленным голосом предупредил Анатоль. - Во избежание больших неприятностей я не рекомендую прикасаться к чему-либо. Туда вообще лучше не заходить.
- Как это не заходить? - немедленно возразил Вешний, который босым стоял на обледеневшем крыльце, переминаясь с ноги на ногу. Он еще не успел заглянуть внутрь дома. - Прикажете мне умирать смертью храбрых?
- Хочешь, я дам тебе свои рукавицы? - совершенно серьезно спросила Люда. - Надень их как носки…
- Я хочу сунуть ноги в угли! - простонал Вешний. - Пустите же меня!
Никто не стал препятствовать его желанию просочиться в дом, и Вешний, дотянувшись до ручки, дернул ее на себя. Только тогда Кирилл смог увидеть, что так всех поразило.
Через дверь прихожей была видна часть гостиной. По-видимому, там были наглухо задернуты шторы, и дневной свет почти не проникал в помещение. Обеденный стол, на котором уже давно не было ничего, кроме хлебных крошек, был застелен кроваво-красной скатертью и сервирован. По его периметру на красных салфетках лежали одноразовые пластиковые тарелочки, вилки и ножи, посредине возвышались узкие и тонкие бутылки с вином. Потрескивая, обливаясь парафином как потом, в медном канделябре горели три красные свечи.
Кирилл готов был увидеть труп, два трупа… Кучу трупов, черт подери, но только не это! Он обернулся и посмотрел на Белкина.
- Кто это сделал?
Тот пожал плечами, сплюнул шелуху от семечек.
- А хрен его знает!
- Ты заходил туда?
- Зачем?
Кирилл посмотрел на толпящихся в ожидании чуда людей. Все ждали, что он еще скажет.
- М-да… Однако пока ничего плохого не происходит. Даже увлекает…
Он хотел зайти первым, но Вешний оказался проворнее и юркнул в прихожую. Охая и зачем-то косолапя, он прошел по ковровой дорожке к камину, грохнулся на пуфик и протянул ноги к тлеющим углям.
- О-о-о, как хорошо! - простонал он.
Кирилл нащупал на стене выключатель, щелкнул, но люстра не зажглась.
- Очень остроумно, - произнесла Ирина, медленно обходя стол и рассматривая тарелки с закусками.
Люда, кидая настороженные взгляды то на лестницу, то на дупло, из которого когда-то вещал Курга, приблизилась к дивану, на котором провела последние сутки, и села. Ее лицо, по которому скользили блики свечного пламени, уже не выглядело опустошенным и неживым. Его оживила надежда верующей. Могло показаться, что Люда вдруг поняла скрытый смысл всего происходящего.
Анатоль же не спешил перешагнуть порог гостиной. Он стоял в прихожей, опираясь плечом о дверной косяк, и ковырялся в зубах спичкой.
- Не уверен, что этот стол накрыт для нас, - сказал он. - Во всяком случае, я всегда придерживаюсь правила: если не приглашают - есть не буду.
- Обратите внимание на черный юмор хозяина стола, - произнесла Ирина и, показывая рукой на тарелки, стала называть блюда: - Красная икра, красная рыба, корейская морковка - тоже красная, красное вино, красные яблоки, помидоры, вареные раки…
- Хорошо, если это юмор, - отозвался из прихожей Анатоль. - А если это отличительный признак сумасшедшего маньяка?
Вера толкнула Кирилла в бок и глазами показала на скатерть. Он склонил голову, провел по скатерти рукой, чтобы не ошибиться, и нащупал шелуху от семечек.
- Где Белкин? - громко спросил он.
- Здесь я, - откуда-то из темноты донесся голос Федора.
- Где?.. Да раздвиньте же кто-нибудь шторы!
- Да не пугай так! - как бы в шутку произнесла Ирина и откинула в сторону край шторы. Солнечный свет узкой лентой поделил комнату надвое и упал на Белкина, который сидел в кресле у дальней стены и торопливо прятал между ног бутылку вина.
- Ты здесь уже был до нас? - спросил его Кирилл.
- Да я ж уже говорил…
- Не ври, Федя! Ты здесь успел намусорить.
Анатоль, борясь с благоразумием, все же вошел в комнату и встал поближе к Кириллу.
- Да, - подтвердил он. - Семечки. Огрызки то есть…
- Это я мимоходом сплюнул, - пояснил Белкин. - Да что вы на меня все уставились? Не я, не я стол накрыл!
- Конечно, - согласилась Ирина, отпуская штору. В комнате снова стало сумрачно. - Было бы очень странно, если бы у тебя хватило денег и мужества угостить нас вином… - Она подозрительно оглядывала присутствующих. Ее взгляд остановился на лице Кирилла. - Может быть, хватит накручивать ужастики? Все очень оригинально, мы оценили. Приглашай к столу, наливай…
- Мне не хочется тебя огорчать, Ира, - ответил Кирилл. - Но ты обращаешься не по адресу.
- А кто еще, кроме тебя и твоей подруги, мог привезти сюда столько бутылок и еды? Только вы пользовались машиной!
- Послушайте! - вдруг перебил ее Анатоль. - А где моя жена?
КОГДА СОРВАЛИ ШТОРЫ
Люда на ощупь шла по коридору. Лампы, которые освещали его, не горели, а пламя зажигалки от движения воздуха все время гасло. Она гладила ладонью стену и медленно приближалась к двери комнаты, в которой лежал убитый ею Пирогов.
«Господи! - мысленно молилась она. - Останови этот кошмар! Сделай так, чтобы весь этот ужас оказался сном… Прости меня, я много пила, мало спала, я измотала свои нервы, переживая, что обманула мужа… Пусть наступит окончательное пробуждение, и я увижу живого Земцова, живого Пирогова и любящего мужа. Я ведь никого не убивала, все это лишь плод больного воображения… Сделай так, чтобы этот дурной сон закончился. Я же вижу - ты освобождаешь меня от этой пытки. Нет убитого Земцова, в комнате накрыт стол, горят свечи… Сейчас я открою дверь и увижу, что комната пуста, кровати застелены и никакого трупа. Ведь так будет, правда, господи? Я знаю, я верю, что так будет!..»
