Ознакомительная версия.
Она знала, что есть еще и служебный вход, который расположен в самом конце зала камер хранения, и выйти из него можно в подземный переход, который ведет ко входу в станцию метро.
Попадавшихся на их пути пассажиров, суетящихся возле своих ячеек, Ольга с Ленкой отталкивали и сбивали с ног, вихрем мчась к спасительному выходу.
Сзади послышался топот ног и крики мужских голосов. Еще минута, и их догонят.
Но дверь служебного входа уже рядом. Ленка нырнула в нее, таща Ольгу за собой почти волоком. До входа в метро нужно было пробежать еще метров пятьдесят. Выскочившие следом за ними милиционеры непременно увидели бы их, если бы пришлось бежать по прямой, но, на Ленкино счастье, коридор делал несколько поворотов и скрывал беглянок от преследователей.
Вот и метро!
Ленка слегка сбавила ход, поскольку народу на пути изрядно прибавилось и пробиться сквозь толпу стало сложнее. Но ее утешала мысль о том, что и преследователям теперь труднее их догонять.
Ленка бросилась бежать не к турникетам, а к контролеру, который проверял проездные билеты.
Вместе с Ольгой они пронеслись мимо женщины в синей форме без остановки.
– Женщины! – раздался вслед им возмущенный крик. – Вернитесь! Ваши проездные документы?
Но Ленка не обратила на крик никакого внимания. Сейчас вся ее жизнь, все будущее зависело только от того, как быстро ей удастся бежать, как скоро удастся скрыться от преследовавших ее ментов.
Ольга вдруг сильно дернула ее за руку.
– В тоннель! – прохрипела она севшим от быстрого бега голосом. – Там не найдут.
Ленка решительно свернула к черной дыре тоннеля, из которого тянуло прохладой и ощущением опасности.
Когда через двадцать секунд на перрон выскочили двое милиционеров в штатском, только что ушел очередной поезд; все, кто видел, как Ленка с Ольгой скрылись в тоннеле, уехали на нем, и никто не мог подсказать, что две девушки только что пробежали по перрону и скрылись в тоннеле.
Милиционеры смачно ругнулись и сообщили по телефону, чтобы дежурный на следующей станции обратил внимание на двух молодых женщин. Одна разутая, босиком, у другой в руках синяя коробка из-под обуви. При их обнаружении – немедленно задержать. Если окажут сопротивление – применить оружие.
Меньшикова взяли. При обыске у него в «дипломате» обнаружилась видеокассета, в которой вместо пленки был устроен тайник, заполненный порошком белого цвета. При химическом исследовании порошка оказалось: он представляет собой смесь героина с аспирином. Как Меньшиков ни возмущался и ни отказывался от того факта, что в «дипломате», который он держал в момент задержания в руках, обнаружено сто граммов наркотического вещества, ему ничего не помогло. Он был препровожден в следственный изолятор, и на него было заведено уголовное дело по факту незаконного хранения наркотиков.
Дима торжествовал. Меньшиков был посрамлен, и справедливость восторжествовала, хоть и столь извилистым путем. Придуманная Ленкой «подстава» полностью удалась. Меньшикова нельзя было осудить за организацию убийства Купцова, зато он все равно попадет в тюрьму – за наркотики.
И пусть еще будет благодарен Диме, что так дешево отделался.
Единственное, что огорчало Диму, – странное исчезновение самой Ленки. Вместо того чтобы согласно их плану помочь задержать Ольгу, которой тоже пришлось бы отправиться вместе с Меньшиковым в СИЗО за передачу ему наркотиков – оперативной видеосъемкой был зафиксирован момент, когда она оставляла «дипломат» в ячейке камеры хранения, – Ленка исчезла самым непонятным образом. Сотрудники отдела по борьбе с наркотиками утверждали, что обе женщины действовали сообща, причем, судя по их показаниям, наиболее активно проявила себя именно Ленка. Она напала на двух оперативников, против одного провела силовой прием, в результате которого тот упал и ударился головой об открытую дверцу ячейки. А второго ранила, ударив по голове острым предметом. Молодой лейтенант лежал теперь в реанимации. Оружие нападавшей, судя по характеру раны – большой гвоздь или заточенная отвертка, проникло в головной мозг, и врачам пришлось бороться за его жизнь.
Коробка, в которой Меньшиков должен был принести деньги, пропала. Очевидно, женщины, по предварительному сговору, ее похитили. Меньшиков на вопрос о том, что находилось в принесенной им на вокзал коробке, отвечать отказался и только злобно щерился.
У Димы голова шла кругом от таких новостей. Проторчав весь день в СИЗО, где он принимал участие в допросах Меньшикова в качестве одного из основных свидетелей, так как именно он сообщил о том, что к нему попала информация о готовящейся сделке по продаже наркотиков, Дима приехал в свой офис и застал там скучающего в ожидании новостей Зубова.
– Скажи, Зубов, похож я на дурака? – спросил Дима, войдя в свой кабинет, который служил одновременно и комнатой для приема посетителей. – Я провел с этой девчонкой столько ночей в одной постели и даже представить себе не мог, что она на такое способна! Не верится даже.
– А тут тебе письмо от нее, – подал ему конверт Зубов. – Вот, нашел у тебя на столе. Принес какой-то пацан. Говорит, она сегодня утром его попросила принести по нашему адресу.
– Что за пацан? – спросил Дима. – Откуда?
– Говорит, сосед ее, – пожал плечами Зубов. – Утром, говорит, ему письмо дала, когда выходила из дома. А сама села в машину с мужчиной и женщиной и уехала.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Дима, вскрывая конверт. – Это же она со мной утром уехала. Зачем же письмо?
Он начал читать, и его глаза постепенно округлялись до максимальных пределов, дозволенных природой.
– Нет, Зубов, ты только послушай, что мне эта овечка пишет! – воскликнул Дима, вскакивая с кресла и начиная бегать по комнате. – «Дима, прости, но я тебя обманула. Я тебя не люблю…» Ну, и все такое, это чепуха. Обманула она! Обманула так обманула! Я только рад этому. Жениться на ней я не собирался. Ага, вот: «Ольга вовсе не налетчица, это я придумала, чтобы ты не догадался, что она та самая мошенница, которая обманула жену зубовского начальника майора Шестерикова и украла ее деньги…»
Зубов при этих словах поднял голову и словно проснулся. Он хотел что-то сказать, но Дима поднял руку, призывая не мешать ему.
– «Мы с ней заключили сделку, – продолжал читать Дима. – Она мне оплачивает дорогу на Багамские острова, а я забываю об истории в Ростокино. Но тут появился ты, и мне пришлось придумывать новый вариант, уже с Меньшиковым. Двадцать тысяч, которые принесет Меньшиков, мы с ней поделим пополам, твоя доля достанется мне. Не обижайся, но ты очень редко дарил мне подарки, а мог бы, между прочим, свозить меня и на Багамы, я же тебе говорила, как я хочу там побывать. Так что считай, что эти деньги ты потратил на женщину, то есть на меня.
Что тебе еще сказать? Не знаю. Мне немного грустно с тобой расставаться, ты был все же единственным нормальным человеком среди всех скотов, которые встречались на моем пути. Может быть, я напишу тебе с Багамских островов… Но скорее всего я тебя просто забуду, как забуду обо всем, что было со мной в Москве. Меня ждет впереди новая жизнь. До свидания, Дима. Целую, Лена». И постскриптум есть. «Привет Зубову. Пусть не обижается на меня, что я его последнюю задачку решила, а ему ничего не сказала. Майор Шестериков его все равно бы выгнал, даже если бы не я, а он нашел эту Ольгу. Пока».
– Ты понял, Зубов? – Дима перестал мотаться по комнате и вновь плюхнулся в кресло. – Вот это зубастая девочка! Вот так Ленка Багама! А я-то, дурак наивный, ее сопливой девчонкой считал, которая ни хрена в жизни не понимает.
– Я что-то тоже ничего не понимаю, – вставил наконец Зубов. – О какой Ольге она говорит?
– Ну как о какой? – удивился Дима. – О той самой, что обманула жену твоего начальника, деньги у нее в Ростокино выманила и исчезла. Ты же сам рассказывал.
– Так ее же арестовали три дня назад, – сказал Зубов. – Шестериков ее в розыск объявил, вот и арестовали, в Мичуринске, доллары хотела обменять. Видно, нужда заставила, других денег не было. Ее уже привезли, в СИЗО сидит.
– Как же это арестовали? – уставился на него Дима. – А кто же тогда эта самая Ольга?
– А я откуда же знаю? – развел руками Зубов. – Это у Елены надо спросить, где она ее подцепила?
– Знаешь, Зубов, – сказал вдруг Дима. – Что-то меня знобит вроде бы. Сбегай в магазин, купи бутылку коньячку. Полечусь, заодно и ты со мной выпьешь. Составишь компанию?
– Отчего ж не помочь в хорошем деле? – хмыкнул Зубов. – Обязательно сбегаю.
Зубов ушел, а Дима сидел за своим столом в кресле, сосредоточенно тер переносицу и повторял одну и ту же фразу:
– Вот так история приключилась сегодня на Патриарших. Вот так история…
Тоннель был темный и страшный. Если бы не ослепительное тропическое солнце Багамских островов, которое светило в душе у Ленки, она просто умерла бы от страха. Особенно когда мимо пронесся поезд метро и им с Ольгой пришлось прижиматься к каким-то толстым электрическим кабелям.
Ознакомительная версия.
