его знает. Будто бы не от этого замка. Мож как-то не так кручу?
— Дай все же я попробую.
Мы поменялись, и уже Женя стал мне подсвечивать. Я же принялся возиться с замком. И действительно, если продолговатый ключ с круглым ушком еще можно было вставить в замочную скважину, то провернуть его внутри никак не получалось. Потом, присмотревшись, я заметил, что ключ входил не ровно, а немного косился.
— Ключ не от этого замка, — сказал я. — Мож ты не тот взял?
— Да не, — Женя отрицательно покачал головой. — Эт вряд ли. Он у меня всегда в одном и том же месте висит — в кладовой, на гвоздике.
Я отвлекся от замка и посмотрел на Женю.
— Так может тогда замок не тот?
— Ну… да… — Женя нахмурился. — Мне тоже показалось, что странно. Какой-то он больно новый, что ли. Но че то я не подумал… внимания не обратил.
— Слышь, а может это не твой гараж?
— Да не.
Женя отошел, осмотрел гараж немного издали.
— Да что ж я, свой гараж не узнаю? Я ж еще пацаном был, когда батя меня сюда водил.
— Ну и че?
— Да хрен знает че, — пожал плечами Женя. — Гараж мой. Замок не мой.
Я задумался. Потом выдал:
— Давай вскроем его.
Женя пару мгновений повременил, но решился:
— Давай. Да только чем? Болгарки у меня нету. Лом есть, но он внутри.
— Давай вот как, — сказал я и пошел к машине.
Открыв багажник, я достал длинную железную трубу.
— Эт че? — Удивился Женя.
— Я в нее ключ вставляю, чтоб болты на колесах срывать. Помогает, когда надо заменить колесо. Ну и в нынешние неспокойные времена тоже может пригодиться.
С этими словами я взвесил трубу в руках. Женя хмыкнул.
Мы вставили трубу в ушко замка. К счастью, оно было достаточно широкое, чтобы труба зашла. Выставив рычаг, я стал тянуть, выгибая скобу. Замок поддался, только когда мне помог Женя, и мы налегли разом.
Щелкнуло. Навесной замок повис на вырванной с мясом скобе. Я взял его и отбросил.
— Че за херня? — Удивился Женя. — Это ж кто мне чужой замок на ворота навесил?
— Сколько, говоришь, ты в гараже не был?
— И то верно, — мрачно ответил Корзун.
Мы стали открывать створки, и петли издали неприятный трубный звук.
— Едрена вошь, — глядя внутрь, Женя снял шапку.
— Точно твой гараж? — Спросил я.
— Ага. Мой. А вот это уже не мое.
В свете фар мы видели, что внутри, в гараже, все было вычищено. От хлама не осталось и следа. Его место заняли странные деревянные ящики. Было их штук двенадцать, все стояли у дальней стены.
Мы переглянулись. Медленно зашли в гараж.
— Надо посмотреть, что внутри, — сказал я.
— Что-то мне не хочется.
— Какая-то сволочь оставила это в твоем собственном гараже, Женя. Надо разбираться.
— Знаю, — буркнул он. — Но мне все равно не хочется.
Он взял у меня трубу, и мы пошли к ящикам. Женя выбрал один, который стоял поудобней и стал отковыривать гвозди на его верхней части краем трубы. Я же, вернувшись к машине, взял пистолет и сунул в карман. Огляделся. Если это «добро» не наше, значит, чье-то еще. Вопрос только чье.
— Витя, — услышал я обеспокоенный голос Жени, обернулся.
Корзун держал в руке килограммовый прозрачный пакет. Пакет был наполнен белым порошком.
— М-да, — я приблизился к Жене, хорошо посветил на пакет. — Кто-то решил в твоем гараже себе нычку организовать.
Мы стали внимательно рассматривать пакет. Если вначале порошок показался мне белым, сейчас я видел, что он серовато-коричневый, отдаленно напоминающий мелкий-мелкий сахар.
— Ну-ка, — сказал Женя и присел. Достал из кармана складной нож-белку. Я опустился рядом.
Женя резанул край пакета и взял немного на лезвие. Понюхал, скривившись и сплюнул.
— Героин, — сказал он поднявшись. — Но не очищенный. Низкопробный.
— Откуда у тебя такие познания? — Удивился я.
— Эту вонь ни с чем не перепутать. В Афгане я такой херни навидался. Бывает, заходим в кишлак, а он вроде мирный, все хорошо. Начинаем проверять саклю за саклей, не прячутся ли там душманы, и в иной хижине берешь да натыкаешься на такое добро.
Женя приподнял пакет, стараясь держать уголок кверху, так, чтобы не просыпать.
— Но этот серый, совсем неочищенный, — сказал он. — Духи своих часто накачивали такой херней, когда те на приступ шли. Вообще, они всем себя пичкали: гашиш, опиум. Еще какая-то дрянь. Бесстрашные становились, как звери. Но и всякое самосохранение у них отбивало. — Он снова сплюнул. — Фу мля. Воняет эта дрянь. Давай закопаем куда-нить поглубже.
Мы вернулись к открытому ящику, и спрятали вскрытый пакет между другими. Наскоро заколотили ящик куском кирпича и перевернули дном вверх, чтобы сложнее было заметить повреждение на крышке.
— Думаешь, и это афганский? — Спросил я.
— Да черт его знает. Но всякое может быть. Тут так просто не угадаешь. Это дерьмище по всему Ближнему Востоку можно найти.
— Ладно, Женя. Пойдем отсюда.
— Что делать будем со всем этим?
— Подумать надо, — ответил я. — Для начала вернуть замок, приладить его как-то наскоро. Если кто сюда и ходит, то сразу поймут, что замок вскрывали, насторожатся. Так что некоторое время нам рядом лучше не крутится.
— Я думаю, что тут и другие гаражи могут использовать, как тайник. — Сказал Женя, когда мы вышли наружу. — А самое печальное — к ментам-то не пойдешь. По документам гараж мой. По-любому притянут. Попробуй им доказать, что я к этому складу наркоты не имею отношения. Плюс, вспомни, как с Кулымом получилось? Пока он в Подсолнухе кого надо не пострелял, милиция не особо-то шевелилась. Может, и этих покрывают.
— Нужно выяснить, чье это добро, — ответил я. — Понять, кто за этим может стоять, а потом уже думать, что делать дальше.
— И что ты предлагаешь?
Я посветил фонариком и нашел свернутый замок. Вернув его на место, защелкнул. Конечно, он уже не держал, и его можно было свободно снять руками, да и чтобы закрыть его, пришлось помучаться.
— Узнают, что тут кто-то
