– Брат, куда ты?! Не бросай, брат! Нога!!!
– Стой, бляд!!! – тотчас же заорали сзади. – Лажис! Лажис, стрилят буду, на фуй!!!
– Брат!!! Не бросай!!! Куда ты, брат!!!
– Лажжис!!! Рука на галава!!! Да уже и так лежу, куда еще!
– А-а-а-а!!! – заорал я, вскидывая «вал» и выпуская очередь поверх кустов. – Врете, гады, не возьмете!!!
Получилось неубедительно – «вал» у нас только пукает, впечатляющим грохотом очереди я своих преследователей не позабавил.
– Эй, Костя, не дури! – раздался откуда-то из кустов голос Абая – совсем близко. – Ты нам живой нужен, стрелять не будем.
– Всех убью! – плаксиво крикнул я, направляя ствол в сторону вражьих кустов. – Выходи, гад!
– Да не достанешь – мы тут лежим все! – весело крикнул Абай. – Брось «ствол», сдавайся! С тебя волосинка не упадет, я отвечаю!
Я повел стволом на голос, решая невыносимую дилемму. Дать прицельную очередь и разом обнулить все проблемы? Так ведь прав он, если хорошо лежат, не достану. Ветки толстые... Если достану – влупят из всех «стволов», сделают из меня дуршлаг и пойдут искать по округе. Очень скоро наткнутся на Васю... А сдамся почетно – один хрен, жить буду ровно до приезда к Султану... Эх ты, как все грустно!
– Выходи, договариваться будем, – крикнул я. – Стрелять не буду!
– Ну ты и дуралей, Костя! – из кустов смело вышагнул Абай и направился ко мне – правая рука на перевези, улыбается во весь рот. – О чем договариваться, ты подумай? Друг твой тебя бросил, ты один, нас здесь – батальон... да если бы хотели просто убить тебя, давно бы уже сделали это!
– Ты меня все равно Султану сдашь, – буркнул я, отбрасывая «вал» и доставая из «оперативки» пистолет. – Так что мне один конец...
Я взвел курок и приставил пистолет к виску.
– При чем здесь Султан? – Абай воровато оглянулся на «свои» кусты. – Я тебе сказал – с твоей башки ни одна волосина не упадет, я отвечаю. Ты про Султана лучше молчи, если жить хочешь...
Интересное кино! Я убрал пистолет от виска и направил его на Абая. А кому тогда я нужен, если не Султану? Кто весь этот сыр-бор организовал?
– Брось пистолет, у тебя нет выбора. – Абай украдкой покосился влево. – Иначе придется с тобой поступить совсем нехорошо...
Я тоже посмотрел влево – и что там?
Справа-сзади раздался шорох – из оврага метнулась какая-то тень. Я и шевельнуться не успел – кто-то обрушился на меня сверху, накрывая всей массой. Обманули, сволочи! Пока зубы заговаривал, кто-то ловкий просочился в овраг и подкрался, как тать в нощи!
– Ну вот и хорошо, – пробурчал Абай, доставая из кармана двухграммовый шприц. – Ты не волнуйся, все нормально будет...
У меня отняли пистолет, быстро связали и заголили правое предплечье. Между тем из кустов выползла вся бандитская рать – человек двадцать, не меньше, и выстроились на полянке в шеренгу. Какой-то здоровенный бородач обратился к Абаю, ткнув пальцем в сторону тропинки, в семи метрах от которой, в овражке, лежал минно-удрученный Вася.
Абай помотал головой, что-то ответил, шприцем прочертив виртуальную линию у самой земли. Я уловил знакомое слово «Рашид» и сделал вывод: не надо соваться туда, там, типа, Рашид, прах его миру, или наоборот, все подряд заминировал.
Бородач кивнул и дал гортанную команду. Хлопцы вскинули «стволы» и принялись поливать чащу длинными очередями. Это называется профилактический прострел. Если беглец ушел недалеко, есть маленький шанец зацепить его. Я втянул голову в плечи: удачи тебе, Вася...
– Сиди спокойно, это всего лишь снотворное. – Абай присел на колено рядом со мной и снял зубами колпачок с иглы.
– Если ты заразишь меня СПИДом, будешь моим кровником! – пригрозил я.
Тут я сморозил очевидную глупость – шприц явно был одноразовый, только из упаковки. Просто так сболтнул, от страха и напряжения...
– А тебе это уже без разницы, – совершенно серьезно буркнул Абай, вгоняя иглу в мою руку. – Спи спокойно, дорогой друг...
* * *
Очнулся я в какой-то хижине с каменными стенами и беленым потолком. В хижине было чисто, интерьер – топчан, на котором я возлежал, стол, два табурета. Занавешенное марлей оконце отбрасывало на деревянный стол неровный световой квадрат розоватого оттенка – видимо, день клонился к вечеру. Тишина здесь была – застрелись...
Я шевельнулся, обретая чувство ощущения окружающей действительности... Что ж, действительность в последнее время нас не балует. В голове туман, во рту пересохло, все тело болит, будто только что из бетономешалки вынули... Вдобавок ко всему на руках у меня какие-то нерусские хромированные наручники – просто так, булавкой, не откроешь. Да и где та булавка... А где я? На зиндан, в которых обычно держат пленных, не похоже...
– Люди!!! – сипло крикнул я. – Люди!!!
Дверь скрипнула, возник бородатый крепкий мужлан примерно моего возраста. Взгляд у мужлана был отсутствующий, а линия волосяного покрова практически прилипла к бровям.
– Просто хотел спросить... – пробормотал я, сжавшись в комок, и уже жалея, что подал голос.
Мужлан с довольным видом кивнул и молча вышел. Минуты через две дверь опять скрипнула, и вошел... Только не надо думать, что у меня от укола Абая начались глюки! Это был он – тот самый добродушный кругляш в тюбетейке, которого я заприметил на обмене! И самое интересное – сейчас он опять был в тюбетейке и похожем халате, может быть, том же самом...
Кругляш извлек из кармана какой-то прибор и принялся меня им оглаживать.
«Хрен вы угадали, дядя! – не без злорадства подумал я. – Оно пассивное. Оно не детектируется...»
Перед операцией в «Азамате» Лиза по просьбе Иванова зарядила меня так называемым пассивным «маяком». А именно – вшила в гульфик штанов! Там небольшая такая пластинка, похожая на пуговицу, я про нее и забыл – так ловко сидит... Иванов таки опасался, что ловкие ребята смогут нас перехитрить и умыкнут вашего покорного слугу, вот и принял меры...
Я в этих делах слабенько разбираюсь, но знаю, что функционирует эта штуковина по принципу отражателя.
То есть лежит себе тихо, а когда в ее направлении посылают сигнал определенной частоты, отражает этот сигнал на приемник. Хитро, правда?
Тут я вспомнил, что говорила Лиза по поводу характеристик сей диковины, и злорадство мое мгновенно улетучилось. Увы, спутник тут не при делах, поэтому радиус действия «маяка» – всего полтора километра. Так что, если меня увезли куда-то в горы, можно смело затискать этот «маяк» себе в любое место...
– Как вы себя чувствуете? – без какого-либо акцента поинтересовался кругляш, закончив процедуру сканирования и усаживаясь на табурет рядом с топчаном.
– Спасибо, чувствую, – сообщил я и с ходу решил провентилировать мучающий меня вопрос: – Мы в лагере Султана?
– Не волнуйтесь, господин доктор, Султану я вас не отдам. – Кругляш осведомленно улыбнулся. – Вы здесь в полной безопасности.
– Вы кто? – Согласитесь, вопрос вполне уместный. Не стоит прежде времени радоваться, что спасся от когтей горного орла Султана, – надо выяснить, что это еще за тип...
– Я – турецкий резидент, – безапелляционно заявил кругляш. – Зовите меня Хамза.
Наверное, в тот момент у меня было чрезвычайно глупое выражение лица... Показалось вдруг мне, что я попал в сумасшедший дом, директором которого, судя по всему, был шпионски озабоченный представитель Витя.
– Вас что-то смущает? – заботливо спросил кругляш.
– Нет, но... Разве такие вещи говорят первому встречному? Я почему-то думал...
– Вы не первый встречный, – успокоил меня кругляш. – Я за вами давно охочусь, изучил вдоль и поперек, привык уже, как к родному... Я читал обе ваши диссертации, едва ли не наизусть их помню.
– Мгхм... Эмм... Вторая диссертация имеет закрытый статус... – Я мучительно пытался сообразить, как же себя правильно вести в этой дикой ситуации. – Вы не могли... Гхм...
– Да это не проблема. – Кругляш небрежно плеснул ручкой. – Для нас не существует такого понятия, как «закрытый статус». Вас смущает моя искренность?
– Да, меня смущает... Меня вообще многое смущает...
– Мы будем с вами работать вместе, – простецки заявил кругляш. – Мне просто нет смысла скрывать от вас свое положение.
– Угу... Значит – работать... А моего согласия, значит...
– Не спросили, – кивнул кругляш. – От вас здесь ничего не зависит. У вас очень ограниченный выбор, господин доктор. Или – или.
– Если мне придется на камеру расстреливать кого-то из своих, я предпочту смерть, – торопливо сообщил я. – Не думайте, что я такой ценой...
– Да ну, бог с вами! – Кругляш рассыпался в дробном смешке и замахал на меня пухлыми лапками. – Вы за кого нас принимаете? Резать горло на камеру – это не ваш уровень, господин доктор.
– А смерть? Самоубийство, например...
– Да перестаньте, господин доктор. – Кругляш укоризненно покачал головой. – Вас давно изучили, просчитали с ног до головы, протестировали со всех сторон... Вы умный человек. Один на миллион. Вы сейчас влачите жалкое существование, потому что ваше тупое руководство не умеет обращаться с такими кадрами. Вам дадут прекрасное денежное содержание, создадут великолепные условия... и знаете, что самое главное?
