Сказано – сделано. Не привыкший откладывать задуманное на потом, Федор Михайлович уже на следующее утро встретился с "генеральным". Нашел повод... Вот только встреча эта Сумина отнюдь не порадовала...
Он привык видеть за столом "генерального" – опрятного, хорошо и со вкусом одетого немолодого мужчину, под несколько утрированной маской местечкового еврея-философа – ясный и цепкий ум, мощная деловая хватка.
Сейчас перед начальником СБ сидел растерянный и жалкий, смертельно чем-то напуганный старик в мятых брюках и сбившемся на сторону галстуке. Затравленный взгляд и... Нет, это было невероятно, но от Ковалевича исходил явный и густой, как сироп, запах перегара!
Никогда до этого Ковалевич не позволял себе такого – появиться на работе с перепоя или тем более выпившим. Наверное, и даже точно, он позволял себе определенное количество спиртного... Но только за пределами своей фирмы, любимого детища, старательно взращенного им на перегное "новой эпохи".
"Значит, что-то все-таки было..." – думал Сумин, глядя на "генерального". В человеке был заметен надлом, появившийся в результате стрессовой ситуации. Именно по этой причине никаких прямых вопросов Сумин ему задавать не стал, свел весь разговор к обсуждению рядовых, рутинных проблем, после чего распрощался с Ковалевичем. Особой необходимости брать его и "колоть" отставной полковник пока не видел... Весь материал нужно было еще подработать...
И в тот же вечер Сумин встретился с бывшим подчиненным, подполковником Покатиловым. Ну, теперь уже полковником. Бывший начальник отдела по работе с иностранными гражданами, не блиставший как организатор и оперативник, неожиданно даже для себя самого сделал стремительный карьерный рывок, переместившись в кресло заместителя начальника УУР области. Обязан он был в этом только собственной усидчивости и красивому каллиграфическому почерку – возглавляемый им отдел оказался единственным, в котором вся служебная документация была в идеальном порядке. Проверяющие из столицы на всех промежуточных, а потом и на итоговом совещании ставили подполковника в пример прочим руководителям служб УВД как образец добросовестности, исполнительности, служебного рвения и всего того, что так привлекает всех этих странных людей – проверяющих.
Конечно, Сумин, знающий настоящую цену бывшему сослуживцу, предпочел бы в такой щекотливой ситуации обратиться к кому-нибудь другому... Но так уж получилось, что новый начальник УУР, молодой полковник, чем-то отличившийся в Чечне и переброшенный в Красногорск "на усиление" откуда-то из Рязани, первым делом провел массовую кадровую "зачистку", заменив личный состав областного розыска почти на восемьдесят процентов. Можно сказать, проиллюстрировал известную пословицу о новой метле.
Сумина это мало волновало – в конце концов, отвечать за работу будет этот шустрый выдвиженец. Но теперь получилось так, что Федору Михайловичу и обратиться-то было не к кому...
Оставался, правда, еще один человек... Майор Михайлов. Бывший старший опер, отличившийся при расследовании особо тяжкого преступления, был назначен начальником отделения по раскрытию умышленных убийств. Кстати, и "профиль" как раз его... Но только Игоря в настоящий момент в городе не было: его направили в Омск, на курсы повышения квалификации при знаменитой на всю страну кузнице кадров розыска – омской "вышке". Вот и пришлось Сумину без особого восторга использовать то, что оказалось под руками...
Покатилов внимательно выслушал бывшего начальника. При этом его круглую физиономию не покидала снисходительно-недоверчивая мина – выражение совершенно новое для этого в общем-то невыразительного лица. Федор Михайлович отметил это новшество без удовольствия. Вот что может сделать с человеком даже не сама власть, а только ее призрак...
Покатилов все же дослушал до конца, от комментариев воздержался, между делом заметил, что ни о чем подобном не слышал и по сводкам трупы с "огнестрелом", обнаруженные в городе или в области, не проходили. Тогда в качестве подтверждения своих слов Сумин передал бывшему подчиненному один из дисков с видеозаписью...
Как уже говорилось, встреча эта произошла прошлым вечером... А уже на следующее утро Федор Михайлович обнаружил наблюдение за своей квартирой...
"...Продал, сука!" – думал о бывшем подчиненном Сумин, видя из окна кухни перемещения наблюдателей по двору. Вот один из них поднял голову и пристально уставился на окна квартиры бывшего начальника УУР. Невольно Сумин отшатнулся от окна, отпустив занавеску. Наверное, на той видеозаписи он мог бы увидеть и эти лица, если вглядеться попристальнее. Но только зачем?.. И так все было предельно ясно.
Оставив контрнаблюдение, Федор Михайлович прошел в комнату и снял трубку домашнего телефона. Он еще и сам не знал, кому будет звонить и что говорить, у кого искать помощи и защиты. Но просто сидеть и пассивно ждать конца... не мог.
Прохладная пластмасса телефона отозвалась звенящей тишиной – ни шороха, ни писка. "Оперативно!" – оценил работу противника Сумин. Впрочем, этого и следовало ожидать – слишком уж спокойно и уверенно вели себя те, на улице. Надо понимать так, что дом отключен полностью. И сотовый, скорее всего, тоже заблокирован – приобретался фирмой... А Ковалевича повязали на крови, сделали соучастником, поставили в зависимость, и сейчас он, сломленный и испуганный, будет делать все, что ему скажут...
В машине, в довольно приличной еще "шохе", был оставлен еще один аппарат сотовой связи, личный, купленный по выходе на пенсию. И хотя Федор Михайлович пользовался им в последнее время довольно редко, аккумулятор подзаряжал регулярно. А сама машина не так уж и далеко – в углу двора... Но ведь и локоть тоже вроде бы близко... А не укусишь! Между подъездом и машиной – четверо мордоворотов, против которых ему, старику, в рукопашной ловить нечего.
Обратиться за помощью к соседям?.. Вот это уж полная чушь! Во-первых, в нынешние многотрудные времена каждый сам за себя. Во-вторых, самый разгар дня. Дома – только пенсионеры. И втягивать их в какие-то "разборки" с беспредельщиками... Это, наверное, даже подло. А близких друзей у Федора Михайловича в этом доме не было. Не обзавелся... Специфика службы, знаете ли...
"Значит, умирать будем... – как-то отстраненно, вроде бы и не о нем речь шла, подумал Сумин. – Обложили, гады, не дернешься... И чего они тянут?!" А действительно, чего?.. Пока придут с работы жильцы других квартир?.. Что-то здесь не так...
И тут же отставного полковника будто током ударило! "Да они же Татьяну с Настенькой ждут!" – пришла в голову жуткая мысль.
Тридцатилетняя дочь Сумина, Татьяна, тоже, кстати, работник милиции, старший следователь одного из райотделов, жила вместе с отцом. Ее муж, теперь уже, правда, бывший, тоже в свое время "ходил под погоном"... Пока не спился в вечной борьбе с нескончаемым стрессом и не превратился из подающего большие надежды блестящего опера в обычного ханыгу-бухарика с трясущимися руками и головой. Не обременял себя работой, втихаря потаскивал из сумочки жены "сотки" и "полтинники" да еще и руки распускал, изображая из себя воспетого Шекспиром ревнивого мавра.
Федор Михайлович некоторое время терпеливо наблюдал со стороны, как рушится семейная жизнь единственной дочери, ни во что не вмешиваясь, – в конце концов это был ее выбор... Но когда в один далеко не прекрасный день ему позвонил старый приятель, нынешний начальник дочери, и сообщил, что она не вышла на работу из-за явных следов побоев на лице, Сумин принял самые решительные и радикальные меры.
Полковник, наплевав на свои должность и положение, в кровь избил бывшего зятя, не обратив внимания как на разницу в возрасте, так и на разницу в весовых категориях, после чего перевез и дочь, и пятилетнюю внучку в свою квартиру, предоставив бывшему отцу и мужу возможность полностью отдаться пороку.
Дочь, а тем более внучка – прекрасный аргумент для воздействия на него, если ему вдруг придет в голову заартачиться и отказаться от "сотрудничества" с этими гоблинами. Но самое страшное в том, что после того, как он все полностью расскажет, их тоже прикончат... И хорошо, если просто убьют...
Услужливое воображение тут же нарисовало картину – истерзанные тела в луже крови... За годы службы Сумину не один раз приходилось видеть такое. Но вот чтобы это случилось с его близкими... Нет, такого он даже в самом кошмарном сне увидеть не мог!
Чувство опасности, грозящей самым дорогим для отставного полковника людям, расшевелило его, вывело из ступора, заставило действовать. Он вышел в прихожую, поверх спортивного костюма, в котором ходил дома, набросил вытертую кожаную куртку. Упрятав во внутренний карман коробочку с компьютерным диском, застегнул замок-"молнию" под горло, поднял воротник. Низко, на самые брови натянул простенькую кепку. Сунул в карман связку ключей, среди которых были и ключи от машины. Из обуви выбрал кроссовки, не новые, но в прекрасном состоянии и, что явилось решающим фактором, хорошо разношенные.
