– Ну да, – охотно согласился Валерка и добавил. – А вы заметили: там в цеху есть еще бункеры – слева, за какой-то хреновиной. Можно туда возить – ближе…
Они докурили и вновь принялись за работу. Теперь первый жеребячий восторг сменился расчетливым размеренным ритмом, позволявшим экономить и правильно распределять силы. В результате к следующему перекуру они уже не дышали как загнанные кони и не валились на асфальт один за другим.
Рефрижератор мало-помалу пустел – это было здорово. Но и силы ребят тоже постепенно таяли. И никто из друзей не знал, что закончится быстрее – осточертевшие мясные «таблетки» в их половине вагона или их далеко не беспредельные силы. Уже начало светать, а им еще оставалось примерно пятая часть от их половины вагона. Глаза ребят потухли, перекуры становились все чаще, а Пчелу с Космосом уже пошатывало от усталости.
– Пацаны, айда перекусим… – предложил Саша.
В цеху, на длинном металлическом столе, были разложены образцы едва ли не всей продукции мясокомбината – от сверхдефицитной буженины до обычной «докторской» по два двадцать. Есть ее можно было сколько влезет, не разрешалось только ничего уносить с собой. Рядом с яствами лежала разделочная доска и длинный, источенный до узости скальпеля, нож.
Фил отрезал ломоть буженины в палец толщиной и, откусив сразу половину, принялся с отстраненно-задум-чивым видом жевать мясо. Следующим ножик взял Саша.
Отрезал себе ветчины попостнее и протянул нож Космосу.
– На хер! – мрачно качнул головой тот. – Я эту гадость видеть не могу…
Белов протянул нож Пчеле. Тот, устроившись на корточках у ножки стола, только молча фыркнул.
Ветчина была свежей и очень вкусной, но, съев всего один ломтик, Саша понял, что больше ему не осилить. Не потому, что насытился – просто оказалось, что без хлеба мясо не лезло в глотку. Фил тоже ограничился одним куском. Потоптавшись еще пару минут у стола, друзья потянулись к выходу.
Первым шел Космос. Он шагнул с пандуса на платформу, повернул к вагону и вдруг, кинувшись вперед, яростно заорал:
– Ах ты, сука! Ты что ж, гад, делаешь?
За ним тут же бросились Фил с Сашей, они успели разглядеть причину негодования друга.
Бригада, занимавшаяся разгрузкой второй половины вагона, воспользовалась отлучкой соседей и в темпе перекатывала мясные «таблетки» со своей на их территорию!
Космос с ходу врезал первому попавшемуся под руку диверсанту. На него сзади сразу навалился другой, но подоспевшие Фил с Беловым отшвырнули хлипкого мужичонку, как щенка. Драка, не успев толком завязаться, угасла, зато ругань началась такая, что на шум сбежались почти все ночные грузчики. А чуть погодя из цеха пришел и сухопарый дядечка,
К его чести, он быстро разобрался в сути конфликта. Впрочем, сделать это было, видимо, нетрудно: с одной стороны были пылающие праведным гневом похожие на студентов молодые ребята, с другой – растерянные и слегка испуганные поднятым шумом одутловатые и небритые полубродяги, полуалкаши.
– Сколько они перекинули? – спросил сухопарый у Белова.
Саша повернулся к брикетам, пытаясь на глазок оценить масштаб диверсии, но его опередил Космос.
– «Таблеток» сорок, не меньше! – с возмущением выпалил он (на самом деле их вряд ли было больше десятка).
– Вернуть! – коротко приказал дядечка и веско добавил: – Иначе не заплачу ни копейки.
Проштрафившаяся бригада попыталась возразить, но слушать их уже было некому – покончив с конфликтом, сухопарый стремительно удалился к себе.
Эта эмоциональная встряска плюс нежданная «помощь» вероломных соседей словно придала друзьям второе дыхание. Работа снова, что называется, пошла, и к шести часам утра с разгрузкой было покончено. Последнюю тележку они откатили вчетвером и бесконечно усталые, но гордые своей победой поднялись в каморку сухопарого дядечки.
– Закончили? – равнодушным голосом осведомился тот. – Хорошо, давайте паспорта…
Саша протянул свой новенький паспорт. Остальные трое только загадочно переглянулись.
– А ваши? – поднял на ребят красноватые от недосыпа глаза дядечка.
– А у нас нет, не получили еще, – не моргнув глазом, соврал Космос.
Дядечка с откровенным сомнением взглянул на долговязого парня.
– Что, тебе еще нет шестнадцати?
– Не-а, – с виноватым видом развел руками тот и пояснил со вздохом: – Акселерация…
– Остальные тоже акселераты? – нахмурился дядечка.
Фил с Пчелой синхронно мотнули головами.
– Понятно… – сухопарый склонился к своим бумагам и процедил сквозь зубы: – Деньги оформлю на Белова, а там уж делите сами…
Он быстро заполнил какой-то бланк и пододвинул его Саше.
– Расписывайся. Вот здесь и здесь… Забрав бланк, дядечка отвернулся и с лязгом отворил дверцу несгораемого шкафа. Его сутулая спина заслоняла содержимое шкафа, но тихий шелест отсчитываемых бумажек друзья услышали совершенно отчетливо. Космос задорно подмигнул Белову, а Пчела с комичной алчностью энергично потер руки. Наконец, сухопарый повернулся и протянул Саше его паспорт с вложенной туда стопочкой красных десяток.
– Сто рублей, – буркнул он и, опустившись на стул, устало спросил: – Вопросы есть?
– Нет вопросов! Спасибо! До свидания! – разом загалдели ребята, отступая к двери.
На улице, за проходной, Саша ткнул Фила в бок.
– Я же предупреждал про паспорт, ты что?
Фил беззаботно усмехнулся:
– Забыл…
Саша отсчитал три десятки и протянул их Космосу:
– Держи, с тебя пятера.
– Мне не надо! – со смехом закрутил головой друг. – Ты что, Сань!? Я ж просто так, для расширения кругозора!
Ничего не понимающий Саша повернулся с деньгами к Пчеле.
– Не-е-е! – с дурашливым испугом замахал руками тот. – От них же мясом несет, как… А у меня на этот запах уже аллергия! Убери, спрячь их ради бога!
– Фил… – Саша, уже догадавшись обо всем, хмуро взглянул на Валерку.
– А я что? – пожал плечами тот. – Я тоже не за этим… Просто тренировка на силовую выносливость, мне, кстати, и тренер советовал…
– Да вы что все, охренели? – сердито рявкнул Белов.
Его гнев вызвал обратную реакцию – Космос, Пчела и Фил в голос расхохотались и, дабы не вводить своего друга в еще большее смущение, поспешили ретироваться.
– Будь здоров, бригадир! – хлопнул его по плечу Космос.
– Пока, Сань…
– Вечером у беседки, ладно? Через минуту троица скрылась за поворотом. На безлюдной в столь ранний час улице Саша остался один – с мятыми десятками в судорожно сжатой руке.
Космос вошел в квартиру и не успел снять кроссовки, как в прихожей появился мрачный, как туча, отец.
– Где это ты шлялся всю ночь? – едва сдерживая гнев, сурово спросил Юрий Ростиславович. – И что за гадостью от тебя разит?
Космос устал, как собака, натруженные руки и ноги ломило до боли, невыносимо хотелось спать, но он понимал, что отец имеет полное право и на эти вопросы, и на этот тон – вчера вечером, уходя из дома, он не сказал отцу ни слова о своих планах, боялся, что тот упрется и не отпустит.
– Я был на мясокомбинате, папа, разгружал вагон с мясом, – просто сказал он, стягивая с плеч куртку.
– Что? – вытаращил глаза Юрий Ростиславович. – Какой вагон? Зачем?
Космос обогнул застывшего в недоумении отца и, расстегивая на ходу рубашку и джинсы, отправился к себе в комнату.
– Понимаешь, Сашке Белову не хватало денег на костюм к выпускному, – тихим, усталым голосом объяснял он на ходу. – Вот мы и решили организовать что-то вроде субботника… На мясокомбинате за полвагона платят сто рублей. Одна ночь работы – и никаких проблем…
Космос не без труда стащил с себя рубашку, джинсы и совершенно без сил рухнул на диван.
– Господи, Космос, но зачем же такие сложности? – изумленно задрал брови отец. – Сказал бы мне, ну, неужели я бы не дал?
Космос едва заметно усмехнулся и, уже закрывая глаза, пробормотал:
– Ты что, пап? Да разве бы он взял?
Юрий Ростиславович на миг задумался, вспоминая Сашу. Да, пожалуй, сын был прав – такой бы не взял. Он нагнулся, поднимая с пола разбросанную одежду – от нее отвратительно
