Не слишком утешительная мысль. Бене заметил, что Трей выглядит встревоженным, и выразительно посмотрел на друга: «Ты сам решил пойти с нами». Он понимал, почему Халлибертон поступил так. Для ученого это был важнейший опыт – шанс присутствовать при открытии, о котором другие историки смогут только говорить.
У Роу заболела голова.
Однако он промолчал.
– У таино была своя религия, – сказал Фрэнк. – Такая же, как у испанцев. Вот только они не считали себя лучше других людей. Они уважали чужой мир и друг друга. Их ошибка состояла в том, что им казалось, будто белые устроены так же.
По прикидкам Бене, они прошли около пятидесяти метров. Туннель начал понемногу подниматься, и три луча фонариков освещали всего несколько метров впереди. Темнота вокруг оставалась абсолютной. И нигде не видно следов влаги – очень необычное явление для ямайских пещер, в которых множество подземных рек и озер.
А потом Роу кое-что увидел.
Луч фонарика Фрэнка выхватил из темноты находившуюся в десяти метрах впереди деревянную дверь, доски которой покоробились, потеряли форму и почернели от времени.
Бене не видел петель этой двери – это был просто прямоугольник, вставленный в высеченное в скале пространство. По полу туннеля были разбросаны валуны и куски скалы, почти блокировавшие дальнейший путь.
Роу шагнул вперед, чтобы перебраться через камни и посмотреть, что находится за ними.
Фрэнк схватил его вспотевшую руку.
– Ты уверен, что хочешь туда пойти?
– Попытайся меня остановить, – усмехнулся его друг.
Глава 61
– Что вы здесь делаете? – спросила Элли у Захарии. – Я думала, вы хотели, чтобы я сама во всем разобралась.
Она уже не могла сдерживать гнев, вызванный Берлингером и ее отцом. Неужели все считают ее ни на что не способной?!
– Я здесь потому, что так необходимо, – ответил Саймон. – Мне удалось узнать больше об американцах. Они совершенно точно пытаются нас остановить.
– Почему их волнует возвращение еврейских религиозных реликвий?
Они остановились около дома, куда Беккет с отцом привели этим утром. Здесь было уже гораздо меньше людей.
– Элли, американская внешняя политика давно направлена на вмешательство во все, что хоть как-то связано с Израилем, – стал объяснять девушке австриец. – Они обеспечивают Израиль миллиардами долларов и оказывают военную поддержку, полагая, что это дает им право диктовать нам свои условия. В нашем нынешнем положении виноваты США. Вероятно, возвращение сокровищ Храма не вписывается в их планы.
Элли могла бы посчитать его безумным, но Брайан Джеймисон был вполне реальным человеком.
– Вы разговаривали с женщиной. Кто она? – спросила Беккет.
– Она предоставила мне информацию об американцах. А что тебе удалось узнать?
– Мой дед открыл отцу гораздо больше, чем мы думали.
Девушка пересказала Саймону полное содержание письма, насколько сумела его запомнить.
– Берлингер и мой отец остались в церемониальном зале, – добавила она напоследок и указала в сторону здания, которое находилось в пятидесяти ярдах от них, за ближайшим углом.
– Сколько времени они там провели? – спросил Саймон.
– Около часа.
– Я был на кладбище, за стеной. Они упоминали о том, что видели меня?
Беккет покачала головой.
– Они мне почти ничего не говорят. Меня отправили в синагогу, чтобы я там помолилась.
Внезапно она услышала гудение и увидела, как Захария вытащил из кармана сотовый телефон.
– Роча, – кивнул он, взглянув на дисплей, после чего ответил на звонок, немного послушал и сказал: – Держи меня в курсе.
На этом он закончил разговор и снова повернулся к Элли:
– Твой отец начал действовать.
* * *
Том быстрым шагом шел по улице в сторону Староновой синагоги. Благодаря карте на стенде он знал, что ему нужно свернуть за угол и пройти вдоль внешней стены кладбища и мимо нескольких зданий. Женщина, которую он искал, двигалась к выходу с кладбища, и он решил, что если поспешит, то догонит ее.
Репортер выскользнул из музея так, что ни Элли, ни Саймон его не заметили. Вскоре они скрылись за поворотом. Саган двигался максимально быстро, но стараясь не привлекать ненужного внимания. В конце улицы он свернул направо и прошел мимо магазинов, где продавали сувениры. Здесь на тротуаре было совсем мало людей, и Том побежал.
Кто эта женщина? Откуда знает, что с ним произошло? Сначала журналист пытался рассказывать людям, что им манипулировали, но все его усилия оказались бесполезными. Он говорил то, что от него ожидали услышать, а при отсутствии доказательств выглядел еще более виновным.
Очевидно, к этому те подставившие его люди и стремились.
Тогда Том исчез, затаился и перестал защищаться. Газеты и телевидение по всей стране делали из него отбивную, и его молчание лишь усиливало их рвение, но со временем он понял, что выбрал единственно возможную линию поведения.
В особенности после встречи в «Барнс энд Ноубл».
Вспоминая обо всем этом, Саган продолжал двигаться вперед – он свернул за угол и зашагал вдоль кладбищенской стены, поднимаясь вверх по улице к синагоге Пинкаса, расположенной у входа на кладбище. У тротуара стояли автобусы, и посетители кладбища шли по бетонному мостику, ведущему на первый уровень. Стрелки указывали на вход.
Наконец Том заметил нужную ему женщину.
Она шла против общего движения, вдоль тротуара.
Репортер замедлил шаг.
«Оставайся спокойным, – приказал он себе. – Не провали все дело».
Женщина свернула в сторону и пошла дальше вдоль железной ограды вокруг синагоги. Улица слева была с односторонним движением, но в конце Том видел оживленный бульвар, до которого оставалось около сотни футов.
И тут он заметил машину.
Возле тротуара стоял черный «Мерседес» с работающим двигателем, из выхлопной трубы которого поднимался дымок.
Саган ускорил шаг.
Нужная ему женщина приближалась к машине.
Передняя пассажирская дверца распахнулась, и появился молодой мужчина в темном костюме и с короткой стрижкой, который тут же тут же открыл одну из задних дверей.
Женщине осталось пройти десять футов.
– Стойте! – крикнул Том.
Последние тридцать футов он промчался бегом. Парень в темном костюме заметил его, и репортер увидел, как его рука потянулась под пиджак.
Женщина повернулась.
Саган подошел ближе и остановился.
«Темный костюм» решительно направился к Тому, но женщина схватила его за руку.
– Все нормально, – сказала она. – Я его ждала.
* * *
Захария решил, что им с Элли лучше держаться подальше от церемониального зала. Он не знал, куда направился Том Саган, и ему не хотелось, чтобы его заметили. Возможно, журналист видел его на кладбище.
Беккет наконец снабдила его полезной информацией, рассказав, что Саган узнал от своего отца. Складывалось впечатление, что раввин Берлингер также является участником игры.
Разум Саймона напряженно работал, осмысливая новую информацию.
Что же, теперь он знает.
Место, священное для евреев всего мира, входило в план его поисков. Но как именно все связано? Ямайка также являлась важной частью головоломки. Ему позвонил хранитель кубинского музея и рассказал, что Роу и его спутник сбежали до появления полиции и он не сумел их задержать.
«Он сказал, что вам с ним скоро предстоит разговор».
Захария понимал, что едва ли разговор будет дружеским, и считал, что его отношения с Роу закончены. Но, возможно, он ошибся. Абирам Саган не просто так оставил сыну карту Ямайки.
Внезапно телефон австрийца завибрировал.
Он посмотрел на дисплей – звонил Роча.
– Где ты сейчас? – сразу спросил Саймон.
– Саган вышел из музея и побежал вдоль квартала. Минуту назад он подошел к женщине, у которой есть телохранитель, – рассказал его подручный.
– Опиши ее внешность.
