Краем глаза он заметил, как миссис Морган опустила правую руку в карман пальто, и положил ладонь на кобуру, спрятанную под пиджаком, тут же вспомнив о двух пролетевших мимо пулях, попавших неизвестно куда. Он еще испытывал слабую надежду на то, что они срикошетили в стену, никого не ранив. Однако чутье подсказывало ему, что он ошибается. Позже придется выяснить, были ли жертвы с огнестрельными ранениями. Если взрыв не уничтожил все следы его трагического фиаско.
– Я тайком завладела мобильником Патрика Вейша. Это я вчера отправила вам сообщение! – воскликнула она и протянула ему мобильный телефон.
Пытаясь понять, как ее слова вписываются в его мозаику, Миллнер проверил номер. И правда, похоже, звонили с этого телефона.
– Когда освободили девушек в Мексике, мою дочь Мэйделин Морган тоже нашли? – Ее голос дрожал, глаза были широко раскрыты. Он помедлил, но скрывать правду смысла не было.
– К сожалению, нет.
Ему редко доводилось видеть людей в таком отчаянии. Ее лицо буквально расплылось в гримасе искреннего страдания. Затем из груди вырвался долгий протяжный стон.
– Бедная моя малышка, – выдавила она из себя, закрыла лицо руками и безудержно разрыдалась. Агент не знал, как ее утешить.
Прошла целая вечность, прежде чем она наконец немного успокоилась и опустила руки.
– Если я не принесу им картину, лежащую в сумке, они с ней что-то сделают! – воскликнула Хелен и снова разрыдалась.
– Кто такие «они»?
Такси остановилось на красном сигнале светофора. Она повернула голову и посмотрела в окно.
– Куда мы едем? – спросила она, не особенно рассчитывая на ответ.
– В местную полицию. Там о вас и о содержимом вашей сумки позаботятся.
Женщина в отчаянии покачала головой.
– Павел Вейш и его сын… Они заманили меня в Варшаву, оттуда – в Мадрид, сделали меня приманкой, чтобы украсть «Мону Лизу» из музея Прадо, а потом стали шантажировать, требуя подменить ею «Мону Лизу» из Лувра. Чтобы заставить меня сделать это, они похитили мою дочь и взяли ее в заложницы. – Голос ее прервался.
Миллнер ни на секунду не спускал с нее глаз. Либо она чертовски хорошая актриса, либо действительно попала в тугие тиски. Ему пришли на память слова коридорного в отеле Мадрида. Женщина выглядела запуганной, словно ею управлял кто-то другой. Он сравнил ее с роботом или марионеткой, именно так он и сказал. Кроме того, Миллнеру вспомнились кадры с камер наблюдения в музее Прадо. Когда она бежала оттуда, после того как сработала противопожарная сигнализация, на лице ее читалась паника, она не была похожа на хладнокровную похитительницу. По крайней мере, на человека, который все это устроил.
– Я думаю, старик Вейш ничего вам больше не сделает, – произнес Миллнер.
Та с недоумением посмотрела на него.
– Взрыв в Лувре – это был он.
– Он взорвал бомбу?
– Он и был этой бомбой! На нем бы жилет со взрывчаткой, как и на моделях на подиуме. Когда я заметил его сверху, с лестницы, он сидел на стуле у подмостков, и бомба на его теле уже тикала. Боюсь, от него ничего не осталось.
Ее лицо исказил ужас, она покачала головой. На миг ему показалось, что в глазах ее вспыхнула искорка надежды, но тут же угасла.
– А его сын? – спросила она. – Патрик Вейш?
Миллнер пожал плечами:
– Понятия не имею, где он. До сих пор я полагал, что сообщение, которое помогло освободить девушек в Мексике, отправил он. Вы что-то о нем знаете? Он заодно со своим отцом?
Она смотрела в его сторону, но словно сквозь него.
– Я не уверена. Он утверждал, что отец шантажирует и его тоже. Но он и этот Ральф – единственные, кто еще может помочь нам найти мою дочь! – пролепетала она, и глаза ее снова наполнились слезами.
– Ральф?
– Его шофер.
Миллнеру срочно нужен был свежий воздух. Он приоткрыл окошко. Он надеялся, что встреча с миссис Морган расставит все по местам, поможет разгадать загадку, а на деле вместо ответов появились лишь новые вопросы.
– Каков был план действий в Лувре? Почему вы остались на показ мод, а не… скрылись сразу после похищения картины?
– Мне дали такие указания. Я должна была посидеть там десять минут, затем встать и уйти. О господи, есть ли еще жертвы, кроме этого безумца Вейша?
Ответить на этот вопрос Миллнер не мог.
Когда произошел взрыв, он уже был на лестнице, прямо за ней. Выйдя наружу, он оказался вне зоны действия радиопередатчиков коллег. Вспомнив об этом, он потянулся к уху, достал оттуда маленький шарик телесного цвета и щелчком отправил его в открытое окно.
– Насколько я понял, мои коллеги еще до взрыва успели снять жилеты с моделей. Как бы там ни было, похоже, взорвался только жилет Павла Вейша. Насчет раненых ничего сказать не могу.
Мысли его вернулись к тем двум пулям, которые прошли мимо нее, и он невольно перевел взгляд на ее живот. Если бы он прицелился получше, вряд ли Хелен Морган сидела бы рядом с ним. Как только он подумал об этом, его вдруг начала мучить совесть. Может быть, ему повезло, и пули застряли где-то в стенах огромного холла. Возможно, это вызовет крупный скандал и разбирательство между ФБР и французскими властями. Нельзя, будучи агентом ФБР, отправиться в Париж и открыть стрельбу в Лувре. Чутье подсказывало ему, что он попал в кого-то из зрителей.
– Эй? – Она слегка толкнула его локтем в бок. Кажется, она о чем-то спросила его. – Что за жилеты со взрывчаткой?
– Мы уже почти на месте, – вмешался водитель, указывая на большое здание впереди. Главный офис регионального управления полиции. Настоящий дворец правосудия.
Хелен Морган обернулась к нему, она снова была в панике.
– Не выдавайте меня им, мистер Миллнер. Пожалуйста! Подумайте о моей дочери! – взмолилась она.
Такси помигало указателем поворота и перестроилось на правую полосу, замедлило ход и наконец остановилось во втором ряду. Миллнер принялся искать бумажник.
– Без картины у меня не будет залога, чтобы выкупить ее! Может быть, они убьют Мэйделин – если уже не убили! – Она снова всхлипнула. – Пожалуйста, помогите мне!
Миллнер посмотрел на здание, напротив которого несли вахту двое французских полицейских с автоматами, и принялся лихорадочно размышлять. Он передаст миссис Морган коллегам вместе с сумкой и картиной, а затем его самого проведут в комнату для допросов, где он, вероятно, будет ждать несколько часов, пока не явится высокопоставленный представитель министерства внутренних дел Франции или сотрудник американского посольства. Потом ему придется все рассказать для протокола. Если ему повезет, ему позволят поговорить с Келлером, который сможет ускорить дело на высшем уровне. Вероятно, его будут спрашивать и о выстрелах. Как бы там ни было, а их слышали все. В ФБР невольно вспомнят о Бразилии и, возможно, официально отстранят от дел. Как он объяснит то, что он, агент ФБР в отпуске, применял в Лувре огнестрельное оружие? В худшем случае французские власти привлекут его к ответственности за ранение, а возможно, и убийство гражданского лица. Быть может, его подвергнут предварительному заключению или, по меньшей мере, посадят под домашний арест в американском посольстве. А миссис Морган увидит свою дочь, если вообще увидит, только через прутья тюремной решетки.
– Пожалуйста! – снова взмолилась она. – У вас есть дети?
Он обернулся к ней и покачал головой. Если умение разбираться в людях еще не оставило его, Хелен Морган, несомненно, была в отчаянии.
С другой стороны, вряд ли ему стоит помогать ей доставить «Мону Лизу», лежащую у нее в сумке, банде уголовников, даже если на кону – жизнь ребенка. Он снова посмотрел на дворец правосудия. Один из охранников у входа заинтересовался их такси и с подозрением поглядывал на автомобиль.
– Вы можете отправить меня к ним позже, вместе с картиной. Я просто прошу вас дать мне шанс, и моей дочери тоже, если она еще жива.
– А как вы собираетесь связаться с Патриком Вейшем? – поинтересовался Миллнер.
Она указала на его нагрудный карман, куда он положил мобильник Вейша.
