— Это ты о чем? — не понял Андрей. — Какого механизма?
— Да всего этого надувательства с квартирами! — объяснил Самойлов. — Ты же не в курсе еще, что братьев Малиничевых все-таки убрали? Ну, я про наркоманов тебе рассказывал. Их квартиру когда-то Артур лично пас, а теперь, кажется, уже и новый «Артур» нашелся. Только он поглупее будет — не знает, что мы за той квартирой наблюдаем, причем давно. «Артуров» таких хватает еще!
— А мне про Малиничевых вставлять в статью?
— Да нет, пока ограничься делами самого Князева-младшего… Я думаю, материала у тебя уже не на одну, а на целых три статьи.
— Это точно, — усмехнулся Андрей, — еще есть интервью со Вдовиным о том, как его эти сукины дети в Серпухове пытали. Но я все-таки ограничусь одной статьей, просто сделаю ее побольше, на целый разворот, и поинтереснее… Я ведь, Серега, тоже на отдых рассчитываю. Криминал криминалом, а в моей жизни и другие вещи есть! Я не говорю, что они важнее работы, но они же есть, им тоже надо уделять внимание. Я имею в виду семью, творчество… Так что потом я обязательно отдохну.
— Это дело полезное, — согласился с ним Самойлов. — А я вот недавно из отпуска, и мне, наоборот, еще глубже в криминал предстоит теперь погрузиться… Ладно, мы отвлеклись. Ну что, еще раз пройдемся по всем пунктикам для статьи? А то твоя статья помешает следствию нормально работать. Пиши только то, что мы уже обсудили, ладно? Дело-то серьезнейшее…
Вечером, когда из головы стал потихоньку выветриваться хмель, Андрей, неожиданно даже для себя, сел к столу — и на одном дыхании написал всю статью целиком. Получилось еще лучше, чем он думал. Он подсознательно стремился поскорее поставить точку во всей этой истории, вырваться на «финишную прямую» перед возможным отпуском… Не то чтобы перед настоящим, полноценным отпуском — такого он себе позволить пока не мог, — скорее перед двумя неделями отдыха, ничегонеделанья.
Если получится ничего не делать: в голове роились и рвались выплеснуться на бумагу строчки, идеи, образы новых, собственных произведений — душа томилась в ожидании творческого взлета…
Андрей уже видел мысленно свою новую книгу, знал, как она должна закончиться и как начаться, чем она будет не походить на все предыдущие, в том числе на «Лаву». Оставалось заполнить эту воображаемую книгу вполне реальными строчками.
Однако сейчас от выпитого с Самойловым пива Ярого клонило в сон. Поэтому, какое-то время еще посмотрев с женой телевизор «на сон грядущий», Андрей быстро заснул.
Утром он поехал в «Чертополох», где быстро разыскал в редакционных коридорах Мерингера… Оказалось, что у Яны, жены и секретарши его шефа, сегодня день рождения. Андрей отдал Рудольфу статью для ознакомления, а сам сгонял в ближайший универмаг, откуда приволок к праздничному столу пару бутылок шампанского. Не забыл купить и музыкальную открытку, исполнявшую, если ее раскрыть, незабвенную мелодию «Ламбады». Надписал и подарил Яне.
Гулянка в редакции должна была начаться через полчаса, а до этого времени девушки отчаянно красились и прихорашивались, одновременно готовя салаты и бутерброды. Ленчик беспрестанно всех веселил, читая вслух наиболее дикие письма из числа поступивших в редакцию. Подготовка к застолью шла полным ходом. Но все ждали Завадского — без него решили не начинать.
— Ну что, Рудик? — осторожно спросил Андрей, сидя в глубоком кресле напротив главного редактора. — Нормально написано?
— Более чем нормально, старик! — одобрительно хмыкнул Мерингер. — Только ты вот тут пишешь: «…И пусть они ответят по всей строгости закона». Ну это ведь штамп! Штампов должно быть поменьше, понимаешь? Читателю ведь интересно — сколько конкретно лет дадут тому же судмедэксперту? Или кому-то там еще… Общие формулировки читатель не хавает, не воспринимает.
— Но следствие еще идет, — отстаивал свою правоту Ярцев, — мне капитан РУВД посоветовал такую формулировку записать. То есть она и должна быть именно такой — обтекаемой!
— А-а… — протянул Рудольф. — Ну, тогда ладно. Только ты не особенно слушай этого капитана. Он хорошо, может быть, разбирается в своем деле, но ведь он не журналист. Значит, плохо представляет себе, в чем специфика нашей работы. Ты лучше меня слушай, хорошо? А так — живо, лихо написано, гораздо круче предыдущих статей. Можно сказать даже, что это — бомба.
— Ну вот! — Андрей был польщен. — Значит, выйдет?
— Конечно, запускаю сразу же… — Рудольф почесал авторучкой у себя в затылке и размашисто поставил подпись на статье.
Хотел нажать на кнопку селектора, но вспомнил, что Яны на месте нет: она убежала в парикмахерскую делать себе какую-то сверхмодную прическу. Сам понес в набор. Андрей пошел следом за ним. Попутно Рудольф уговаривал его:
— Старик, ты же сейчас — автор самого горячего материала сезона! Почему бы тебе после завершения этой работы, ознакомившись с письмами читателей, то да се, — почему бы тебе не написать целую книгу о банде этого Князева? Выйдет первый покетбук из серии «Криминальная Москва в лицах» — твой покетбук! Денег заработаешь. А? База есть, мощности есть. Все есть, только садись и пиши. Это будет бестселлер, точно!
— Тьфу ты! — сплюнул в сердцах Андрей. — Умеешь ты смуту в душу внести, ей-богу. Я только-только настроился засесть за новую книгу стихов, а ты такие перспективы рисуешь! И деньги мне нужны, конечно. Давай-ка, Рудик, так с тобой договоримся: дай мне неделю срока — подумать, ладно? Книга, боюсь, о Князеве получится трудоемкая, а это значит, что я опять забью болт на творчество… видишь, как все непросто? И уж точно отдых мне впереди не светит. А жаль! Я и так пишу все реже и реже, все журналистика съедает…
— А-а… — снова протянул Рудольф Он снял очки и методично протер их листком тонкой бумаги. После чего сказал: — Хорошо. Давай так. Неделю ты просто отдыхаешь. Две недели сочиняешь свою книгу. А с середины августа садишься за покетбук о банде Князева. Идет? Да, насчет денег ты не переживай. Месяц твоего стихотворного вдохновения я сейчас вполне могу оплатить. К тому же знаю, что ты на самом деле будешь сочинять, а не лежать на диване и в потолок поплевывать. Только есть одно условие: первым читателем обеих книг становлюсь я. Ты же обо мне многого не знаешь до сих пор! На, посмотри… — Рудольф пошарил в ящиках письменного стола и протянул Ярцеву тоненькую брошюрку в обложке медного цвета.
— Что это? — удивился Андрей, листая странички брошюрки. — Твои стихи, да? А почему молчал до сих пор?
— Ну, так, — пожал плечами редактор, — я ее выпустил-то на днях, волновался за результат, как бы не сглазить. Но вот вышла, как видишь. Тоже Завадский помог. Я специально к Янкиному дню рождения спешил ее издать. Но строго, прошу, не суди! Ты — уже известный мастер рифмы, блин, и образа. А у меня это самый первый опыт… Короче, возьми себе, черкни рецензии на нее в разные газеты и журналы, пока отдыхать будешь. Только искренние: что думаешь, то и пиши — забудь, что я твою работу оплачиваю.
— Ну и дела! — улыбнулся Андрей. — Полку поэтов прибыло. Уж от кого, от кого, а от тебя я не ожидал такого фортеля!
— Ладно, — похлопал его по плечу Рудольф, — пошли к столу. Как Анюта, кстати? Чего прячешь ее от знакомых? Позвони ей сейчас, пригласи к нам. Вместе загуляем — давно уже этого не было. Давай звони, я лично тебя прошу. Хватит ей вкалывать!
Андрей подумал — а почему бы и нет, собственно? И действительно позвонил жене в «Московские новости».
Она немного поломалась — одета, мол, не совсем удачно, — но согласилась. Андрей же знал, что одета она сегодня как раз очень удачно, по крайней мере ей очень шло то легкое синее платьице, в которое она с утра нехотя облачилась… Да, женщины, как это ни парадоксально звучит, не всегда понимают, что им идет, а что — не очень.
Уже через пятнадцать минут Андрей встретил ее на ближайшей к редакции станции метро, и они двинулись на гулянку… А та уже шла полным ходом. Приехавший чуть раньше Завадский рассказывал анекдоты. Он тепло поздоровался с Андреем и Анной. Ярцева, правда, несколько встревожил тот факт, что с Завадским была Катя Пятилетова. Как бы не напилась и не стала приставать к Андрею на глазах у Анны! Но Катя вела себя довольно скромно и благоразумно. Иногда с грустью поглядывала на Андрея, который был ей до сих пор небезразличен. Но Ярый демонстративно ухаживал только за своей женой — наполнял ей бокал шампанским, подносил бутерброды и щелкал зажигалкой, когда она брала сигарету. Впрочем, скоро Катя развеселилась со своим новым кавалером, Завадским, и Андрей вздохнул с видимым облегчением.
Спонсор весело рассказывал, как он чуть не погиб на днях, когда поехал пьяный по улицам ночной Москвы:
— Ну чудо просто спасло! Еще бы на сантиметр сдвинулся с моста — и все, не пил бы сегодня с вами. Завис над водой, жутко! Машина раскачивается… Спасли, а я все молитву твержу, сам на ходу сочиняю, что-то вроде: «Не доведи мне, Господи, еще хоть раз бухим за руль садиться! Молю тебя, спаси и сохрани!». Ну, с той ночи завел я себе шофера — непьющего, заметьте. Валера, ну-ка, покажись, познакомься с интеллигентными людьми…
