— Не повезло тебе, — усмехнулся Олег. — Сегодня «Тайфун» решили с базы не выводить…
На берегу лежали три убитых американца, и тела мужчины и женщины, так не вовремя появившихся в ненужном месте…
Волков сидел на камне с повязкой на руке. Олег вытащил Кевина из катера и бросил его на камни. Денис и Иван подтащили Брэда. Тот еще дышал.
— Что с этим делать? — спросил Денис. — Добить?
Он даже в природоохране оставался бойцом спецназа, мыслящим самой рациональной категорией сознания…
— Денисенко и Смирнов тяжело ранены, — сказал Вадим Олегу.
— Доложил уже руководству? — спросил Жуков.
— Да.
— Всех взяли?
— Вместе с вашими — всех, — кивнул Волков.
— Вызывай вертолет с «Трибуца», — сказал Олег. — Раненых нужно срочно вывозить…
— Авиация не получила разрешение на полеты, — хмуро сказал Вадим. — Будем грузить раненых на катер и повезем на «Трибуц» своим ходом. Там у них есть лазарет и операционная.
— Я займусь этим, — бросил Олег и тут же приказал грузить раненых в катер Чикина.
Матрос подогнал катер к самому берегу, и на него быстро погрузили своих раненых и Брэда.
Обогнув остров Путятина, Олег повел катер к острову Аскольд, где должен был стоять в дрейфе большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц». Огромное тело корабля удалось разглядеть довольно быстро. Подведя катер к левому борту, Олег принял шторм–трап. Моряки помогли принять раненых, после чего, отдав соответствующие распоряжения относительно раненого американца, Олег отбыл в обратный путь.
К острову уже подошел эсминец, который и должен был перевезти всех на военно–морскую базу во Владивостоке…
10 ноября 1996 года. Москва
Для дачи официальных объяснений в Министерство Иностранных Дел Российской Федерации был вызван посол Соединенных Штатов Америки мистер Грэй. Его встретили, проводили к министру, и тот показал мистеру Грэю пачку широкоформатных фотографий, на которых прекрасно можно было разглядеть стоящих на коленях с руками на затылках военнослужащих военно–морских сил США, а так же пять трупов и массу специального диверсионного снаряжения: катера, водолазное снаряжение, миниатюрные торпеды, донный акустический датчик, оружие, средства связи и навигации.
Просмотрев увесистую пачку фотографий, мистер Грэй обернулся к министру иностранных дел:
— Скажите, я могу встретиться с задержанными?
— В настоящее время они содержатся в Лефортово и дают признательные показания. Наше правосудие предъявило им обвинение в незаконном переходе границы, в хранении оружия, в вооруженном сопротивлении при задержании, в убийстве двух человек и в подготовке террористического акта на объект государственной важности. Думаю, что после проведения с ними всех процессуальных действий, вам будет предоставлена возможность встречи с ними.
Два высокопоставленных лица несколько мгновений без единого слова смотрели друг на друга. Каждый из них имел огромный опыт политической работы. Каждый из них бессчетное количество раз сталкивался в своей работе с крайне щекотливыми ситуациями в отношениях двух сверхмощных супердержав, когда разглашение произошедшего могло коренным образом поменять мировые приоритеты. Каждый из них понимал, что сейчас начнется официальная часть разговора, от исхода которого во многом будет зависеть политическая расстановка сил на мировой арене…
— Правительство Российской Федерации и Министерство Иностранных Дел крайне озабочены имевшим место фактом применения в отношении нашего государства специальных подразделений Соединенных Штатов Америки, — приглушенным голосом сказал Министр. — Нами установлена цель специальной операции, и это вызывает возмущение столь необъяснимым действием вашего Правительства…
Американский посол уже был информирован своим правительством о захвате на Дальнем Востоке России диверсионной группы 5‑го отряда специального назначения военно–морских сил США. Грэю были даны соответствующие инструкции и рекомендации по линии поведения, но все же ему неприятно было выслушивать вполне понятное возмущение со стороны представителей Российской власти.
— По данному факту мы вынуждены послать правительству США официальную ноту протеста…
Давая Грэю инструкции, помощник президента, однако, обмолвился, что ожидать от России решительных шагов особо не следует. Слишком уж привык оборачиваться на США президент России в решении своих вопросов… а что же скажет любимый друг Клинтон?…
— Мы вынуждены вынести на суд мировой общественности… — Министр говорил как будто заученные фразы.
Мистер Грэй был почти уверен, что за этим ничего не последует…
— Проинформировать Организацию Объединенных Наций…
Мистер Грэй вдруг совершенно четко осознал, что в настоящий момент Россия кроме ноты протеста ничего более весомого сделать не сможет. А нота протеста это так, по сути, пустое сотрясание воздуха.
А посему все же остаются США на мировой арене в роли мирового жандарма: захотел — захватил Гренаду, захотел — отбомбил Ливию, захотел — объявил войну Ираку, а если надо повоевать в Европе, то нет проблем — Югославия в вашем распоряжении, дядя Сэм…
Нет у России силы, способной заставить считаться с собой. Ядерное оружие на тактическом уровне совсем не в счет. Ведь не будешь же в чеченский город Шали ядерную бомбу бросать…
И Министр Иностранных Дел Российской Федерации это тоже превосходно знал. Он как никто другой знал и понимал, насколько слабы позиции государства на мировой арене. Ушли те времена, когда можно было главе великого государства стукнуть ботинком по трибуне Организации Объединенных Наций и пообещать всем «показать Кузькину мать»…
— Правительство Соединенных Штатов Америки примет к сведению ноту протеста… — ответил мистер Грэй, выслушав до конца Министра Иностранных Дел Российской Федерации.
Все было обыденно и скучно.
15 декабря 1996 года. Москва
Лихой и Жуков сидели у генерала дома, на кухне. Пили чай.
— Когда об успешном завершении операции доложили президенту, он выразил сожаление, что не знал об этой операции ранее, — сказал, горько усмехнувшись, генерал. — После чего добавил, что примет меры к недопущению в будущем… а на лицо совершенно никаких последствий. Какая никчемность…
— Да, — улыбнулся Олег. — Многие народы пришли бы в ужас, узнав какие никчемные люди ими управляют…
Олег приехал в Москву для доклада о завершении операции. После доклада Эдуард привел его к себе домой. Друзья, как водится, выпили, вспомнили прошлое, обсудили будущее, и когда уже не было желания смотреть на коньяк, пустились в обычное балагурство.
— Ну, а ты что думаешь? — спросил Эдуард.
— Никуда из Владивостока уезжать уже не хочу. Мне там понравилось. У меня там бизнес, друзья, окружение. Есть перспективы роста.
— Как твой «Дельфин»?
— Живет еще по инерции, но мне видится, что американцы прекратят его финансирование за ненадобностью. Если они прекратят, то я сам найду спонсоров. Мне там нравится, по крайней мере, есть возможность не дать застояться своей крови…
— Метишь в руководство инспекции?
— Нет. В этом случае я буду лишен возможности лично готовить и лично проводить операции. А я весь в этом. Не могу жить без засад и налетов…
Они рассмеялись. В этом было что–то верное. Олег сказал:
— Ни один командир разведгруппы спецназа не может и мечтать о таком оснащении, которое есть на вооружении моей группы. К тому же я имею возможность сам планировать и сам проводить операции любой сложности в пределах своих границ компетенции. Знаешь, что я придумал? Куплю мотодельтаплан и буду охотиться на браконьеров с воздуха…
Генерал рассмеялся:
— Воздушная разведка?
— Что–то вроде того…
— А не хочешь поехать в Мурманск?
— Чего там делать? — Олег не понял, шутит Эдуард, или нет.
— То же самое.
— В смысле?
— В Мурманске, с финансированием от WSF создана научно–исследовательская лаборатория по изучению теплого течения Гольфстрим. Планируется создание организации с одноименным названием. Ученые, в том числе и американские, будут изучать влияние теплого течения на жизнь морских животных.
— На сколько я знаю, там есть и морские животные типа нашего атомного ракетного подводного крейсера «Тайфун»…
— Верно знаешь… — усмехнулся генерал. — Не хочешь домик с видом на Баренцево море?
— Нет. Не хочу. Мне и на Японское море смотреть не больно. Почти родное уже. Тем более, что теперь американцы меня как облупленного знают…
— Я пошутил. Еще чаю?
— Наливай.
— Когда самолет?
