— Да, вы совершенно правы.
— В этом корень всех нынешних проблем. Та же независимость для африканцев. Никто не хочет понять, что общество не построить за один день. А чтобы вывести породу настоящих джентльменов, требуются века.
Хэвлок продолжал хмуриться, поигрывая с лежавшим на столе ножом для бумаг.
— Не пойму только, как обрезок кабеля оказался в той канаве? Я имею в виду орудие убийства. После преступления мы не выпускали Роуда из поля зрения добрых сорок восемь часов.
— Меня это тоже удивляет, — сказал Смайли. — А еще Джейн Лин.
— А с ней-то что странного?
— Видите ли, я не верю, чтобы у Роуда хватило смелости вернуться в дом после убийства жены, если он знал, что Джейн Лин видела его. При условии, конечно, что он знал об этом. Но все указывает, что должен был знать. Для этого требуется изрядное хладнокровие… Я бы сказал, почти неслыханное.
— Да, черт возьми, это тоже необъяснимо, — пробормотал Хэвлок.
Он посмотрел на часы, отбросив в сторону локоть движением старого кавалериста, которое показалось Смайли комичным и немного ностальгически печальным. Время шло. Смайли подумал, что ему пора уходить, но его не покидало смутное ощущение, что Хэвлок сейчас нуждается в собеседнике.
— Представляю, какой адский поднимется шум, — сказал Хэвлок. — Не каждый день преподавателя Карна обвиняют в убийстве.
Он резким движением швырнул нож для бумаг на стол.
— Эти треклятые репортеры! Я бы сек их по старинке на конюшне! — сквозь зубы процедил он. — Вы только почитайте, что они осмеливаются писать о королевской семье. Жуть какая-то!
Он встал из-за стола, пересек комнату и расположился в кресле у камина. Один из спаниелей последовал за ним и улегся в ногах.
— Никак не возьму в толк, что заставило его пойти на такой шаг? Убить собственную жену! А с виду невзрачный тихоня.
Хэвлок вроде бы говорил сам с собой, но явно рассчитывал услышать соображения Смайли на этот счет.
— Как я полагаю, — задумчиво произнес Смайли, — нам никогда не будет дано до конца разобраться, почему люди совершают те или иные поступки.
— Знаете? А ведь вы совершенно правы… Кто вы по профессии, Смайли?
— После войны я немного поработал в Оксфорде. Преподавал и занимался исследованиями. А сейчас обосновался в Лондоне.
— В одной из тихих научных заводей для умников, а?
Смайли между тем уже с нетерпением ждал возвращения Ригби.
— Вы знаете что-нибудь про семью этого человека? У него есть родители или родственники?
— Если не ошибаюсь, отец с матерью уже умерли, — ответил Смайли. В этот момент телефон на столе Хэвлока резко зазвонил. Это был Ригби. Стэнли Роуд исчез.
Глава 18
Снова дома
Смайли уехал поездом, отходившим в час тридцать пополудни. К отправлению он едва не опоздал из-за скандала, возникшего по поводу счета, выставленного ему отелем. Ригби он оставил записку с адресом и телефоном в Лондоне, попросив связаться с ним сегодня же вечером, когда придут результаты лабораторных анализов. Больше делать в Карне ему было нечего.
Состав медленно выезжал из городка, и одна за другой знакомые теперь картины исчезали в промозглом февральском тумане, наполняя Джорджа Смайли чувством огромного облегчения. Он ведь с самого начала не хотел сюда приезжать. Ему внушало страх место, где провела детство его жена, пугали поля, среди которых она резвилась ребенком. Однако он не обнаружил ничего, ни намека на память о ней ни в безжизненных очертаниях замка Солеев, ни в той местности, что его окружала. Все стерлось. Только сплетня по-прежнему была жива и пребудет вовеки, пока Хекты и Хэвлоки бахвалятся знакомством с Первой семьей Карна и перемывают косточки ее членам.
Добравшись на такси до Челси, он втащил чемодан на второй этаж и распаковал его с аккуратностью мужчины, который привык жить один. Ему хотелось принять ванну, но он решил сначала позвонить Эйлсе Бримли. Телефон стоял рядом с кроватью. Он уселся на край и набрал номер. Его приветствовал жеманный голосок, подражавший второсортным актрисам:
— Издательство «Юнипресс», добрый вечер!
Он попросил соединить его с мисс Бримли. Последовало долгое молчание, а потом:
— Боюсь, мисс Бримли сейчас на совещании. Может ли кто-нибудь другой ответить на ваш запрос?
Что за дурацкое слово, Боже мой, подумал Смайли. Запрос! Почему нельзя было просто спросить, не может ли кто-то другой помочь ему?
— Нет, — ответил он. — Просто передайте ей, что звонил мистер Смайли.
Он положил трубку, пошел в ванную и пустил горячую воду. Но пока возился с запонками рубашки, зазвонил телефон. Это была Эйлса Бримли.
— Джордж? Думаю, тебе нужно срочно приехать сюда. У нас посетитель. Это мистер Роуд из Карна.
На ходу набрасывая пальто, Смайли выбежал на улицу и стал ловить такси.
Глава 19
Развенчание мифа
Эскалатор в здании «Юнипресс», который спускался к выходу, был забит народом, направлявшимся домой после тяжелого рабочего дня. Для этих людей вид немолодого полноватого джентльмена, поднимавшегося в одиночестве по параллельной ленте верх, превратился в нежданное развлечение, и потому путь Смайли наверх сопровождался шутовскими приветствиями мальчишек-посыльных и смехом симпатичных машинисток. На втором этаже он задержался, чтобы изучить огромное табло со схемой здания и размещения редакций различных изданий, в числе которых была добрая четверть самых известных общенациональных газет. Наконец в самом конце списка под рубрикой «Технические журналы и др.» он обнаружил название «Христианский вестник», комната 619. Лифт полз мучительно медленно. Откуда-то из-за его обитых плюшем стен доносилась лишенная для Смайли всякой мелодии музыка, но парнишка-лифтер в обезьяньем костюмчике дрыгал ей в такт бедрами. Золоченые двери с легким шипением распахнулись, и лифтер объявил:
— Шестой этаж.
Смайли проворно выскочил в коридор. Спустя всего несколько секунд он уже стучал в дверь с номером 619. Ему открыла Эйлса Бримли.
— Джордж, спасибо, что откликнулся так быстро! — воскликнула она, просияв. — Мистер Роуд будет очень рад тебя видеть.
И без дальнейших церемоний она провела его в свой кабинет. В кресле у окна сидел Стэнли Роуд, учитель из Карна, в опрятном черном плаще. Когда Смайли вошел, он вскочил на ноги и протянул для приветствия руку.
— Очень любезно с вашей стороны приехать для встречи со мной, сэр, — сказал он несколько скованно. — Крайне любезно.
Все та же сглаженная и невыразительная манера разговаривать, тот же неестественный голос.
— Чем могу быть полезен? — спросил в тон ему Смайли.
Они сели. Смайли предложил мисс Бримли сигарету и дал прикурить.
— Это по поводу статьи, которую вы собирались написать о Стелле, — начал Роуд. — Я чувствую себя очень неловко из-за этого, потому что вы проявили к ней столько внимания, так уважительно отнеслись к ее памяти. Я понимаю, вами движут самые лучшие намерения, но только мне бы не хотелось, чтобы этот материал появился в печати.
Смайли не произнес ни слова, и Эйлсе тоже хватило ума промолчать. С этого момента говорить должен был только Смайли. Его же, казалось, совершенно не смущало воцарившееся молчание, а вот Роуда оно заметно встревожило.
— Это будет неправильно, нельзя печатать ничего подобного. Мистер Гластон со мной согласился, я разговаривал с ним вчера перед его отъездом, и он полностью разделяет мою точку зрения. Мы не можем дать согласие на такую публикацию.
— Отчего же?
— Понимаете, слишком многие знают правду. Тот же мистер Кардью. Я спросил его. Он знает о Стелле очень много, как никто другой, и я обратился к нему. Даже он понимает, почему я сменил церковь. Потому что не мог больше видеть, как она приходит в молельный дом каждое воскресенье и принимается отбивать земные поклоны. — Он помотал головой. — Это все было неправильно. Она словно издевалась над нашей верой.
