– Совесть у тебя есть, слышь, ты?
Не получив никакого ответа, он пошел прочь, бормоча под нос ругательства. Лис не обратил на него внимания. Куда он ехал, куда направлялся только что, это уже не имело значения. Только что у него образовалось новое дело. Очень важное дело. От которого зависела его жизнь и репутация в криминальных кругах Тиходонска. А у сыщика жизнь зависит и от репутации тоже…
В момент, когда «Икарус» закончил высадку-посадку и стал выруливать на полосу, «БМВ» вдруг взревел двигателем, окутался сизым дымом и резко сорвался с места, подрезав автобус и попутный фургон-хлебовоз.
Отставной борец остановился, посмотрел ему вслед, покачал головой.
– Совсем оборзели, сволочи!
Почти те же слова повторил Коленвал сорок минут спустя, выслушав рассказ Лиса.
– Ну, бандюки совсем оборзели!
Гайковерт в его руках коротко вжикнул – раз, другой, третий. Он взялся за переднее колесо, осторожно раскачал, снял с вилки и уложил на пол.
– Да кто такой этот Север?! Это ж, считай, как раньше, в царские времена, какой-нибудь беглый каторжник, босота безродная, прислал вызов потомственному дворянину! Генералу, там, какому-нибудь или князю! – дополнил он, пнув ногой колесо.
– До генерала я все-таки не дотягиваю, – обронил Лис. – До князя тем более. Но это побоку. «Стрелу»-то пропускать нельзя…
– Это точно!
Коленвал смотрел не на Лиса, а на закрепленный в специальной раме полуразобранный мотоцикл. Это был черный «харлей» с высоким рулем и расписанным огненными цветами бензобаком.
– Только тогда с низшими никто не выходил на поединок, могли просто пощечину отвесить, или тростью отходить… А сейчас времена другие…
В дальней части просторного гаража стояли стеллажи с запчастями и инструментами, с потолка свисал небольшой кран-балка. Мотоциклов – собранных и разобранных – здесь было, наверное, с десяток. Все чисто, аккуратно, толково: вон – ящик для ветоши, вон – урна с песком и надписью «Кури сюда!», на стенах красуются суровые советские плакаты по технике безопасности.
– …не придешь, скажут – зассал мент! И все… Ни уважения, ни страха, блатата вслед плевать будет. А по нынешней жизни, могут и в рожу плюнуть… Извини, в лицо!
– Да все ясно! – отрывисто бросил Лис. – Выход один – прийти и обломать ему рога, да всем показать, как с оборзевшими блатными поступают! Я всегда, кстати, так их и учил…
Он замолчал, пригладил короткие, ежиком, седые волосы. И тут же подумал, что все, что он делал, происходило в другие времена. Да и сам он был другим. Моложе, во всяком случае. До определенного рубежа это не чувствовалось, а вот теперь года уже ощущаются… После «крестобойни» он на нервной почве наполовину поседел, а теперь и вторая половина выцвела… И вообще…
– Правильно, так и надо! И никак иначе!
Коленвал подошел к стеллажу, достал из коробки новенький хромированный глушитель, гаркнул:
– Горилла!
С улицы прилетел Горилла в грязном рабочем комбинезоне, огромный и страшный, с синими от татух руками – послушно потрусил к боссу.
– А ну, подержи.
Горилла взял глушитель, приложил к мотоциклу на раме, вопросительно оглянулся. Коленвал смотрел, смотрел. Отошел подальше, опять смотрел.
– Здесь конуса бы хорошо, а?
– Кажись, заказчик про конуса ничего не говорил, – осторожно заметил Горилла.
– Так надо было предложить.
– Я ж не знаю. Он эти просил…
– Ну и дурак, – Коленвал махнул рукой. – И фиг с ним. Ладно. Свободен. Стой!
Горилла, потрусивший было к выходу, остановился как вкопанный.
– Глушак положи на место. Слуг тут нет!
– Извини, Учитель!
Горилла поднял глушитель, положил на стеллаж и убрался. Коленвал продолжал созерцать полуразобранного «харлея».
– Никому ничего не объяснишь, своих мозгов не одолжишь, – задумчиво проворчал он. – Здесь по уму надо бы всю эту электронику поснимать, поставить нормальный честный карбюратор, чтобы только железо и резина, и больше ничего…
– Так что скажешь насчет сегодняшнего вечера? – перебил его Лис. – Мне нужна твоя помощь!
– Да без вопросов! – в мозгу Коленвала что-то щелкнуло, он мгновенно превратился в Вальку Литвинова, оторвался от мотоциклов, глушителей, конусов и стал привычно вникать в тему.
– Сколько их будет?
– Хрен их знает! – пожал плечами Лис. – Минимум четверо…
– На Кривом пустыре, говоришь?
– Ну, да…
– Дело плевое, смотри сюда! – Литвинов наклонился и принялся рисовать черным пальцем по черному полу (есть у него тут все-таки пыль, есть!). – Там заброшенное здание завода пластмасс, вот оно…
В невидимой пыли на вроде бы чистом полу появился отчетливо видимый вытянутый прямоугольник с неровными краями. Потом добавились два кружка на противоположных сторонах.
– На третьем этаже, тут и тут, по углам, сажаешь двух снайперов с «ВСС», они возьмут под контроль всю площадку, где бы бандосы ни стали, достанут: сектора обстрела – вот и вот, перекрывают друг друга…
От каждого кружка протянулись по две расходящиеся стрелки, внутренние пересекались между собой и в образовавшемся углу Литвинов поставил крестик.
– Ты старайся их сюда подтянуть, тут самое убойное место. Но не становись между ними и снайперами…
Лис машинально кивал. Он начал кое-что подозревать, но надеялся, что ошибается. А Литвинов продолжал рисовать кружки.
– Двух бойцов сюда, двух сюда, за кучу мусора, а лучше – пусть закопаются… Только выставляться надо заранее. Они все умные – за два-три часа приходят, а мы за сутки иногда прятались, за двенадцать часов…
Лис посмотрел на часы.
– Мне шесть часов осталось…
– Ну, сразу пусть и едут! Иначе бандосы первыми страховку поставят!
Нет, он не ошибся.
– Подожди, Валентин, кто «пусть едет»?
Литвинов глянул непонимающе.
– Как кто? Кто работать будет. СОБР, естественно. Если ты спецов ФСБ не подтянешь…
– А кому ты эту картинку нарисовал?
– Ну, как… Тебе… Оптимальная схема, как прикрытие выставить…
– А на фига мне эта схема нужна? Где я снайперов возьму? Где собров? Откуда фейсовских спецов подтяну? Я же не к Волину пришел, а к тебе, старому другу, с которым мы когда-то много дел сделали… Думал, что ты меня и сегодня вечером прикроешь!
В мозгу Литвинова опять щелкнуло, и он снова превратился в Коленвала.
– Каким образом, Филипп? Где у меня силы и средства, где оперативно-тактические возможности, где взаимодействие с другими службами? Это только в кино я бы сорвал своих молодцов, сели на мотоциклы и вкатали этих сук в асфальт… А в жизни не так… Вон – восемь «коней» стоят, за них предоплату внесли, работы – море, сроки поджимают, по ночам прихватываем! Мы новая фирма, всего полгода как в деле, парни хотят зарабатывать деньги, а потом отдыхать, гоняя по шоссе! Как я их подпишу вместо этого идти под пули? Кто меня поймет? Горилла, что ли? Или Ацетон? Другие байкеры? А?
– Ясно, – сказал Лис.
– Я знаю все, что ты скажешь, – Коленвал грозно сжал кулаки, но на лице у него была растерянность. – Если бы еще пять лет назад… Тогда у меня все отключалось – страх, самосохранение, осторожность… Пер вперед, как танк, – под выстрелы, на взрывы… Но я уже давно не мент и с этой темы соскочил… Сейчас я чувствую себя по-другому, думаю по-другому, вижу все вокруг по-другому… Сейчас я просто не смогу этого сделать… И, честно говоря, не хочу. Не обижайся!
– Да нет, все нормально, – Лис чувствовал себя опустошенным, словно кто-то выпотрошил его большим холодным ножом с зазубринами на обухе. И набил ватой, превратив в чучело. Как они называются, эти, которые чучела делают? А, да – таксидермисты…
Коленвал потоптался на месте, потом отошел в дальний угол и, гремя железом, стал переставлять какие-то ящики, рыться в грудах запчастей, время от времени бурча и ругаясь. Потом нашел то, что искал, и вернулся, держа в руках небольшую картонную коробочку из-под крестовины.
– Держи. Все, что могу.
Лис открыл крышку. «Ф-1». Ребристый лимон, выкрашенный в боевой зеленый цвет, а не черный, как у учебных гранат. Да у Литвинова учебных быть и не могло.
