И лишь одно хоть как-то успокаивало Репнева: он успел отъехать достаточно далеко. И, если все будет так, как предсказывали вычисления Драйвера, он, Корень, не успеет к финалу. И это будет его маленькой победой.
4.
Как и предупреждал Авраамов, этот день совершенно вымотал Игоря Сергеевича. Он лежал на тряской койке в вагоне метро-2, на соседней полке тихо спала Лада, но к целителю сон не шел. Он лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в перестук колес и в свои внутренние ощущения. В какой-то момент Пономарь понял, что именно не дает ему спать. Закрутившись в постоянно сыплющихся на него делах, он совершенно забыл подумать о будущем. Война с Космэтикой отбирала на себя все внимание Дарофеева и только сейчас наружу выплыла странная тревога. У Пономаря появилось четкое ощущение, что он подошел к какому-то пределу. А перейдет ли он него и пойдет дальше или будет вынужден остановиться – все это зависело от завтрашнего дня, который, по утверждению того же Андрея Андреевича, должен стать последним днем существования секты Космической Этики.
Глубоко вздохнув, разгоняя прану по телу, Игорь Сергеевич начал медитацию на будущее. Как всегда перед ним появилось множество линий, отражающих варианты его существования во времени и пространстве. И эта картина нисколь не порадовала целителя.
Он визуализировал то один, то другой вариант грядущего, но везде было почти одно и то же. Где-то Космэтика оставалась, где-то ее не было, но…
И лишь догадавшись заглянуть по временным линиям на несколько лет вперед, Дарофеев с удивлением узнал, что все будет хорошо. Он будет продолжать жить с Ладой, однако совершенно не так, как ему это представлялось каких-то несколько минут назад.
Однако, как именно получится такое будущее, – эта информация Пономарю не давалась.
– Докопался все-таки. – Услышал Игорь Сергеевич бесплотный голос йога.
– Докопался. – Кивнул Дарофеев.
– Видишь, как оно все произойдет?
– Вижу.
– Не боишься?
– А чего бояться? – Удивился целитель. – Другого выхода все равно нет…
– Ну, тогда – ни пуха!
– К черту!
– Через полчаса наступит полночь. – Предупредил Авраамов. – А в час ночи все должно быть уже кончено.
– Хорошо. – Кивнул Пономарь. – Я готов.
5.
Дни на крыше тянулись куда медленнее, чем дни заточения за толстыми монастырскими стенами зоны. Первое время Михаил Львович не знал куда себя деть от безделья. Он поднимался в шесть утра, готовый спешить в нарядную, но нарядная осталась в лагере, а здесь ничего не было, кроме телевизора.
Непрерывно пропялившись в него пару недель Грибоконь заработал дичайшую головную боль и прекратил это бессмысленное занятие.
Он потребовал компьютер, научился на нем работать, настрочил несколько брошюрок по самосовершенствованию. Но и это вскоре надоело. Даже сами книжки, которые Шаману принес один из Апостолов, не порадовали узника и остались стоять, не листанные, на одной из полок.
Затем Михаил Львович обнаружил Интернет. Он ничего не мог отправить в глобальную Сеть, так уж спецы настроили его компьютер, зато мог читать любые страницы любых сайтов. Грибоконь находил и распечатывал на принтере сотни книг, обретающихся в Интернете. Из них он и узнал о существовании Игоря Сергеевича Дарофеева по прозвищу Пономарь. Шаман прочитал книги самого Дарофеева, множество литературы о нем и понял: это тот человек, который ему нужен.
Затем началось самое сложное. Надо было подтолкнуть Пономаря к активным действиям. Но это Шаману удалось с блеском. Обладая некоторой властью над эгрегором Космэтики, о чем не подозревали ее Апостолы, Грибоконь временно отключил от эгрегора несколько новообращенных и заставил их обратиться за помощью именно к Дарофееву.
И машина уничтожения секты закрутилась.
Для Михаила Львовича не было секретом, что ближайший друг Пономаря Сергей Владимирович Изотов стал членом Космэтики, но то, как его собрались использовать Апостолы, явилось для Основателя неожиданностью. Он просмотрел такой вариант.
Но и здесь, пока дело не зашло слишком далеко, Шаман смог несколько раз отключить Изотова от эгрегора и тот, повинуясь голосу своей совести, честно предупреждал целителя о готовящихся катаклизмах.
И позавчера, когда Сергей Владимирович хотел выплюнуть в лицо Дарофееву заготовленную фразу о том, что лишь со смертью Игоря Сергеевича сможет исчезнуть и Космэтика, Грибоконь сумел отвлечь Изотова и тот, не успев выпустить словесное оружие, оказался в коматозном состоянии.
Сейчас же, когда все прямым ходом двигалось к развязке, Михаил Львович внутренне успокоился. Он знал, что ему суждено умереть, но был готов встретить этот финал с честью и достоинством.
1.
– Наступил час гибели великих начинаний. – Провозгласил Андрей Андреевич.
Его телепатический голос слышали лишь десять человек: Пономарь, Лакшин, четыре боевых суггестора и четыре снайпера из наркозомби Рыбака.
– Звезды встали… Впрочем, это неважно… Важно то, что сейчас все оставшиеся в живых Апостолы Космэтики находятся в одной комнате и вы, – Авраамов обратился к наркобоевикам, – обязаны их немедленно уничтожить.
– А мы? – Резонно поинтересовался Изотов.
– Ваша очередь придет немного позже. – Пообещал йог.
В следующее мгновение наркобоевики исчезли.
Андрей Андреевич тщательно спланировал предпоследний ход в уничтожении Общества Космической Этики. Он знал, что Апостолы, хотя и спят, но окружили себя телохранителями, да и сами были начеку, расставив по всей квартире сети из излучений «благодати», работавшие как сигнальные механизмы.
Апостолы Космэтики спали.
И вдруг, как гром среди ясного неба, в квартире возникло несколько телепортационных энергетических ниш. Естественно, что вся мошь телохранителей обрушилась на эти образования. Но из них никто не вышел, а в следующее мгновение ниши возникли в еще большем количестве и в других местах. Телохранители едва успели перенаправить свои смертоносные лучи «благодати», как и эти структуры померкли, чтобы начать появляться в совершенно непредсказуемом порядке везде, где это было только возможно.
Свистопляска постоянно меняющихся полей временно дезориентировалиа и телохранителей, и Апостолов. Этим-то и воспользовался Авраамов, перекинув в этот энергетический ад сперва суггесторов, которые прикрыли выходные порталы связанных с ними снайперов.
И все бы прошло, как запланировано, если бы не досадная случайность. Данила Сергеевич Рыков, едва началось нападение, стал просто-напросто наобум выстреливать энергетическими лучами. И один из них задел руку суггестора. Тот, от внезапной боли, выдал себя, проявился и это дало Раку без проблем убить появившегося в комнате снайпера Верблюда. В следующий миг та же участь постигла и суггестора. А Апостол, как был, смог выскочить из квартиры и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, ища защиты у Основателя.
Рак уже знал, что и Пашка-Кулак, и Серега Павлов, и Ухват мертвы. Мертвы и их телохранители. Наркозомби не пощадили никого. И то, что сам Рыков остался жив – это настоящее чудо.
2.
Данила Сергеевич ворвался в апартаменты Шамана, нашел его в одной из комнат, распихал, притворявшегося спящим Основателя.
– Ты чего? – Протяжно, словно спросонья, спросил Грибоконь. – За тобой, что, гонятся?
– Только что шестерки Пономаря замочили всех наших.
– Ваших. – Тихо поправил Михаил Львович, но Рыков, этого не услышал.
– Я один в живых остался.
– Один? – Удивился Шаман.
– Да! Один! – Вскричал Рак.
– И чего же ты от меня хочешь?
– Спаси меня! – Данила Сергеевич, в истерике, схватил Грибоконя за грудки и встряхнул так, что порвалась пижама. – Я… Я приказал… Сбросить на Москву ядерную бомбу! Я не хочу умирать! Помоги же!
– Не могу. – Шепнул Михаил Львович.
– Что? – не понял Рыков.
– Не могу! – Громко повторил Основатель и вонзил в печень Апостола штырь алюминиевой расчески, сопроводив это движение таким мощным энергетическим выбросом, что брюшина Рака буквально взорвалась, обдав Михаила Львовича смесью крови и каловых масс, а самого умирающего Апостола отбросило к двери.
– За что? – Прохрипел Данила Сергеевич, глядя на свои внутренности и пытаясь, судорожными движениями рук, запихнуть все обратно. Через секунду он умер.
– За извращение. – Строго сказал Грибоконь, но эти его слова уже никто, кроме тонких сущностей, не услышал.
3.
– До запуска баллистической ракеты с кассетным ядерным зарядом осталось десять минут. – Произнес синтезированный женский голос. – Прошу подтвердить цель удара.
«Москва». – Ввел на клавиатуре полковник. И нажал клавишу «enter».
– Продолжаю отсчет…
4.
Вернулись наркобоевики. Шестеро, вместо восьми.
– Двоих убили. – Бесстрастно сообщил Андрей Андреевич.
– Ну, а мы когда же? – Игнат Федорович нервно прошелся по вагону.
