Тридцатисантиметровая буковая дубинка со свистом приближается к моей макушке. Рубящий удар сплеча, будто в руке у Красного не нунчаки, а меч. Чтобы такой удар стал смертельным, бойцу нужно максимально расслабить руку в начальном движении и мысленно рассечь противника пополам.
Хвала Будде, Красный повторяет ошибку Грифона. В последний момент сгибает колени, напрягает кисть. Я же, в свою очередь, мешаю дереву стукнуть меня по макушке. Еле заметным движением шеи в то неуловимое мгновение, когда палка уже коснулась волос, чуть-чуть поворачиваю голову набок. (Уверен, мои микроманевры никто не заметил.) Японский цеп, скользнув по голове, царапает ухо, бьет по плечу, отскакивает…
Красный смотрит на меня с ужасом. Мы привыкли ставить себя на место других. Красный на моем месте вел бы себя иначе.
– Ты сумасшедший! – шепчет Красный.
– Я был им. Теперь уже нет, – отвечаю я тоже шепотом, после чего спрашиваю громко: – Доволен ли дзэнин демонстрацией моего искусства?
Тишина. Я выиграл. Завоевал в безумных глазах мальчишек авторитет. Еще немного, и приезжий чунин затмит местных сенсеев. Нужно ковать железо, пока оно горячо.
– Я выполнил все ваши требования. Ответил на все вопросы, на которые был вправе отвечать, и теперь хотел бы увидеть того, ради которого я здесь.
Белый ответил без промедления. Очевидно, те сорок минут, что я в лесу дожидался возвращения Красного, не прошли даром. Властители юных душ продумали варианты нашего общения. (Невольно подумалось – вот бы мафиози по кличке Папа таких подручных, вот бы ребята развернулись!)
– Ты его увидишь, – сказал Белый. – Но вначале дзэнин просит тебя об одной маленькой услуге…
Белый многозначительно замолчал, и его молчание послужило командой одному из задрапированных в черное мальчиков в ряду возле стены.
Черная фигура вышла из строя. Уверенным шагом юноша подошел ко мне. Остановился в трех шагах. Быстрым, заученным движением разделся до плавок. Это был тот самый парень, который пытался откусить себе язык.
– Ты помешал ему выполнить приказ, – произнес Белый. – Помоги ему смыть позор поражения и совершить сипоку.
Какие сволочи! Офицера в красном опускают, рисуют на его лбу матерное слово – и ничего, проехали! А несчастный пацан вынужден отвечать за то, что ему помешали совершить самоубийство!
Сипоку и харакири – синонимы. Ритуальное вспарывание живота – прерогатива самураев. Ниндзя относились к понятиям чести несколько иначе. Но чему я удивляюсь? Что общего у собравшихся здесь людей с ниндзя? Что общего у Наполеона Бонапарта, императора Франции, и пациента «желтого дома», заявляющего, что он Наполеон?
Мальчик встал передо мной на колени. Еще один мальчик в черном вышел из строя, подошел к коленопреклоненному товарищу, положил на пол рядом с ним короткий острый нож и к моим ногам – самодельный меч.
Убить себя, вспоров живот, технически не так легко, как может показаться. Поэтому, в то время как один самурай вонзал в живот клинок, другой синхронно отрубал ему голову. (О Будда! И отрубленные головы я уже сподобился лицезреть, и это уже было в моей жизни!)
Отбросим эмоции. Проанализируем ситуацию. Я голый по пояс, рядом голый мальчик. Я отрубаю ему голову самодельным мечом и… Допустим, мои действия фиксирует скрытая видеокамера, потом отснятая видеокассета вместо похищенного пацана уезжает в Москву. Любуйтесь, уважаемый мистер Коробов! Ваш посланец оказался сумасшедшим убийцей. Что делать Коробову? Вопрос без ответа.
– Чунин не виноват в своем поражении, – вещаю я ровным, безразличным голосом. – Всему виной мое мастерство. Если дзэнин пожелает, я могу совершить обряд синкэн-гата. Передать этому юноше «духовный меч». Мне понадобится всего десять минут, по истечении которых чунин родится заново, другим человеком. Он обретет новые силы и сможет победить в открытой схватке любого из ваших генинов. Если он проиграет в схватке, то умрет, как и подобает, в бою, и это будет не только его смерть, но и мое поражение. В этом случае я буду просить вас убить меня…
Я бросил противнику перчатку, которую невозможно проигнорировать. Слишком велик соблазн! Ведь все равно им придется меня убивать, как ни крути, а так через десять минут меня можно кончить по моей же просьбе. Пастыри не то что не упадут, они даже еще более поднимутся в глазах своей паствы.
Ну?! Почему Белый тянет с ответом? Не знает, что такое синкэн-гата, передача «духовного меча»? Синкэн-гата – один из методов передачи знаний, заключающийся в сообщении ученику лишь малого количества информации, очень важной и емкой, на основе которой преемник «духовного меча» вырабатывает свой путь выживания в бою. Синкэн-гата требует много больше времени, чем десять минут. Я блефую. Мой «духовный меч» останется при мне, но приговоренный к смерти мальчик сослужит мне службу и первоначальные планы руководителей секты я поломаю!
– У тебя есть десять минут, о которых ты просил, – говорит Белый.
Время пошло. Ассистент в черном забирает меч, что лежит у моих ног, и нож рядом с приговоренным к смерти мальчишкой. Я делаю несколько шагов и усаживаюсь на колени напротив своего ученика, так, чтобы мои речи слышал только он.
Помню, я сетовал на судьбу: дескать, у меня нет ученика. Шалунья Судьба услышала меня и показала мне язык. Распухший от укусов язык полоумного мальчика…
– Слушай меня внимательно, ученик. Ты знаешь, чем отличается Мастер от Учителя?
Мальчик отрицательно мотает головой.
– Учитель дает знания, Мастер изменяет сознание. Смотри мне в глаза. Смотри и слушай мой шепот… Твое дыхание замедляется, тело охватывает приятное тепло, вокруг пустота, есть только мои глаза и мой голос…
С глубокой, дикой древности и до наших «просвещенных» времен гипноз был и остается загадкой. Ниндзя не стремились ее разгадать, они воспринимали гипноз как естественную способность человека, очень полезную в жизни демонов ночи и, следовательно, необходимую в освоении.
У моего деда была неплохая библиотека. Дедушка поощрял мою тягу к чтению и невзначай подсовывал мне разные полезные книжки. Из книг я узнал, что первый обличитель шарлатанов-магнетизеров, английский врач Джеймс Брэд, живший на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков, с удивлением обнаружил, что лично им разработанные приемы самогипноза совершенно аналогичны тому, что практикуют индийские йоги вот уже более трех тысяч лет. Еще из одной интересной букинистической книжки под названием «Идеализм как физиологический фактор», изданной в 1908 году русским врачом Александром Яроцким, я узнал про то, что пациенты доктора Яроцкого гораздо лучше излечивались от желудочных болезней (на них специализировался автор), если фанатично верили в то, что они обязательно выздоровеют. Я был поражен не меньше, чем Джеймс Брэд! Это же тот же принцип манипуляции сознанием людей, который мне так долго и путано объяснял дедушка!..
– Ты должен верить мне, ученик! Все получится. Я поручился за успех своей жизнью. Ты помнишь, как я заморозил твою челюсть, ты видел, как я умею метать сюрикэны и держать удар! Ты понимаешь – я самый Великий Мастер, которого тебе доводилось видеть. Ты мечтал стать Мастером, готов был расстаться с жизнью ради своей мечты, и сейчас твое желание осуществится…
Я снова играл на поле противников. Они много часов калечили сознание мальчишки, и я лишь завершаю их работу, вношу некоторую коррекцию.
– Сейчас я скажу тебе на ухо, ученик, магическую мантру, молитву, которую будешь знать только ты. Ты один. Единственный во всем мире. Произнеся мантру про себя во время схватки, ты разбудишь дремлющую глубоко в тебе внутреннюю энергию и превратишься в демона с телом человека…
Он бы и не смог ничего произнести вслух. Язык его распух от покусов и, наверное, очень болел.
Идею с индивидуальной мантрой – молитвой я цинично украл у предприимчивого американца индийского происхождения. Могу ошибаться, но, кажется, звали его Махариши Махишь Йоги. Сколотив состояние на доверчивости американцев, вышеупомянутый гуру на заре перестройки приехал в Москву, и за вполне умеренную плату его эмиссары сообщали всем желающим индивидуальную мантру, якобы излечивающую и просветляющую. Оцените: каждому заплатившему индивидуальную мантру! Один мой приятель явился на рекламную презентацию американизированных йогов и спросил напрямик, откуда взялось такое бешеное количество мантр? Его вопрос выслушали и вместо ответа попросили зайти после презентации для индивидуальной беседы. Он зашел, его тут же, как шибко умного, стали вербовать в ряды инструкторов-йогов Махариши.
Я наклонился к мальчику и тихо прошептал первое пришедшее в голову сочетание слогов, короткое, непонятное и простое. Потом, сделав ради понта несколько сложных пассов руками, вывел пацана из гипнотического состояния. Мальчонка сморгнул и взглянул на меня преданными собачьими глазами.
