— Спасибо тебе, Игнат! — с чувством сказала Ирка, прощаясь. — Что до меня, на панель я теперь точно не пойду. Лучше от голода подохну, но не пойду.
— Имея жилье, прокормиться всегда можно! — добавила Натаха. — Ты, Игнат, и твой Шаман из грязи нас вытащили. Никогда не забудем. Молиться станем за вас обоих, и детям своим будущим велим молиться…
— Вам я могу сказать, девчонки, — произнес Север доверительно. — Я и Шаман — одно лицо. И зовут меня Север Белов.
Девки дружно охнули, но поверили сразу — очень уж необычным был этот парень с самого начала.
— Только нигде и никогда не произносите моего настоящего имени, — продолжал Север. — Для вашей же безопасности. А будете молиться за меня, помолитесь еще за одну заблудшую душу — Милу Белову, известную вам под кличкой Астра…
— Она правда твоя сестра? — спросила Ира робко.
— Жена, — горько признался Север. — Любимая и единственная.
— Бедный! — хором прошептали девчонки.
— Прощайте! — Север посадил подружек на подошедший поезд.
Домой Белов вернулся за полночь. Отдохнувшая Мила чувствовала себя хорошо.
— Никто не беспокоил? — первым делом поинтересовался Север.
— Нет, слава Богу, — ответила она. — Откуда им знать, где мы?
…Блатные действительно быстро сообразили, что Астра и есть та самая баба, мужа которой ищет Столетник. Они бросились трясти фирму «Шаман», однако таковой уже не существовало. Выяснили адрес Игната, проверили — там тоже никого не оказалось. Бывшие охранники ничего не знали, девочки исчезли. След оборвался.
Трупы Сыча и его приближенных нашли только через три недели. Отыскали сами блатные — менты не интересовались исчезновением уголовника. Столь долгие поиски объяснялись тем, что мало кто из бандитов знал о существовании пыточного подвала. Когда туда наконец сунулись и обнаружили мертвецов, то догадались связать это убийство с поспешным исчезновением Шамана. Поклялись мстить. Однако Беловых к тому моменту уже не было в городе.
Столетник внимательно выслушал рассказ Костыля. Когда тот закончил, вор распорядился:
— Подожди за дверью. Тебя позовут.
Костыль специально приехал в Москву, долго добивался аудиенции у Федора Ильича, чтобы рассказать ему о фирме «Шаман». Наконец Акимову удалось убедить Столетниковых шестерок, что сведения, которые он хочет сообщить их хозяину, действительно важны. С многочисленными предосторожностями Костыля доставили в особняк Столетника. Сначала Виталия Павловича принял Иван, учинил форменный допрос и, решив, что информация на самом деле достойна ушей шефа, проводил Костыля к Столетнику. Теперь Иван спросил:
— Ну, что скажете, шеф?
— Да все ясно! — махнул рукой Столетник. — Конечно, это они. Однако крут твой Север! Один две бригады завалил. Да еще Сыча. Помню я Сыча, сидели как-то вместе. Дельный был блатняк, перспективный, имел все данные вором стать…
— Север действовал не один, — перебил Иван. — У него имелся помощник. Наверняка Витя Чеканов. Рикки-Тикки-Тави, так назвал его этот бригадир Костыля, кажется, Володя.
— Да, с Витей я промахнулся, — признал Столетник. — Но теперь делать ставку на Чекановых все равно уже поздно. Сейчас-то они с Беловым точно разбежались в разные стороны. Север такой человек: узнав, что мне нужна только его голова, не станет подставлять лучшего друга.
— Пожалуй… — согласился Иван. — А может, он и Милку от себя отправил?
— Вот это вряд ли, — хмыкнул Федор. — И не из-за великой любви даже. Из-за великой любви он как раз мог бы спрятать девку где-нибудь для ее же безопасности. Пожертвовать, так сказать, собой, своими желаниями. Но Север знает: мы ищем его по ней. А Мила не сможет жить тихо, обязательно вылезет на панель. Значит, любой блатняк схватит ее, будет добиваться ответа на вопрос, как найти Белова, пытать, а может, и убьет. Так что оставлять жену одну, без прикрытия, Север себе не позволит.
— Да, наверно… — и тут согласился Иван.
— Но он допустил еще один прокол, который не заметили наши туповатые коллеги, — продолжал Столетник. — Как, бишь, звали главного сутенера фирмы «Шаман»?
— Игнат Иванов, — ответил Иван недоуменно.
— Во-во. Это и был сам Север.
— А кто же тогда Шаман? — опешил Иван.
— Ты, Ваня, меня поражаешь! — заявил Столетник торжествующе. — Шаман — это тоже Север. Един в двух лицах…
— Но ведь их видели… Все уверены — они разные люди…
— Да, их видели, — подтвердил Столетник. — Только заметь — их никогда не видели вместе, вдвоем. При способности Белова к мимикрии он вполне мог выдавать себя за двух разных людей. И выдавал.
— Точно! — восхищенно воскликнул Иван. — Вы гений, шеф!
— Еще бы. Но сейчас не об этом. Сменить паспорт Белов, вероятно, пока не успел. Так что искать нам надо Игната Иванова.
— Ну, вы, шеф, даете! — восторженно сказал Иван.
— Дают, Ваня, бабы и петухи, запомни это, дружок. А я думаю. Учись думать, дорогой! Зови-ка сюда этого Костыля!
Когда Костыль вошел, Столетник указал ему на стул напротив себя.
— Садись, братец. Информация, которую ты привез, действительно важная. Я тебя отблагодарю. Кто из воров контролирует ваш город?
— Резо Ржавый! — четко отрапортовал Костыль.
— Я свяжусь с Резо, попрошу его дать тебе место Сыча. Он мне не откажет. Так что, с повышением тебя, Костылек!
— Спасибо, хозяин! — прочувствованно воскликнул Костыль.
— Ну, я тебе еще не хозяин… — мягко, как сытый тигр, мурлыкал Столетник. — Но вот что ты для меня сделаешь. Разошлешь своих бойцов по всей вашей области. Пусть ищут Игната Иванова. Он может останавливаться в гостиницах, в мотелях, в других заведениях подобного рода. Везде с супругой.
— А зачем вам этот сутенеришка? — удивился Костыль. — Он вроде безобиден, как трава. И про Шамана знает не больше моего…
— Скажу тебе по секрету, дружок, — улыбнулся Федор покровительственно. — Игнат, Шаман и Север Белов — одно и то же лицо. Один и тот же человек, понимаешь?
— Да как же… — оторопел Костыль. — Володя видел их обоих. И не один раз. Ему даже в голову не пришло…
— Ты становишься скучен, Костылек. Ступай. Мои ребята тебя проводят. Можешь праздновать новое назначение. Но упаси тебя Бог забыть о моей просьбе!
Столетник позвонил. Вошли шестерки.
— Доставьте человека туда, откуда брали! — приказал Федор. — Обращаться вежливо — это мой человек. Выполняйте.
Костыля увели.
— Вот потому-то, Ваня, я — вор в законе, а другие о «короне» только мечтают! — заявил Столетник наставительно. — Соображать надо, мозгами шевелить. Вот что, дружок, пошли-ка ты ребят за Машкой. Соскучился.
— Похоже, вы прикипели к этой бабе, шеф, — осторожно заметил Иван.
— В моем возрасте пора остановиться, — потянулся Столетник. — Машка — лучшее, что у меня когда-нибудь было из женского полу. А уж было их у меня… не сосчитать. Жаль, правда, я не отведал Алой Розы. Говорят, это нечто незабываемое. Ну да теперь уже не отведаю. Мне теперь достаточно Марии. Огонь-баба и любит меня, главное…
— Вы уверены, шеф? — насторожился Иван.
— Чувствую, Ваня, чувствую. Я понимаю тебя. Да, ты прав, мои миллионы она тоже любит, но прежде всего — меня самого. Старого волка не проведешь. Я — первый настоящий мужчина, который попался ей в жизни. Мужчина ее мечты — сильный, богатый, властный, влиятельный. Она за меня в огонь и в воду.
— Может, и женитесь, Федор Ильич? — с ехидцей спросил Иван.
— Может, и женюсь, — кивнул Столетник спокойно.
— А как же воровские законы?
— Я тебе, Ваня, сто раз говорил и сто первый раз повторяю: законы, любые законы, существуют для толпы, для быдла. В том числе и воровские законы. А сильные люди стоят над законами и используют их только тогда, когда им выгодно. Заруби это себе на носу, Ваня.
Гостиница была дешевой, но вполне сносной. Критическим взглядом осмотрев номер, Север резюмировал:
— Годится!
Он прилег на койку, вытянул ноги, закрыл глаза. Усталость волной побежала по телу. «И вот опять вагоны, перроны, перегоны…» — стучала в голове строчка песенки Высоцкого. Сколько их еще будет — вагонов, перронов, таких вот второсортных гостиниц? Тоска…
Мила подошла к мужу, попыталась стащить с него сапоги.
— Ляг нормально, — попросила она. — Отдохни.
— Ага, — ответил Север, не открывая глаз. — Только потом. Сейчас надо сходить в ресторан, пожрать. Ты голодная?
— Не особо, — Мила повела плечами.
— Я тоже не особо. Но под ложечкой сосет. Давно не ели.
— Давно… — Мила тихим, размеренным шагом прошлась по комнате. — Скажи, Север… Мы теперь всю жизнь будем так… кочевать?
— А что ты предлагаешь? — вскинулся Белов.
