— Дома сидеть одной скучно, — продолжал Север. — А мне в моем бизнесе она как гиря. Только мешает. Нашел бы ты ей, Сидор, кавалера…
— Наши кавалеры — народ опасный, — солидно предупредил Сидор. — Снасильничать могут…
— Ерунда! — махнул рукой Север. — Алла любит крутых и умеет с ними обходиться.
Аллой для хозяев была Мила — Белов назвал так жену по ассоциации с ее старой кличкой — Алая Роза. Сам Север представился Славой.
— С кем бы ее познакомить? — пробормотал Сидор, раздумывая.
— Она предпочитает самых отчаянных ребят, — пояснил Белов. — Есть такие, что не боятся ни черта, ни дьявола, ни милиции?
— Есть, конечно. Вот Сашка Урманцев, например. Он у нас в районе самый крутой парень. Кому хошь челюсть своротит. Или Кашалот. Тоже уважаемый человек, качок. Или Колян Подъездный. Кличка у него смешная, но ты не гляди на кличку — Колян мужик такой, что его даже Урманцев побаивается. А Подъездным его с детства прозвали — он по подъездам школьников подкарауливал и деньги отнимал.
— Сидел? — спросил Север.
— Нет, Бог его пока милует. Сядет, наверно, придет время. Или к настоящим бандитам прибьется. Пока он ларьки коммерческие грабит, иномарки «раздевает». Но ментам не попадался…
— Значит, сделаем так. Позови в гости всех троих. Я организую стол, музыку — магнитофон куплю. Пусть парни придут, а уж Алка выберет, с кем любовь закрутить. В случае нужды вы ей предоставите свободную комнату?
— Отчего ж нет? — ехидно влезла Жанна. — Пусть развлекается, дело молодое…
— Вы, естественно, тоже примете участие в нашей вечеринке, — заверил Север. — Жратвы, выпивки — всего будет вдоволь.
— Удивляюсь я на тебя, Славка! — воскликнул Сидор. — Интересно, каким бизнесом ты занимаешься? Денег имеешь, по-моему, несчитано. Чем торгуешь-то?
— Коммерческая тайна! — рассмеялся Север и, наклонившись к Сидору, шутливо шепнул: — Ядерные боеголовки поставляю арабским террористам. Карманные.
Жанна захохотала, а Сидор махнул рукой.
— Да ну тебя! Не хочешь — не говори. Ребят я позову. Только вот на когда?
— Давай на послезавтра, — решил Север. — Годится?
— А то! — лихо подмигнул Сидор.
Вернувшись в комнату, Белов погладил по голове съежившуюся жену.
— Послезавтра будет тебе лекарство. В виде трех местных гопников. Так что готовься.
На вечеринку гопники явились расфуфыренные по последней моде — видно, Сидор расписал им Милу яркими красками. Сашка Урманцев был высоким рябоватым парнем с волосами до плеч. Кашалот действительно напоминал кашалота — широкий, мускулистый, морда со сковородку. Колян Подъездный походил на блатного — тощий, крепкий, с бегающими злыми глазами.
— Только не назови случайно Кольку Подъездным, — шепнул Белову Сидор. — А то вломит — зубов не соберешь. Он на это прозвище обижается. Несолидное.
Север кивнул.
Через два часа вечеринка была в разгаре. Гопников так поразила красота Милы, что парни даже несколько недоумевали — чем они могли заинтересовать такую девчонку? Ей место по меньшей мере в постели какого-нибудь бригадира или даже крупного авторитета, человека влиятельного и богатого. Впрочем, ребята не особо задумывались о причинах, побудивших Милу искать кавалера именно среди них. Повезло — так надо ловить рыбку, пока ловится.
Оживившаяся Мила по очереди танцевала со всеми троими, никому не оказывая предпочтения. Но от девушки исходили такие эротические волны, что у мужиков кружились головы. Они сглатывали слюну и начинали поглядывать друг на друга волчьими глазами. Дележка этой девки явно грозила окончиться дракой.
Сидор и Жанна, уже основательно упившиеся, налили себе по очередной порции водки.
— Давай, жена, последнюю — и спать! — сказал Сидор. Они чокнулись, выпили, поднялись из-за стола и на заплетающихся ногах двинулись вон.
— Третья комната в вашем распоряжении, молодежь! — объявил Сидор, выходя. — Веселитесь!
Север тоже вышел — в туалет. Возвращаясь, он наткнулся в коридоре на Коляна Подъездного.
— Слушай, Славка, — прошипел Колян. — Ты отличный пацан, и сеструха у тебя отличная. Но скажи — кого из нас троих она предпочитает? Сами мы не поймем никак. Боюсь, придется нам разбираться между собой… ну, ты понимаешь. А не хотелось бы. Но ребята на взводе, да и я… — Он сжал кулаки.
— Не волнуйся, Колян, — усмехнулся Север. — Она даст вам всем троим.
— Да ну?! Врешь! — Подъездный глянул недоверчиво.
— Точно говорю. У нее была травма головы, после которой девка словно взбесилась, — врал Север. — Теперь она всегда предпочитает с несколькими сразу.
— А ты потакаешь? — скривился Колян.
— Нас с ней двое на земле. Никого у нас больше нет. Родители умерли. Она мне родная сестра, единственная родная душа. Пусть тешится.
— Ладно, понял! — многозначительно осклабился гопник. — Как мне теперь поступить?
— Пригласи Алку танцевать. Предложи сходить с тобой в свободную комнату. Ребят предупреди, чтобы сразу шли следом за вами. И действуйте…
— Отлично! — ухмыльнулся Подъездный. — Ты золотой малый, Славка!
Когда гопники увели Милу, Север бессильно откинулся на спинку дивана. Ну, кажется, все нормально, все идет по плану… Бог даст, недельку Милка теперь продержится. Надо подаваться отсюда. Хотя, если сегодняшний вечер закончится благополучно, можно будет и задержаться. Надоело кочевать. А припрет Милку опять — снова воспользуемся услугами этих троих. Ей же все равно кто, лишь бы крутые…
В комнату вошел Колян.
— Ты уже отстрелялся? — равнодушно спросил Север.
— Ага. Заводная девка твоя Алла! Сейчас немного покурю и пойду отмечусь по второму кругу. Думаю, она против не будет.
— Не будет… — печально кивнул Север.
Вновь оставшись один, Белов задумался. Хорошо хоть не приходится наблюдать процесс «лечения» жены. А воображение можно загнать за Можай. Представить, например, что там, с Милкой, не просто трахальщики, а действительно врачи. И катись все…
В комнату опять заглянул Подъездный.
— Слав, там тебя Алка зовет…
— С ней все в порядке? — спросил Север подозрительно.
— В порядке, в порядке… Она довольная! Мы ее во все дырки… Ну, не во все… Но она довольная! Только вот попросила меня: позови, мол, брата, пусть зайдет.
Недоумевая, Север вышел в коридор. Сзади маячил Подъездный. Белов взялся за ручку двери комнаты, где развлекалась Мила, еще раз взглянул на Кольку.
— Входи, входи! — подбодрил тот.
Север отвернулся, открыл дверь, шагнул было внутрь, но тут почувствовал резкую боль в затылке — такую сильную, что перед глазами все поплыло. Белов слабо взмахнул рукой, словно пытаясь схватиться за воздух, и тяжело упал. Сознание затянула вязкая кровавая пелена.
Север очнулся, лежа на полу. Он был крепко связан кожаными ремнями. Затылок раскалывался. Рядом с Беловым лежала Мила — тоже связанная. Над ними обоими склонялось костистое лицо Коляна.
— Оклемался? — проговорил Подъездный со злорадством. — Вот и хорошо! Сейчас за вами приедут.
— Чем ты меня ударил? — спросил Север.
— Кастетом! — ухмыльнулся Колян. — Полезная штука. Всегда ношу с собой.
— Что вам от нас надо? — Белов обвел взглядом физиономии троих гопников.
— Шоколада! — сострил Кашалот.
— По-моему, шоколада вы от Аллы получили достаточно! — заявил Север. — Или нет?
— Достаточно, достаточно! — закивал Колян. — Эта девка куда слаще шоколада. Только никакая она не Алла.
— Мы сейчас будем орать, — предупредил Север. — Соседи вызовут милицию, вас повинтят…
— Не будете вы орать, — заверил Колян. — Потому что ты — Белов. Тебе самому милиция хуже черта. А если это не так — давай ори!
Подъездный подождал. Север молчал.
— Вот видишь! — ухмыльнулся Колян. — Ты Белов. Я тебя по твоей девке вычислил. Никакая она не Алла, а Мила. И никакая не сестра тебе, а жена. Верно?
— Откуда ты знаешь? — спросил Север.
— А мне один блатной рассказывал. Шершень. Телохранитель короля нашего города, Демида. «Братва» за твою поимку огромные деньги обещает.
— Отпусти нас, я заплачу тебе больше!
— Ну да! От Демида я не только получу деньги, он меня еще в дело возьмет, к себе приблизит. А это власть, возможности! Все, что угодно! Так что подавись своими бабками!
— Парни! — обратился Север к Кашалоту и Урманцеву.
— Не агитируй их, не агитируй! — перебил Колян. — Они тоже свою выгоду понимают. Я пойду вверх — и их за собой потяну, мы же друзья. Короче, я пошел звонить Шершню!
— Вот, похоже, и конец нам, Милка, — тихо сказал жене Север, когда Подъездный вышел из комнаты. — Ты хоть покайфовала напоследок?
