Мне бы не хотелось, чтобы вас водили за нос создатели общественного имиджа, поэтому я дам вам один совет. Подумайте о собственном образе. Об образе англосаксонских протестантов. Вы остались на бобах, тогда как итальянцы стали почтенной публикой, поляки — вежливыми, а негры — благородными. Что касается божьих избранников, то они начинают занимать самые высокие посты в государстве. Англосаксы должны немного пошевелиться, чтобы создать свой собственный образ, в противном случае мы все окажемся по горло в дерьме.
Джузеппе Андрозепитоне прощается с вами. Да благословит вас Господь! И будьте осторожны с сен-матье[1] — так называют парней из «несуществующей» мафии. Во всяком случае, пока в это дело не вмешивается Джованни Батиста Монтини. А? Вы не знаете Джованни Батиста Монтини? Это Папа Павел VI.
Актер покинул сцену под бурные рукоплескания зала, увернулся от режиссера, который хотел вернуть его к публике, и прошел мимо Болана, направляясь в свою гримерную. Лавируя между толпой артистов и зрителей, Мак следовал за Андерсом. Возле гримерных, прислонившись к стене, со скучающим видом стояли два типа с неаполитанской внешностью. Андерс увидел их и остановился. Обернувшись, он заметил Болана, обреченно вздохнул и продолжил свой путь.
Болан чуть не наступал ему на пятки, когда артист подошел к двери. «Гориллы» попытались было войти за ним в гримерную, но Мак преградил им дорогу. Он резко оттолкнул первого к противоположной стене коридора и ледяным взглядом посмотрел на второго.
— А ну-ка, проваливайте, — процедил он.
Андерс находился в гримерной и нервно поглядывал на застывшую в дверях троицу. Человек, которого оттолкнул Болан, вытаскивал из кармана обтянутую кожей дубинку, другой уставился на Мака пустыми глазами профессионального убийцы.
Актер натянуто засмеялся и спросил:
— Надеюсь, из-за меня вы не собираетесь драться?
«Горилла» с дубинкой в руке шагнул к Болану и зашипел:
— Убирайся отсюда, ублюдок. Ты нам не нужен.
Болан как бы невзначай распахнул полы пиджака, чтобы «гориллы» увидели рукоятку «беретты».
— Ну, давайте, — улыбнулся он. — Попробуйте пройти.
Второй громила напряженно всматривался в лицо Болана. Заметив «беретту», он вскрикнул:
— Черт! Это же он!
А потом мафиози совершил роковую ошибку: он сунул руку за борт куртки, пытаясь достать оружие.
«Беретта» мгновенно появилась в руке Болана и беззвучно выплюнула из глушителя короткий язычок пламени. Надрезанная пуля попала гангстеру в глаз и, словно тряпичную куклу, отбросила его прямо в руки напарника. Тот инстинктивно поддержал мертвое тело, не давая ему упасть на пол. А бездонный зрачок «беретты» уже холодно смотрел ему в лицо.
— Держи своего приятеля покрепче! — приказал Болан.
— Что мне с ним делать? — простонал мафиози дрожащим от ужаса голосом.
— Куда нам его сунуть, Андерс? — не оборачиваясь, спокойно спросил Болан.
Актер чуть приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Там никого не было.
— В конце коридора есть пустая гримерная, — ошеломленно произнес он. — Прошу вас только об одном — не оставляйте его у меня!
— Показывайте, куда идти, — сказал Болан.
Андерс вышел в коридор первым. За ним последовал мафиози с покойником на плечах. Болан прикрывал тылы. Едва они вошли в пустую маленькую комнатушку, как наемный убийца, растерянно оглядываясь, спросил, не скрывая своего беспокойства:
— Зачем мы сюда пришли? Что вы затеяли?
Болан не удостоил его ответом, зато повернувшись к Андерсу, спросил:
— Вас избивали эти самые типы?
— Да, это они, — ответил актер сдавленным голосом.
«Беретта» кашлянула снова, и мафиози рухнул на пол вместе со своей ношей.
Болан сунул пистолет в кобуру и вытолкнул Андерса обратно в коридор.
— О'кей, пошли отсюда!
Когда актер перешагнул порог своей гримерной, его лицо напоминало гипсовую маску. Даже не закрыв за собой дверь, он торопливо подошел к гримерному столику, открыл нижний ящик и извлек оттуда бутылку виски «Джим Бим». Только теперь он обернулся к Болану и ошалело уставился на него.
— Черт побери... — пробормотал Андерс.
Болан закрыл дверь и сказал:
— Это дружеский визит, Андерс. Нам нужно кое о чем поговорить.
— Одну секундочку, — вздохнул актер, обессиленно опускаясь на стул. — Я вас умоляю, в следующий раз, когда вы опять будете в дурном расположении духа, не приходите ко мне.
— Меня просил повидать вас один парень по имени Отри. Сам он не мог прийти. Он был почти в таком же состоянии, что и оба наши приятеля в соседней комнате.
Андерс резко поднял голову и в упор взглянул на Болана.
— Что вы имеете в виду? Что с ним случилось?
— Кто-то его как следует помял. Вероятно, два ваших приятеля.
— Что? Мои приятели?
— Ну, во всяком случае, не мои.
Совершенно потрясенный, артист изучал невозмутимое лицо Болана, пытаясь понять, шутит тот или нет.
— Так. Значит, вы не член Синдиката, — произнес он наконец монотонным голосом.
Болан слегка улыбнулся.
— Не совсем так, — ответил он, снимая на мгновение темные очки и затем снова водружая их на нос.
Артист приподнялся со своего стула, его испуганные глаза посветлели.
— Не хотите ли вы сказать, что...
— Зовите меня просто Фрэнки, — предложил Болан. — Давайте-ка сначала покинем этот уютный уголок. Думаю, нам есть о чем поговорить.
Андерс недоверчиво смотрел на Болана.
— Так, так... Оказывается, вы тоже не миф.
— Во всяком случае пока, но все может измениться, если я слишком долго буду торчать здесь.
— Черт побери, мистер Болан... простите, Фрэнки... Я не... Ну конечно же, сейчас все меняют имена. Мода, знаете ли, такая... Да, я знаю спокойное место. Девушки из квартета Ранджерс дали мне ключ от своего бунгало после того, как меня отделали покойные «гориллы». Если вдруг вам понадобится место телохранителя, вспомните обо мне, ладно?
Болан улыбнулся и последовал за невысоким актером, который постепенно приходил в себя после пережитого шока и был полон решимости снова столкнуться с суровой реальностью жизни. Через кухню они вышли на другую сторону отеля — к бунгало. Всю дорогу Андерс сыпал отрывками из своих реприз по поводу отсутствия в Америке воображаемого насилия.
Но Болан больше не думал о коронном номере актера, он размышлял о том номере, который ему самому предстоит сыграть перед мрачной публикой. Если он потерпит провал, этот провал будет последним в его жизни.
Бунгало состояло из спальни и небольшого салона, совмещенного с кухонькой-баром, и, по идее, должно было напоминать мексиканскую хижину. Огромное — в полстены — окно выходило на бассейн, который своим видом, однако, сводил на нет всякое сходство. Большая откидная кровать была опущена, разобрана и занимала большую часть салона.
Болан быстро осмотрел квартиру и не нашел ничего, кроме множества предметов женского туалета. В обеих комнатах на полу стояли открытые чемоданы, а в ванной комнате с натянутых веревок свисали разнообразные чулки, лифчики и тончайшие кружевные трусики. Оба стенных шкафа были до отказа забиты пластиковыми мешками со всевозможными сценическими костюмами. На полу в полном беспорядке валялись сапоги, сандалии, кроссовки и изящные туфли на шпильках.
Мак закончил осмотр помещений и вернулся в салон, где Андерс возился у бара с двумя большими стаканами в руках.
— Богатый выбор, — объявил артист. — Виски с содовой или содовая с виски?
— Спасибо, мне ничего не нужно, — объявил Болан. — Сколько всего этих девушек, Андерс?
— Вы имеете в виду девочек Ранджер? Их четверо, одна другой краше, а кроме того, они чертовски талантливы. Их выступления начинаются завтра. Они поют, танцуют, рассказывают безумно смешные истории. В конце концов, они просто восхитительны!
Болану показалось, что за своей словоохотливостью Андерс скрывал не покидающее его волнение и беспокойство.
— Вчетвером они играют на пятнадцати музыкальных инструментах. А сюда девушки приехали заранее, чтобы посмотреть другие спектакли, идущие в театральных залах Стрипа. Такова старая традиция, до сих пор существующая в шоу-бизнесе. Самая большая проблема состоит в том, что наши выступления начинаются почти в одно и то же время, поэтому нужно приезжать за несколько дней до собственных выходов либо задержаться после завершения своего контракта. Они славные девушки, Болан. Мы выступали в одном спектакле в Майами, Тахо, Сан-Хуане... повсюду. Мы стали хорошими друзьями. Они видели, как меня молотили несколько часов тому назад, и тем, что сейчас я нахожусь в более-менее приличном состоянии, я обязан только им. Они подняли крик и спугнули «горилл». Девушки привели меня сюда и позвонили доку. Они оставили свой ключ и разрешили оставаться здесь столько времени, сколько понадобится. Потом они ушли смотреть какой-то спектакль, — он улыбнулся. — Вот он каков — шоу-бизнес. Что вы еще хотите знать?
