Посмотрев на экран монитора и убедившись, что по ту сторону решетки стоит именно Шнифт, а не кто-то другой, Гобсек просунул руку сквозь крупные клетки решетки и отпер дверь. Потом он нажал на кнопку пульта, который лежал в кармане его барского халата с кистями, и решетка беззвучно отъехала в сторону.
- Ну, блин, техника, - в который уже раз восхитился Шнифт, заходя в квартиру, - прямо как на секретной военной базе.
- Обижаешь, - ответил Гобсек, тщательно запирая дверь, - вояки сами у себя крадут, поэтому хрен у них так, как у меня, устроено. Их жаба душит.
Закончив обязательные операции с замками, Гобсек открыл дверь маленькой комнаты, в которой он обычно производил оценку принесенного добра, и сказал:
- Заходи на эстакаду.
Шнифт хихикнул и прошел в комнатку, обстановка которой состояла из одного-единственного стола, стоявшего в центре. Зато стол этот был таким большим, что на нем вполне могли бы разместиться два, а то и три покойника.
- Столик-то для сегодняшнего улова великоват будет, - заметил Шнифт и, достав из кармана медальон, положил его на стол.
- Неважно, - ответил Гобсек и включил киловаттный светильник под потолком, сразу же заливший десятиметровую комнату ослепительным светом, - порядок есть порядок. Ты же знаешь, что я работаю только в этой комнате.
О том, что все визиты запечатлевались на видеопленку, он, естественно, умолчал. Подойдя к столу, Гобсек взял в руки медальон и стал внимательно разглядывать его.
- Так… - пробормотал он. - Вещица действительно хорошая. Похоже - середина восемнадцатого века.
Гобсек никогда не преуменьшал достоинств принесенных вещей, чтобы сбить цену. Он считал себя выше этого. Все равно он заплатит столько, сколько считает нужным, а если клиенту что-то не нравится - то вот Бог, а вот порог.
Да и "крыша" у Гобсека была что надо - против вора в законе Саши Бутсы, который оказывал Гобсеку свое покровительство, никто не попрет. Так что Миха чувствовал себя совершенно уверенно и не опускался до того, чтобы оскорблять клиента дешевыми барыжными замашками.
- Хорошая вещь, - повторил Гобсек и положил медальон на стол. - Если не секрет, у кого взял?
- А у морячков, - охотно ответил Шнифт, - в пивбаре. Сколько дашь?
- Обижать тебя не буду, - уверенно сказал Гобсек. - Дам я тебе за нее… Четыреста… Нет - четыреста пятьдесят доллариев. Согласен?
Шнифт прекрасно знал, что, во-первых, торговаться с Гобсеком бессмысленно, а кроме того - цена его вполне устраивала, поэтому ответил:
- А что, согласен, чего тут…
- Вот и хорошо, - кивнул Гобсек и погасил свет. - Пошли в прихожую.
Они вышли из комнаты, и Гобсек, вынув из кармана халата пачку долларов, отсчитал требуемую сумму и передал ее Шнифту. Тот, не пересчитывая, сунул деньги в карман и сказал:
- Ну что… Тогда я пошел. Наше почтение!
Они обменялись рукопожатием, Гобсек нажал на кнопочку пульта, спрятанного в кармане маниловского халата, и решетка отъехала в сторону. Он отпер дверь и, выпустив Шнифта на лестницу, снова тщательно запер все замки.
Потом он зашел в маленькую комнату, взял медальон и, пройдя в кухню, нажал на тайный рычаг. Массивная чугунная плита отъехала в сторону, и Гобсек небрежно бросил медальон в темноту открывшегося люка, на поролоновое ложе. Вернув плиту на место, он погасил в кухне свет и пошел в гостиную досматривать третью часть "Властелина колец".
Миха Гобсек любил красивые вещи и красивые фильмы.
ГРАФ ПРОТИВ ШЕРВУДАТолян и Морж сидели в квартире Лины уже целый час, причем в полной темноте, потому что, после того как Стасик с Боярином увезли американцев, Толян сообразил, что свет нужно погасить, а то рыжая может увидеть освещенные окна и сесть на измену. Может ведь и ментов вызвать…
Из прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа.
Толян бросил дымящуюся сигарету в вазу и вскочил с дивана. Морж последовал его примеру и прошептал:
- Правильно, что мы свет выключили. Сейчас возьмем ее, как зайчика.
- Только тихо, - ответил Толян. - Не суетись раньше времени. Пусть войдет и запрет за собой дверь. Тогда и возьмем.
Они встали по обе стороны прикрытой двери, которая вела из гостиной в прихожую и прислушались. Но из прихожей почему-то доносились совсем другие звуки. Было совершенно ясно, что в квартиру вошла вовсе не одна девушка, а даже совсем наоборот - несколько увесистых мужчин.
Морж с удивлением посмотрел на Толяна и сказал:
- Так это братки вернулись! И уверенно распахнул дверь.
Из прихожей тут же раздался резкий окрик:
- На пол! Лежать!
В комнату ворвались четверо мужчин в спецназовских масках, но в обычной одежде. Они моментально повалили Моржа и Толяна на пол и, завернув им руки за спину, заковали в браслеты. После этого братков поставили на ноги и оперативно вывели из квартиры.
Один из налетчиков аккуратно запер за собой дверь и, подгоняемые пинками и угрожающими репликами, ничего не понимающие Толян и Морж выскочили на улицу.
Там стоял медицинский микроавтобус с мигалкой и сиреной, дверь его была распахнута, и братков сноровисто запихали внутрь и бросили на пол. Похитители уселись на приделанные к стенкам сиденья, и автобус рванул с места.
С момента захвата прошло не более двух-трех минут, и Морж, который наконец обрел дар речи, спросил:
- А что такое? Вы вообще кто? Мы же ничего не сделали!
Одна из масок, серого цвета, повернулась к нему и ответила:
- А если бы мы не пришли, вы бы тоже ничего не сделали?
Другая маска, черная, засмеялась и сказала хриплым голосом:
- А может, они и на самом деле ничего не делали? Просто сидели в темноте вдвоем. Может, они просто тихие безобидные пидары, сидели себе, миловались, а мы их так грубо и совсем не женственно повязали. Тебе не стыдно, Витек?
И черная маска пихнула серую локтем. Серая заржала и, лягнув Моржа в бок, спросила:
- Ну как, минет делали?
Морж промолчал, чувствуя, что дело пахнет очень нехорошо.
- А если не делали, то еще сделаете. Сначала ты ему, а потом он тебе. А мы это на видео заснимем и Желваку на память подарим.
Морж промолчал, Толян тоже. Сказать было нечего.
***"Гелентваген" Графа медленно подкатил к тому самому дому на Бухарестской, где Лина некогда томилась в бандитском плену и с ужасом ждала, когда по ее душу приедет страшный маньяк Некрофил, который, как сказал Желвак, любит сначала убить женщину, а потом изнасиловать ее.
Когда Граф и Желвак вышли из машины, в кармане Желвака снова задрожала трубка. Извинившись перед Графом, Желвак отошел в сторонку и недовольно сказал в трубку:
- Ну что, другого времени нет?
Ему ответил уже знакомый голос Артура:
- Нет и не будет. Слушай меня, урка уголовный, и молчи, пока я не закончу. Еще одно движение в сторону Лины, и ты - труп. Обещаю. И вообще - почему ты так упорно ищешь приключения на свою жопу? Объясни, что тебе нужно от этой девушки?
Желвак воровато оглянулся в сторону Графа, делавшего вид, будто его совершенно не интересует, кто звонит, и, понизив голос, раздраженно ответил:
- А потому что она моего сотрудника убила, Червонца. Прямо в больнице.
Граф стоял спиной к Желваку, но услышал его слова и едва заметно улыбнулся.
- А моих братков так просто убивать никому не можно, - продолжал Желвак. - Она, зазноба твоя рыжая, и Червонца убила, и бабу его, Бастинду. Это же беспредел!
- А я тебе говорю, оставь ее, - настойчиво повторил Артур. - Хватит играть в понятия. И Червонец твой, и баба его - просто расходный материал. Я же тебе уже говорил, что такой швали вокруг тебя - как грязи. Ты себе таких целый эшелон найдешь, если нужно будет. А портить со мной отношения неумно. Будь деловым человеком, послушайся меня.
Артур говорил убедительно и дружелюбно.
- Ты - бандит, я - спец, - продолжал Артур, - у каждого из нас своя дорога, но случаются и перекрестки. Так вот, нужно делать так, чтобы мы на этих перекрестках друг другу ручкой делали, а не из стволов палили. Понимаешь?
- Да понимаю я, понимаю. - Желвак и в самом деле понимал, что переть на этого странного Артура не резон. - Ладно. Хрен с ним, с Червонцем. Но у меня к этой твоей Лине и посерьезнее дело есть.
- Посерьезнее, говоришь? - Артур на секунду задумался, потом, усмехнувшись, спросил: - Посерьезнее? А ты случайно не из-за медальона ее ищешь?
- Из-за медальона, - озадаченно подтвердил Желвак. - А откуда ты знаешь?
Услышав про медальон, стоявший спиной к Желваку Граф поднял брови.
- Ну, мало ли что я знаю, - туманно ответил Артур. - Я, между прочим, знаю, что медальона уже нет.
- То есть как это нет? - возмутился Желвак. - Что значит - нет?
- А то и значит, - спокойно ответил Артур. - Медальон на дне Финского залива, и его теперь не найдет никто.
