Ознакомительная версия.
Прошло много времени, и кажется, что память уже стерла все воспоминания, но как потревожишь ее – так будто нож проворачивается в сердце… Шла осень девяносто шестого года, последняя осень первой чеченской войны. Тогда боевики, собрав все силы и просочившись в Грозный, появились будто бы из-под земли и начали выбивать милицейские подразделения, блокпосты… Ротный и еще трое бойцов тогда сопровождали одного военачальника из Главного управления. Город горел; то тут, то там раздавались взрывы. По рации то и дело звучали просьбы о помощи: «Нас прижимают боевики! Пришлите помощь! Помогите, братцы!» Весь город был завален трупами федералов и боевиков, горела боевая техника. Это было страшное зрелище…
У оборонявших комплекс правительственных зданий бойцов оставались последние патроны, а боевикам, казалось, не было счету. Ротному и полковнику внутренних войск, как наиболее компетентным в военной области, пришлось организовывать оборону. Также вместе с ними обороняли дом сотрудники чеченского полка патрульно-постовой службы. Те самые чеченцы, которые поверили, что Россия положит конец этому бандитскому беспределу, перешли на ее сторону. И они готовы были драться и умирать за это…
– Надолго нас не хватит, – сказал ротный полковнику внутренних войск, осторожно оглядывая из оконного проема подходы к зданию Федерального агентства госбезопасности. Только что по рации они узнали, что подкрепления им не дождаться. Колонна внутренних войск, спешащая на разблокирование, намертво увязла в уличных боях.
– Уж насколько хватит, – ответил полковник.
В административном здании собрались не вояки, а штабисты и опера, не особо хорошо владеющие искусством боя. Но все же они взяли в руки оружие.
Ситуация, честно сказать, была дерьмовая. Расставили огневые точки, но все понимали, что без боеприпасов их надолго не хватит…
И тут откуда ни возьмись появился капитан чеченской патрульно-постовой службы Магомед.
– Я, кажется, знаю, где несколько ящиков с патронами запрятали, – заявил он.
Спустя некоторое время из подвала извлекли ящики с драгоценными боеприпасами.
А потом послышался боевой клич, и изо всех щелей из развалин, поливая сумасшедшим огнем и не жалея патронов, поперли на штурм боевики. Они считали, что их взяла. Обожравшись наркоты, они не боялись смерти и шли почти в полный рост, крича свое неизменное «Аллах акбар!» и поливая вокруг себя из автоматов.
Уверенность, что у русских кончаются патроны, подтвердила пара жиденьких очередей из здания. Чеченцы двинулись увереннее. Тут-то и заработали умело расставленные огневые точки, причем во всю мощь. Скосили шеренгу, разметали нападавших, заставив их залечь. Чеченцы потом закидывали крючья и вытаскивали своих убитых, поскольку приблизиться им не давали. Многих они там положили…
– Ну что, обломали мы им рога! – с восторгом произнес Магомед, поглаживая разогретый автомат. – Зря они пришли сюда. Здесь все найдут свою смерть…
И действительно, растерянность первых часов миновала, а на смену ей пришла уверенность в своих силах. Федеральные силы перегруппировались. Чеченцы, кроме милицейского штаба, не завоевали ни одного военного объекта. Следом подтянулись к городу и взяли его в кольцо армейские части. Командующий войсками выдвинул ультиматум – десять часов на то, чтобы боевики сдали оружие и вышли с поднятыми руками, иначе начнется обработка города по полной – с авиаударами и артиллерией. Это был хороший шанс перемолоть основные части боевиков, которые бросили в город все свои боеспособные силы.
И тут приехал руководитель Совета безопасности – и на свет появился Дагестанский договор.
– Я подписал договор, потому что не хотел, чтобы русских солдат вели по Грозному, как немцев по Сталинграду! – заявил он.
Врал. Все врал. Это был не договор, а капитуляция все еще великой страны перед озверевшими бандитами, развязавшими эту кровопролитную войну. Позорная капитуляция. Потом началось совместное патрулирование города федералами и бандитами. И бегство войск – уже позже. И фактическое признание независимости бандитской республики…
* * *
…Ротный тряхнул головой, как бы освобождаясь от наваждения. Ему не хотелось вспоминать то время. «Главное, чтобы здесь не повторилось то, что было там, в Чечне», – подумал он и посмотрел в окно.
Проехав мимо пустого поста ГАИ, «бобик» остановился на самом въезде в город.
– Дальше пешком! – открывая дверь, сказала Лана.
Когда вся троица проводила глазами удаляющуюся машину, Федор поинтересовался:
– Почему нельзя было доехать до места назначения?
– А что вы скажете патрулю, который вас остановит для проверки документов? Скажете, что приехали забрать контейнер, в котором находятся секретные разработки? Мы здесь на нелегальном положении, поэтому любые нежелательные встречи исключены, – напомнила девушка и, показав рукой в маленький переулок, сказала: – Нам туда. Если кто-то попытается вступить с нами в разговор, просто молчите. Представьте, что вы немые.
Спецназовцы покорно кивнули в ответ.
Все трое были одеты в удобную гражданскую, ничем не выделяющуюся одежду. В столице Киргизии – да как, наверное, и в остальных городах подобных республик – строгие национальные обычаи не имели такой силы, как в малых селениях. Девушки здесь ходили и в джинсах, и в коротких юбках, так что Лане не пришлось наряжаться в паранджу, а Роману и Федору – надевать длинные халаты и тюбетейки. На спецназовцах были надеты черные джинсы, кроссовки на толстой литой подошве и болоньевые куртки, под которыми нельзя было угадать спрятанное оружие. На девушке были светло-голубые джинсы и короткая черная кожаная куртка. Руки бойцов были свободными, все снаряжение спрятано в специальных карманах. Такую одежду несколько лет назад стали шить специально для таких вот операций, когда требуется выполнять поставленную задачу в городских условиях и не привлекать к себе внимание. Обычная на первый взгляд одежда имела множество особенностей, начиная от вшитых в нее специальных пластин на жизненно важных местах и кончая скрытыми карманами, в которых хранились необходимые вещи.
На улице, по которой двигалась группа, не было ни одного человека. И хотя это был частный сектор, во дворах которого всегда происходило какое-то движение, сейчас повсюду стояла гробовая тишина.
– Такое ощущение, что весь город вышел на демонстрацию, – произнес Федор, повертев головой по сторонам.
– Отчасти так и есть, – ответила Лана. – Этот маршрут был выбран не случайно. Здесь проживают в основном коренные жители республики, и именно они больше всего недовольны правлением президента, которого сами же и выбрали, – объяснила девушка.
Неожиданно из-за поворота вывернула милицейская патрульная машина, и Лана скомандовала:
– За мной!
Через секунду она с легкостью перепрыгнула забор. Переглянувшись, спецназовцы последовали ее примеру. Оказавшись за забором, все трое замерли и прислушались. Было слышно, как машина остановилась буквально в двух метрах от того места, где находилась группа. Послышались разговоры милиционеров, но разобрать, о чем они говорили, не представлялось возможным. Они переходили с киргизского на русский и обратно. Забор был высокий, из плотно сбитых досок, поэтому проследить, что делали милиционеры, было нельзя.
Послышался звук открывающейся двери, и ротный потянулся за пистолетом, но Лана перехватила его движение, дав понять жестом, что делать этого не надо. Ротный показал глазами, что понял, но руку с пистолета не убрал. Послышались шаги, и спустя минуту все трое услышали журчание. Один из милиционеров мочился с той стороны забора. Когда машина наконец-то удалилась, ротный обратился к девушке:
– Что это было? Тебе удалось понять, о чем они говорили?
– Конечно. Этот милицейский патруль охотится за мародерами, но так как у нас в руках ничего не было, менты решили нас не преследовать. Милиция тут такая же, как и везде, – ленивая. На будущее хочу сказать, что, если все-таки нам придется столкнуться с местными представителями власти, по возможности надо постараться обойтись без применения оружия. Или вас не учили нейтрализовывать противника без подручных средств? – Девушка перевела взгляд с ротного на Федора.
– Что дальше? – спросил капитан, не отреагировав на подкол девушки.
Лана достала карту и, развернув ее на коленях, еще раз провела пальцем по всему маршруту, который им предстояло проделать.
– Сейчас нам необходимо как можно скорее оказаться в центре города и, слившись с толпой демонстрантов, попасть вот сюда. – Она обвела своим тонким пальчиком небольшое здание возле мэрии.
– А что там? – поинтересовался Федор.
– Там находится засекреченный вход в НИИ.
– Не могли сделать его где-нибудь в другом, более безопасном месте? – Федор поправил воротник на куртке.
Ознакомительная версия.
