– Тащите! – крикнул тот.
Седой начал выбирать веревку и вскоре вытащил связку карабинов и обвязки для обоих. Подвесил на карабин аппаратуру Мухина и начал потихоньку стравливать веревку, спуская груз. Затем обвязал себя и летчика и, набросив на трос карабин Мухина, отправил его вниз. Удерживая тело от скольжения блоками, тот быстро спустился на «материк», и вслед за ним спустился Седой.
Кефир молча зацепил за трос свой карабин и накинул на трос блок.
– Ты куда? – спросил Седой.
– «Кошку» заберу, – ответил разведчик. – У меня это крайняя. А запасную отковать негде.
– А как же ты спустишься?
– Да веревки-то еще есть! Привяжу веревку за камень, а тросик с «кошкой» Могила выдернет. Без нее никак!
Он, легко перебирая руками, за пару минут выбрался наверх и выбросил трос, который Могила тут же подтянул к себе.
Не цепляясь карабином за веревку, Кефир просто соскользнул по ней обратно.
– Вот теперь все! – удовлетворенно сказал он и широко улыбнулся.
Седому вдруг щемяще остро захотелось сказать что-нибудь теплое этому неутомимому, всегда готовому к самопожертвованию пацану... Но он только хлопнул его рукой по плечу и сказал:
– Пошли!...
* * *
Кефир и Могила быстро вывели Седого с Мухиным в точку сбора группы. Разведчики сидели у небольшой рощицы из зарослей мушмулы и боярышника, подставив лица нежаркому утреннему солнцу. Завидев командира, они поднялись, привычно подгоняя снаряжение.
– Вы там, что, атомную бомбу взорвали? – улыбаясь, спросил Дрюня. – Тако-ой гриб в небо поднялся...
– Еще один, – хмуро произнес Седой. – Ладно, Мухину простительно, он боеприпасы не взрывал на земле, но ты-то повидал взрывов на своем веку...
– Так нам отсюда привиделся грибок точь-в-точь ядерный! Я так понимаю, летчики отработали на пять с плюсом?
– Все готовы? – вместо ответа спросил Седой. – Сейчас выходим. С базой покончено, остался еще БТР на нашей шее...
Уже на ходу он вызвал по рации Кума.
– Мы движемся в вашу сторону. Предупреди пацанов. Сам сядь за баранку и проскочи до леса. Посмотри, сможем ли мы на броне спуститься до базы, или дорога под завалом. От нас трещина пошла в вашу сторону...
– Понял, командир! – ответил Кум. – Выполняю!
Через час вышли к пещере. Откуда-то из-за скалы, как чертик из табакерки, материализовался Сарделька, по привычке растянув рот в улыбке. Седой хлопнул его по плечу и вышел на дорогу. БТРа на месте не было...
– Что, Кум еще не вернулся? – удивленно спросил он.
– Сами переживаем, – ответил Сары. – Уже час, как его нету.
– Твою мать! – выругался Седой. – Если он в броне, вызывать его бесполезно... Сары, Кефир, за мной! Остальным отдыхать и готовиться к эвакуации!
Разведчики дошли до кромки леса и на крутом повороте, резко уходящем вниз, и в густой пыли обнаружили следы БТРа. Около километра шли, соблюдая все меры предосторожности, то теряя, то вновь находя след на пыльных участках дороги в низинах.
На очередном повороте серпантина они, наконец, увидели машину. Вернее, увидели только ее корму, высоко задравшуюся в небо, так, что задние две пары колес зависли в воздухе...
Держа оружие на изготовку, разведчики подошли к БТРу.
С первого взгляда было ясно, что Кум не заметил в узкую щель «реснички» разлом, вызванный взрывом, и на ходу попал в него, провалив передок.
– Да-а... – протянул Кефир. – Коварная западня. Нижнюю кромку разлома с дороги совсем не видно, поскольку она ниже верхней. Кто бы мог подумать, что здесь такая трещина?
– Ты хочешь Куму оправдание найти? – спросил Седой, внимательно посмотрев на Кефира. – Так я и сам вижу, что трещину с дороги он не видел и видеть не мог. Ты лучше прыгни на броню, посмотри, что с ним, адвокат… Да осторожней! Мы же не знаем, на чем эта «железяка» держится.
Кефир легко взобрался на корму и исчез за броней корпуса. Скоро его голова показалась над обрезом кормы.
– Командир, он сильно головой ударился. Я ему дал понюхать нашатырь, очухался. Но сам он не вылезет. Да и я два метра его тулова вытащить не смогу.
– Сары поможет.
– Так в том-то и дело, что не поможет! «Железяка» на честном слове висит. Площадь опоры о нижнюю кромку обрыва всего-то с пятак величиной. Как он вообще в пропасть не ушел, не пойму...
– И что делать? – Седой устало присел на камень у дороги. – Может, через десантный люк?
– «Десант» открывается прямо в пропасть... Если я обвяжу Кума и толкну в десантный люк, вы его удержите?
– Привяжемся к дереву для подстраховки, – ответил Седой. – Давай!
Кефир исчез. Через некоторое время с гулким лязгом откинулась крышка люка, и Кефир крикнул:
– Бросаю веревку, держите!
Из пропасти вылетела веревка, к концу которой был привязан пушечный снаряд. Сары ловко поймал ее и обвязал за ствол бука, росшего у дороги.
– Готовы! – крикнул Седой.
– Толкаю! – отозвался Кефир.
Седой и Сары сорвались с места под тяжестью тела пулеметчика, и только каким-то чудом удержались у самой кормы БТРа.
Кум тяжело ударился о края пропасти и застонал. Седой перекинул веревку через плечо и начал постепенно отходить, тесня Сардельку. Голова Кума, вся залитая кровью, показалась над обрывом. Он попытался помочь себе руками, но руки не слушались его и резко сорвались с камня.
– Сары, давай! – выдохнул Седой.
Сары бросился к Куму и, ухватив его под руки, потащил наверх. Вдвоем они с трудом вытащили Кума на дорогу и упали рядом, тяжело дыша.
Ужасающий скрип металла о камень вздернул Седого на ноги. Он увидел, как медленно уходит в пропасть корма БТРа, и заорал: «Кефир!»
В тот же миг в дорожную пыль с лязгом упал пулемет Кума, вслед за которым упал, перекатившись, Кефир.
С душераздирающим визгом, обдирая сталью камень, пятнадцатитонная машина ушла в пропасть...
– Что ты там яйца чесал так долго? – Седой был зол.
– Пулемет вытаскивал, – ответил Кефир. – Его всякой рухлядью завалило в самом носу машины. Пока выгреб...
– Да хрен бы с ним, с пулеметом!
– Ну да! – Кефир широко улыбнулся, понимая, что Седой пережил сейчас. – БТР чужой, а пулемет-то наш! Вам бы за его утрату вкатили по тридцать третье число включительно.
– Ничего, пережил бы… – голос Седого стал мягче. – А вот, если бы ты... Ладно! Проехали... Воду давай!
И присел на корточки около Кума, выдернув из кармана разгрузки ИПП.
* * *
Обмыв рану Кума, Седой увидел рваное рассечение, подковой уходящее от лба до волосистой части головы. Рана была глубокой и постоянно кровоточила. Он выдернул из ножен НР-43 и обрил голову вокруг раны.
– Что, командир? – спросил Кефир, поливая рану теплой водой из фляжки. – Серьезное ранение?
– Шить надо по-любому. Иначе рана будет кровоточить. А он и так много крови потерял… Ты как, Андрюха?
Кум открыл глаза и затуманенным взором поглядел на Седого.
– Если честно, то плохо, – тихо сказал он. – Больно...
– Я сейчас буду шить рану, а промедол тебе колоть нельзя. Крышу сорвет.
– Ничего, командир. Выдержу.
Седой вытряхнул из пенала принадлежности для хирургической обработки ран и споро наложил на голову Кума четыре шва. Тот тяжело задышал и вдруг начал закатывать белки широко распахнувшихся глаз.
– Твою мать! – выругался Седой и быстро вкатил ему в бедро промедол. – Не отъезжай, Андрей! Не вздумай! Кефир, нашатырь!
С трудом они общими усилиями вытащили пулеметчика, уже начавшего впадать в болевой шок, из забытья и устало уселись прямо в дорожную пыль...
– Сары, – Седой поднял голову. – Иди в лес, сруби пару жердей подлинее. Кума придется нести.
Сары кивнул головой и исчез в лесу.
– Командир, – Кум слегка приподнял голову. – Спасибо!
– Лежи, не дергайся! Сейчас донесем тебя до точки эвакуации. Тебе еще перелет придется выдержать.
Кефир с сомнением покачал головой.
– Ты еще что? – спросил Седой.
– Нам все время придется идти на подъем, – сказал Кефир. – А у Кума килограммов сто двадцать боевого веса. Мы сдохнем на полпути... Надо подмогу вызывать!
Седой задумчиво посмотрел на уходящую ввысь дорогу.
– А ведь ты прав, солдат! Хрен мы его дотащим.
Он вызвал по рации Паршакова и приказал прислать четверых разведчиков, чтоб вынести Кума.
Тем временем Сары притащил из лесу жерди, и из них сделали носилки, накинув и обвязав плащ-палатки.
Когда разведчики взяли Кума под руки и приподняли верхнюю часть тела, тот вдруг сдавленно хрюкнул и дернулся всем телом.
– Отставить! – крикнул Седой. Кума опустили в пыль...
Командир расстегнул кнопки разгрузки, залитую кровью «комбу» и увидел на груди разведчика огромные кровоподтеки. Он осторожно ощупал грудь и тихо сказал:
– У него еще и ребра сломаны. Давайте, крайне осторожно, по сантиметру, кладем его на носилки. Кум, потерпи. Только в шок не упади, прошу.
С величайшей осторожностью пулеметчика переложили на самодельные носилки и, тяжело оторвав их от земли, понесли, стараясь идти в ногу и не раскачивать их. Кум тихо застонал.
