Потыкавшись по разным полуобщественным организациям, от «Гринписа» до борцов за альтернативную службу, Вадим понял, что требуется нечто более радикальное. И присоединился к одной из местных групп скинхедов. Стать бритоголовым — и есть та самая радикальная форма протеста, на которую решаются подростки московских пригородов и спальных районов…
Все это детективу Рокотову–младшему еще предстояло узнать, а пока он начал с того, что решил уточнить, кто же такие эти страшные скинхеды, о которых не писал только самый ленивый журналист. Поразило практически полное отсутствие телеинтервью с представителями бритоголовых. Что уже наводило на некоторые размышления. Словно невидимый дирижер строго грозил палочкой и приказывал молчать. Те немногие, кто появлялся на экране, производили впечатление либо обычных трудных подростков, либо откровенных дебилов. Поэтому получалось так, что о скинах писали много и смачно, но верилось в эту писанину об «армии скинов» с трудом.
Сначала Константин связался с Андреем Ростовским: может, он на что‑то натолкнет его мысли, но едва Константин заговорил о скинхедах, Андрей тут же его оборвал:
— Костик, тебе что, нечем заняться? Это же самые настоящие уроды! И я просто уверен, что вся братва относится к ним отрицательно! Вся эта шелупонь мне до лампочки! И мое мнение, кому‑то эти бритоголовые понадобились для чего‑то гораздо более важного, чем просто разбивать головы черножопым и «чехам»! — Как всегда Ростовский не стеснялся в выражениях и был бескомпромиссен…
Немного поразмыслив, Константин позвонил знакомому майору–аналитику из Министерства внутренних дел. Майор была женщиной, причем весьма привлекательной. Милицейская дама имела мужа–ученого, вечно пропадавшего на международных конгрессах. В такие периоды дама откровенно скучала, и Константин нередко скрашивал ее одиночество, задерживаясь у нее иногда на несколько дней. Рокотов–младший в равной степени ценил как мощную сексуальную энергию милицейской дамы, так и ее кулинарные способности, которые она применяла при его появлении.
Дама–майор охотно согласилась предоставить Константину интересующие его материалы. При этом женщина кокетливо сообщила, что супруг укатил читать курс лекций в Принстонский университет и, следовательно, Рокотов–младший просто обязан скрасить одиночество красивой женщине.
Константин знал, что информация всегда что‑то стоит. А такая форма оплаты его вполне устраивала. К тому же он соскучился по хорошо приготовленной домашней пище.
Но то, что он узнал о скинхедах из официальных источников, его откровенно разочаровало. Более того, смутило своей неопределенностью. Складывалось впечатление, что мощная аналитическая система правоохранительных органов на этот раз сработала вхолостую. Министерские аналитики поработали по принципу, что называется, кто в лес, кто по дрова.
Редко кто писал об истинных причинах подросткового озверения по периметру Москвы. Большинство предпочитали бегло изложить точку зрения очередного газетного писаки, который наблюдал подростковую жизнь, максимум, из окна «Макдоналдса». Многим мерещились тайные нацистские ордена, вербующие самых отпетых скинов для проповедования идей нацизма среди подростков школьного возраста.
Подмосковная шпана всегда страдала манией организованности. Всегда надо было ей сбиться в кучу под каким‑нибудь предлогом. То это были некогда знаменитые любера, качки в широченных клетчатых штанах, собиравшиеся в «конторы». Любимым развлечением люберов были массовые поездки в Москву на рок–концерты или просто так, но всегда с одной целью: «начистить рыло» хипарям и прочим волосатикам, «чтоб, мать его, заставить родину любить».
Сегодня бывшие любера пооткрывали магазины и спортклубы, а их «конторы» приказали долго жить. Чего не скажешь о футбольных фанатах — самой живучей из группировок. Слово «фанат» — слишком красивое для обозначения примитивных футбольных хулиганов. Смысл жизни для них укладывался в нехитрую формулировку: «Бей красно–белых (красно–синих, ментов, и пр.)!»
Драка как средство досуга широко известна на Руси издавна, когда по престольным праздникам москвичи выходили на Болотниковскую набережную подраться «стенка на стенку». В те времена таким способом избавлялись от излишне накопившейся злости к окружающим людям или ситуации. Футбольные фанаты — лишь продолжатели старых традиций.
Другое дело — скинхеды. Skinheads — в буквальном переводе с английского «бритоголовые». Проще и не скажешь. Движение скинхедов зародилось в Англии, когда молодые люди вдруг поняли, что можно протестовать, просто удалив волосы с головы. Причем, если побрился один — это мало заметно для окружающих, разве что раздражает его родителей. Но если соберется толпа в двести—триста лысых бошек, тогда это действительно зрелище, от которого мороз по коже продирает.
Спросите любого на улице: «Кто такой скинхед?» Ответ один: расист и нацист. Константин сейчас понял, почему большинство ответят так, а не иначе. Да потому что вся информация идет от прессы и телевидения!
Скинхед — плоть от плоти и кровь от крови люмпенизированного рабочего класса. Он ненавидит буржуазию, тех, кто богаче, потому что в его незатейливом представлении эти люди — законченные подонки, наживающиеся на его труде. У скинов и музыка соответствующая. Носит название «Ой!», а поется в ее песнях о проблемах молодежи, о безработице, о власти. И прочем, о чем давно уже не поют отрастившие себе солидное брюхо постаревшие рокеры, которые так любят приезжать в нашу страну, где их по привычке еще помнят.
Когда в Англии зародилось это движение, то поначалу ничего нацистского в нем не наблюдалось. Много позже партия National Front (Национальный фронт) принялась вербовать в свои ряды самых отъявленных подонков из скин–движения. Тогда‑то и принялись скины искать причины своего незавидного положения в избытке черных и иммигрантов. Тогда‑то и возникли в доброй старой Англии группировки, подобные небезызвестнойBlood&Honour (Кровь и Честь), откровенно нацистской. Чего удивляться, что их там немедленно прозвалиboneheads (тупоголовые).
Изучая файлы, Константин набрел на странички в
Интернете, принадлежавшие странным скинам, называвшим себя «Скинхеды против расовых предрассудков». Тут же рядом проповедовали свои идеи какие‑то «красные скины» и даже «красно–анархистские скины». Короче, сам черт голову сломит со всей этой лысой молодежной тусовкой!
Только и смог Константин узнать, что в Москве сегодня около двадцати мелких группировок скинов. Самые известные и шумные — «Кровь и честь» и «Объединенная бригада 88», да и в них всего‑то человек по тридцать. Вербуют в скины стихийно, без всякого видимого плана: на футбольных матчах, через знакомых, на концертах известной в скин–коммуне рок–группы «Коловрат», исполняющей то, что прямо называется «националистический рок». Их идеи — жуткая смесь национализма и германского фашизма.
Попытка прочитать программные документы этих группок привела Константина к твердому убеждению, что их авторы нуждаются в принудительном психиатрическом лечении.
White Power, «Власть белых» — так они обозначили свой главный лозунг. Просто и без затей. Бей черных, азиатов, латиносов, богатеньких, интеллигентов и просто тех, кто чисто одет. Одеяния самих скинов отличались крайней степенью функциональности. Их одежда говорит об одном: «К бою готов!» А почему? Да потому, что, дескать, не фига всем этим мигрантам строить свое счастье на моей земле! Потому‑то я и бедный, что они богатые!
Коротенькая курточка — «бомбер», сатиновая или кожаная, обязательно без воротника, чтобы в драке тебя за него не ухватили. Светлые джинсы, высоко закатанные, так чтобы можно было видеть высокие и тяжеленные, армейского стиля, ботинки–говнодавы на толстой подошве. В московских магазинах таких ботинок полно, и стоят они недешево — от ста долларов и выше, фирм «Гриндерс», «Доктор Мартенс», «Камелот». Константин с интересом узнал, что взрослые дяди–обувщики наваривают на скинах неплохие деньги, «обувая» всю эту лысоголовую братию в ботинки, которые смело можно без преувеличения приравнять к разновидности холодного оружия. Особенно если учесть, что обувь «усиливают»: вкручивают шурупы с массивными головками, ставят титановые накладки на носы ботинок.
От ударов в корпус спокойно ломались кости, а одного удара по голове таким вот говнодавом хватит, чтобы человек стал инвалидом «по дурке» на всю жизнь.
Константин откровенно поразился, как это в России, стране, победившей фашизм в самой большой мировой бойне, и вдруг появились самые откровенные нацисты? Ведь «88» — это цифры порядкового номера букв латинского алфавита. «НН» — это «Heil Hitler!», «Хайль Гитлер!»
Можно, конечно, сослаться на ужасающую бедность, отсутствие перспектив «пробиться по жизни», ненависть к более удачливым соотечественникам. И как противовес — ненависть ко всем приезжим из стран ближнего зарубежья и юга России: «хачам», «азерам», «дагам», «чехам»…
