Один из источников, проживающих в том же подъезде, сообщил, что видел, как из квартиры Мутнова выходят молодые люди, находящиеся в состоянии наркотического опьянения. Источник настаивал на этом, потому что по профессии врач — нарколог. «Налицо были бесспорные признаки наркотического опьянения». Этого было достаточно для обращения за организацией наружного наблюдения.
Сначала пришлось идти к заму начальника отдела по оперативной работе. Полученные сведения показывали, что в адресе расположен притон. Тому были все признаки. И имелись оперативные данные, которые это подтверждали. Зам бумаги подписал.
Надо было идти в городское УВД. Здесь я схитрил и двинул в сражение за наружное наблюдение крупнокалиберную артиллерию / ЦК нашей коммунистической партии/. Задание мне подписали с космической скоростью и не пререкались. Все было быстро и молча. И подписали на месяц и ни звука против. Вот что значит — руководящая и направляющая сила.
Кроме отдельных молодых людей, наружное наблюдение выявило — объект каждые три дня посещает территорию воинской части и сопровождает машину с грузом по маршруту в/ч — Москва. В Москве разгружается на складах магазинов «Овощи-Фрукты». Директора, которых в основном этнические туркмены. Складывалась картина. Мутнову мало доходов от оптового распространения наркотиков, и он организовал притон для личного так сказать обогащения. Все звенья цепочки — отводили ручеек наркотиков для собственного обогащения. Все было ясно. Информация ушла. С очередным пакетом пришло указание — наружное наблюдение прекратить. По моему указанию — наружное наблюдение сняли. Через пять дней в сводке происшествий прошло. В дорожно— транспортных происшествиях погибли -Мутнов А.М., два прапорщика на складах войсковой части. Ручеек наркотиков и те лица, которые позволили себе урвать от реки наркотиков в Европу организованной ЦК КПСС были зачищены. Меня отозвали из командировки и я вернулся в свое отделение милиции на прежнюю должность…
Глава 5
Возвращение в Москву было обычно. Никакого праздника в душе. Я не был коренным москвичом, но подозреваю уже смотрел на гостей столицы с гримасой — понаехали тут, всякие. Места нет в метро чтобы сесть. Сидели бы себе в провинции. Да вот так и опыляются в Москве люди и становятся москвичами. Говорят, в Ленинграде люди более культурные и более вежливые. Не знаю, в Ленинграде пока не пришлось проживать.
С деньгами, квартирой и машиной не обманули. Для меня привыкшего в моем прошлом /для этого времени будущем/, что люди в большинстве своем стали более меркантильными и более склонными к разного рода хитростям. Со мной же поступили так как и обещали. Трехкомнатную квартиру выделили в том же кооперативе. Однокомнатную сдал по акту комиссии кооператива и вселился в трехкомнатную. Затем на общем собрании кооператива это переезд утвердили. Это была конечно формальность но для СССР того времени это была нормально. Меня бы не прописали в новой квартире и всё никаких прав бы у меня не было. По нормам, конечно, мне столько площади было не положено. Однако все взяли под козырек и оформили. Мебели мне не хватало, но оказалось для Партии нет ничего невозможного. В течении суток завезли со склада и по смешной цене. Кабинет, спальня и гостиная — теперь можно было жить и как говориться добра наживать.
С машиной получилось еще проще пригнали мне «Вольво» и забрали мои «Жигули». Оформление было прямо у гаража. Невиданный сервис для Союза. Если только не знать, что жигули забрал себе немедленно майор из ГАИ. Автомобиль то сильно в дефиците был. Вот товарищ и подсуетился.
Так прошли четыре дня — которые мне выделили на устройство личных дел. Точнее три с половиной дня.
На четвертый день после обеда ко мне домой прибыли — начальник РУВД, начальник ГУВД и еще какой-то генерал с группой полковников. Полковники остались на лестничной площадке в квартиру зашел начальник ГУВД Москвы генерал— полковник милиции Трушин Василий Петрович за ним мой начальник РУВД. Обошли квартиру — Трушин хмыкнул — хорошо у тебя полковник капитаны живут. Просторно. И уже лично мне — быстро одевайся нас ждет Министр.
А что мне одеваться. Скинул спортивный костюм и натянул форму. Хотел парадную и полез за белой рубашкой, на генерал меня остановил — одевайся в повседневную, а ещё лучше в ПШ и под сапоги. Мой ответ есть и я в полевой форме через пять минут был готов на выход. Был бы готов и раньше, да сапоги надо было отполировать. К Министру в тусклых сапогах не ходят.
Никто мне нечего не разъяснял — зачем мы едем к Министру и по какой такой срочной надобности ему я — простой инспектор уголовного розыска и даже не из МУРа. И вообще капитану могли довести задачу и проще. Так что приготовился к худшему. Когда решил для себя, что даже если уволят / за неведомые мне прегрешения/, то денег у меня немеряно / около ста тысяч инвалютных рублей/ машина иномарка квартира кооперативная не служебная и прописка и та постоянная, а не по «лимиту». Так что из квартиры не выселят и из Москвы тоже. Уволят пойду на какую ни будь непыльную работенку день через три и буду кайфовать. Под эти мысли успокоился и спокойно задремал, и спал пока не приехали. Там меня разбудили и со словами –«ты что спать сюда приехал, отвели в приемную к Министру. Приемная была хороша, просторная и светлая. Куча гражданских и людей по форме сидели и ждали своей очереди. Нас запустили сразу.
Министр Внутренних Дел Щелоков Николай Анисимович мне не понравился не то, что с первого взгляда, а с первого звука. Министр не должен кричать на генералов в присутствии капитана. А здесь крик на ультразвуке почти. Генерал — полковник зря носит погоны. Начальник РУВД просто дурак с такой рожей. Жду, что же мне светит с таким началом встречи. Сорвут погоны как минимум или участковым инспектором на остров Врангеля пошлют — у белых медведей прописку проверять. Стою жду— сделал вид молодцеватый, но с придурью в глазах. Дошла очередь и до меня. Как связана Африка, колдуны и мое звание — капитан милиции, мне не было ясно. Я просто стоял и смотрел в переносицу Министра. Ждал, когда закончится вступительная часть и наступит время постановки задач и сроков исполнения. Так и дождался пришел Карпец и забрал меня из кабинета. В коридоре мне и поставили задачу — ехать в МУР, там получить материалы и отловить колдуна. Почему «колдуна» поймешь из материалов. И поймать его надо быстро, чтобы не натворил бед. И давай так — вот адрес, где этот колдун проявился, а материалы тебе туда привезут. На место подбросит моя машина, а оттуда своим ходом. В отделение материалы не носить. Хранить у себя, докладывать мне лично — утром и вечером. Хорошо, ладно. Откозырял и пошел к выходу ждать машину.
Служебная «Волга», да еще с мигалкой. Да ещё Москва без пробок. какой же русский не любит быстрой езды. Долетели. Меня высадили на проходной завода и всё дальше ножками. Сотрудника с материалами ещё не было. Я решил не ждать и вошел в проходную — поговорить с вахтером. Прощупать обстановку. Проходная была из двух комнат. Большая перегороженная турникетом с о стеклянной выгородкой с окошком. За стеклом у окошка сидел пожилой мужчина в форме ведомственной охраны. Фуражка лежала рядом с журналом на столике у перегородки. Освещалось все это великолепие ярко — четыре стоваттных лампочек просто заливали светом всё помещение. На стенах были развешаны доски с приказами и распорядком работы завода. Из привычного облика всех проходных выбивалась рамка с фото под стеклом уголок рамки обвит черной лентой. На фото такой же немолодой мужчина в костюме с галстуком. Под портретом стоит табуретка на табуретке граненый стакан с водкой и стакан накрыт ломтиком черного хлеба и на табуретке ещё лежит красная гвоздика.
Осмотрев проходную, подхожу к вахтеру. Здороваюсь и предъявляю удостоверение. Вахтер тянет руку взять удостоверение отвожу руку дольше и говорю— смотреть — смотри, а руками не лапай. Не положено. Озвучиваю -должность и звание. Инспектор уголовного розыска капитан милиции такой-то. Вахтер встает и ответно докладывает — дежурный на проходной сторож 4-го разряда Петров Василий Федорович. Что бы завязать разговор произношу— кто умерший и от чего умер. Поведение вахтера становиться странным — он внезапно начинает рыдать и сквозь рыдания слышу — умерший Петров Иван Федорович, мой старший брат. Здесь же в охране сторожем работал третьего дня попал под поезд и его на части порезало-голова отдельно, ноги отдельно. Несчастный случай говорят. А он сроду к поездам не ходил. На службу и домой и никогда к железной дороге не ходил. Это крюк в пару километров. А участковый твердит — несчастный случай. Отказной материал. Зачем тут расследование. Все и так ясно. Иди и не отвлекай меня от государственной службы.
