поперек одного из коней. Связанная. Избитая. Пол-лица покрывал синяк. Волосы растрепались.
Несчастная обреченно осмотрелась, когда её сбросили на землю. С большим усилием у нее получилось сесть.
Выпь растолкала собравшихся, и подошла к обреченной. Осмотрела с кривой ухмылкой, перечеркнувшей её розовощекое лицо.
–Молодая… Это хорошо… Прокопу нужны молодые.
–Нелюди вы все…– едва ворочая языком, сказала горожанка.
Судорожная дрожь от страха и холода сотрясала её субтильную фигурку. Выпь театрально, играя на заинтригованную толпу, вздернула бровь. Вынула свой бронзовый нож.
–Смотри, какая говорливая… А если я тебе язык укорочу?
–Давай! Давай!– закричали зрители.
Выпь с явным наслаждением пошла на поводу толпы. Водила острием ножа по её губам, синим от холода.
–Открой рот…– бормотала злая ведьма.– Открой…
–Прекрати!– неожиданно донеслось из задних рядов.
Все узнали голос своего вождя, лишь толстая шаманка увлеченная своим садизмом не расслышала толком.
–Что?– все так же играя на публику, обернулась она.
–Прекрати!– уже тише, но достаточно громко повторил Сыч.
Племя расступилось освобождая ему дорогу.
Выпь зло поджала губы и отступила.
–Её душа не сломлена еще… Она, пока что, плохая жертва.
–Её душа улетит в Небытие, еще до обряда, если так будешь обращаться с телом.
Выпь хмыкнула. Спрятала нож.
–И то верно… Вон, чахлая какая… Того и смотри, окоченеет.
Тем временем внимание кочевников сместилось в другое место.
Звонко задребезжали барабаны. С разных концов стойбища, к центру вышли девушки приготовленные к празднику.
На глазах несчастной мученицы, пританцовывая в такт ударным, появились и празднично наряженные мужчины из племени Шакалов.
Все племя приветствовало их громкими криками.
Красавиц собрали отдельной, небольшой группой.
Взоры всего племени были устремлены на них.
Пичуга попыталась затеряться среди подруг. Такое пристальное внимание её смущало и даже раздражало.
В то время, как настроение племени поднималось все выше и выше Пичуге все больше хотелось убежать и спрятаться.
Шепчущиеся и охающие женщины, галдящие мальчишки, смирено стоящие с краю девочки, все смешалось в племенной пестроте. Ощущение радости и восторга витало над небольшой толпой.
Жировский подтолкнул молодого князя, стоявшего рядом.
–Не забывайте, кто ваша цель. Вон та красотка в красном капюшоне, с вышитой чёрной птицей.
Молодой человек, нервно вздохнув, двинулся вперед, неуклюже повторяя движения кочевников.
Племя всё, поголовно, принялись обниматься, когда мужчины поравнялись с девушками.
Кочевницы развернулись в хоровод и построившись в шеренгу, замерли потупив взоры.
Из-за спины вождя показался Цепкий Пёс. Он, почёсывая бороду направился прямо к заветной цели. Вслед за ним потянулись и остальные.
Резвая Пичуга опасливо косилась на приторно улыбающегося ей вождя.
–Этого еще не хватало… Он еще и беззубый…– пробурчала девушка недовольно глядя на ухажёра.
Её подружки, стоявшие рядом, рассмеялись в кулачки.
Юные красотки стреляли глазками стараясь привлечь парней по моложе, идущих следом за своим вождем.
Каждый подходил к девушке, брал за руку чуть ниже локтя. Шаг вперед, значит понравился. Руку оттолкнет, значит нет.
Корнет на ватных ногах подошел к дикарке.
Пичуга смотрела на выбравшего ее гостя. Высокий, розовощекий, гладко выбрит.
Он практически всем отличался от ее соплеменников и других кочевников, детей Аны и Прокопа.
Внутри ёкнуло.
Стать женщиной с носящим железо, не прогневает ли она Тыщегрудую Ану?
Отказать?
Пичуга уже готова была повернуться спиной, но встретилась взглядами с вождем Шакалов. Толстый, щербатый, лысый он стоял в очереди не сводя глаз с девушки. И ведь не откажешь ему… Вождь. И ни кто не рискнет дорогу ему перейти.
Только этот чужак смог.
Корнет тоже растерялся и неистово шарил глазами в толпе фигуру графа. Как быть? Что если дикарка откажет?
Пока молодые люди терялись в догадках, решение приняла Мудрая Лиса.
–Он твой, Пичуга!– гортанно крикнула ведьма.
Девушка облегченно вздохнула и шагнула на встречу.
Склонившись над оптической панорамой Андрей обшаривал взглядом сотни квадратных километров одинаковой плешивой степи.
–Господин капитан, может я?– осторожно приблизившись предложил помощь вахтенный.
–Нет.
Что то мелькнуло на границе поля зрения. Сквозь холодное стекло проскочила искорка надежды.
Ярый перешел к «трубе». Уставший взгляд капитана уткнулся в визирное стекло более мощного прибора.
–Есть…– он сам не ожидал, что скажет это в слух.
–Что есть?– осторожно поинтересовался штурман.
–Стоянка. И это та самая… Та самая…
Уставший взгляд капитана поймал добычу. Знакомые с самого детства цвета племени Коршунов сейчас четко различались в мутноватой дымке оптических линз.
Праздник разделился. Пары удалились в шатер, а шаманки принялись за свое дело.
Лиса и Выпь привязали обессиленную жертву к колесу, заменявшему алтарь.
Барабаны ускорили свой темп.
Жировский много раз наблюдал за подобными действами.
Вот сейчас жертве дадут маковый чай, такой же, каким поили гостей.
Процедура жестока и мучительна. А жетрва должна жить до самого конца.
Слава богу ему не обязательно в очередной раз наблюдать за всем этим.
Гораздо интересней проводит время корнет.
Графа больше интересовали голодные спазмы в его животе. А есть сядут не раньше полудня. Для кочевников это нормально.
Режима дня они не знают.
Едят, когда смогут. Голодать несколько дней к ряду это почти норма.
Незаметно выскользнув из толпы он прокрался в ближайший шатер.
В полутьме горел костер. Слабенькое, едва живое пламя, освещало изобилие, приготовленное для пира.
Граф сглотнул слюну, схватил кусок конины, завернул его в лепешку, и выскользнул прочь.
–Дожился, ваша светлость… Еду у дикарей воруете…– бормотал он под нос, уходя по дальше.
Мясо было мягким, приготовленным со специями.
Жировский спрятался с подветренной стороны крайней повозки, воровато оглядываясь вынул заветную фляжку. В ней еще плескалась жгучая жидкость.
На снег выпал, сверкнув серебристым боком тщательно хранимый пистолет.
Заморская штучка.
Карманный «Кольт». Надежен и красив.
–Вот еще…
Граф проворно подхватил беглеца, смахнул прилипший снег. Засунул оружие по глубже за пазуху.
Отхлебнул из горлышка и вцепился зубами в свою воровскую добычу.
Непроизвольный стон наслаждения вырвался на волю.
Кочевницы знали, как готовить вкусно.
Жировский от удовольствия закатил глаза и поднял лицо к небу.
Его настроение сильно ухудшилось, когда он увидел среди разлившейся от края до края облачной каше, грязно-серый продолговатый мазок дирижабля.
Его ни с чем нельзя было спутать.
Граф подскочил на ноги. Сколько у него времени? Минут десять, пятнадцать?
–Вот же…
Бросив все Жировский бросился прочь со всех ног.
Внутренние часы затикали отсчитывая время в обратном порядке.
Вот сейчас полетят бомбы…
Гулкие холпки взрывов не заставили себя ждать.
Словно барабанная дробь разнеслись они по всей степи, сливаясь в один протяжный громоподобный гул.
А потом, обильно разливая горячий свинец, затрещали пулеметы.
Граф упал и затаился. Дальше бежать
