Но ещё какое-то время пришлось понервничать. Я стоял спиной, а девочка обсыхала на солнышке, расчёсывалась и делилась ценной информацией:
– Вообще-то здесь карасей полно! На удочку – только вытаскивай! Однажды отец принёс целое ведёрко!
– Ксюша… – строго сказал я.
– Да-да, сейчас… Волосы ещё мокрые. Знаешь, а у меня сетка есть. Крепкая такая, нейлоновая… Только грузила присобачить и можно с берега закидывать!
– Ксения!
– Эй! Отвернись!
– И не подумаю! – буркнул я.
Помогло. Она выругалась и торопливо стала натягивать одежду.
Сразу за прудом, по ту сторону прибрежного ивняка начиналось болото.
Не самое лучшее место для марш-бросков.
– Здесь напрямик километра два, – успокоила Ксения, – А если обходить – все девять.
Хорошо, что она так замечательно ориентируется.
Плохо, что тащить вещмешок, велосипед и канистру с бензином пришлось мне. Выгрузить из рюкзака часть яблок девочка отказалась. И героически пыхтела впереди. Бутыль с водой тоже несла она.
Сперва мы шли, едва намочив ноги. Ксения уверенно выбирала маршрут – от одного твердого островка к другому. Потом стали проваливаться по щиколотку. Миновали открытое место, нырнули в густые заросли ивняка. И здесь уже брели по колено.
Не знаю, сколько это продолжалось. Бушлат я давно снял и все равно взмок, как загнанный рысак. Проклятая канистра… Уронить бы её. Тут, один чёрт, никто не найдёт.
– Ксения, а на фига тебе бензин? – спросил я, облизывая губы.
– Как это на фига? – удивилась девочка.
– А-а… – догадался я, – У тебя же «лексус»? Или «феррари»?
– Не-а, – качнула она головой, – У меня «майбах». На педальном ходу.
Остановилась и протянула мне бутыль:
– Пей, Денис. Уже недалеко.
И точно, скоро мы выбрались на заросший ельником пригорок. За пригорком начинался хвойный лес.
– Почти дома, – улыбнулась Ксюша.
С огромным облегчением я сгрузил велосипед с загривка. Не снимая вещмешка, повалился на траву.
Минуты релаксации…
И опять – вперёд.
Канистру прикрутили к велосипедной раме. Наконец-то, велосипед стал транспортным средством. Я катил его и вообще, передвигался с относительным комфортом.
Опавшая хвоя удобно пружинила под ногами. Лесные ароматы бодрили, как глоток кофе.
Не сразу сообразил, что мы на месте. Покосившая деревянная изба среди зарослей черники не выглядела жилой. Но Ксения радостно сбросила рюкзачок и позвала:
– Э-эй! У меня все дома?
Я едва не ответил – были кой-какие соображения.
Не успел. Из-за угла сруба возник ещё один абориген – мужчина средних лет в обвислых тренировочных штанах. И с топором в руках.
Я чуть напрягся. Только зря.
– Добрый день! – сказал мужчина, вежливо роняя топор.
– Здравствуйте! – ответил я, роняя велосипед с канистрой.
И пожал его тёплую, мозолистую ладонь.
Глава 6
– Денис, – представила меня Ксения.
– Андрей Инютин, – назвался мужчина.
– Очень приятно, – кивнул я, сгружая вещмешок на землю.
Хозяин не выглядит деревенским жителем. И голый его торс не удивляет мускулатурой. Скорее, характерный, чуть сутуловатый интеллигент.
– Бельчонок, а что у тебя с лицом? – встревожился Инютин.
Это он Ксюху так именует? Да, есть сходство… Маленькая, проворная и всё тащит к себе в дупло.
– Нормально! – пробурчала она и осторожно пощупала синяк под глазом, – Споткнулась и… упала.
«На чей-то кулак», – едва не добавил я.
– Вечно ты летаешь, как угорелая, – вздохнул Инютин и покосился в мою сторону, – Бельчонок, а что ж ты не предупредила? Гостей надо чем-то встречать. А у нас…
– Не переживай, – отмахнулась девочка.
Я глянул на топор. Этого, и правда, маловато, чтобы встречать «гостей»…
– В любом случае, добро пожаловать в нашу резиденцию! – радушно кивнул хозяин.
Кто он ей? Неужели, отец? Не слишком похож на своё описание.
Я окинул взглядом «резиденцию».
Приземистый сруб. Брёвна и крыша поросли мхом. Но кажется, ещё крепкие. Часть окон затянута полиэтиленовой плёнкой. А из крыши торчит печная труба. Особняк в стиле «мечта бомжа».
– Раньше здесь была пасека, – объяснила девочка, – Очень давно. Ещё когда был мост через Истринку.
«Местная река,» – понял я.
Обошёл дом кругом. Хотелось оценить обстановку.
Почти сразу за избой лес расступался. Светлела небольшая прогалина, заросшая кустарником. Думаю, именно там когда-то стояли ульи. И, наверное, проходила дорога к мосту.
Но сейчас не было и намёка на тропинку.
– Ты не переживай, – сказала Ксения, – Об этой избушке даже не все деревенские знали.
Я прищурился:
– И что, кроме вас, никого не осталось?
– Никого, – кивнула она.
Фиг его знает, что здесь творится. Остаётся доверять её недетской рассудительности.
Я брёл вдоль края прогалины. Вслушивался в щебетанье мелких пичужек. И думал о своём. Мне, и правда, необходимо где-то отлежаться. Хотя бы пару дней…
Чёрт!
Я вздрогнул и попятился. Замер, прижимаясь к стволу разлапистой сосны.
Откуда-то издалека нарастал характерный гул.
Ксения дёрнула меня за рукав. Я сгрёб её и прошипел:
– Тихо!
Вертолёт приближался. И я вдруг остро ощутил тяжесть автомата у себя на плече.
Два дня… Размечтался.
– Эй, – шепнула Ксения, – Ты чего?
Вот глупая…
– Да они здесь часто летают! Каждую неделю!
Я недоверчиво уставился в её карие глаза.
– Правда?
Она хихикнула:
– Избушки сверху не видно! Я здесь с весны кантуюсь!
Гул вертолёта начал удаляться.
Я спохватился и отпустил ксюшину куртку:
– Извини.
– Без проблем, – прищурилась она, рассматривая меня из под длинных ресниц.
Интересно, похож я на психа? Наверное, похож…
Отвернулся.
Вроде всё уже прошло. Но так хочется ощутить пальцем холодный крючок спуска…
Я вздохнул полной грудью. И провёл ладонью по шершавой поверхности сосны. Это здорово успокаивает. Будто вся твоя тревога через дерево уходит в землю…
– Эй, Денис, хватит гулять! Идём обедать!
– Угу…
Любят женщины командовать – даже в этом возрасте.
– Руки мыть! – строго указала Ксения.
Пластиковый умывальник жёлтого цвета был прикреплён к сосне. Над ним, в консервной банке покоился розоватый обмылочек.
– Мыло экономить! А воду не жалеть. Ручей – вон за тем пригорком.
Действовал я в строгом соответствии с начальственными директивами. И в качестве полотенца был удостоен куска цветастой х/б ткани. Относительно чистого.
Почти всё было готово к трапезе.
Мы разместились на воздухе. Ксюша накрыла стол из потемнелых досок цветастой клеёнкой. Толстые чурбаки были вместо табуретов. Эмалированные миски и ложки из нержавейки смотрелись вполне цивилизованно. А в качестве главного предмета сервировки возникла даже хрустальная ваза с яблоками.
– Там в деревне – полно всякого барахла, – объяснила девочка.
Я кивнул, не вдаваясь в детали. Вряд ли хозяева оставили это по собственной воле. Но ничего страшного, если мы попользуемся…
Я в самом деле голодный, как волк. Едва усталость и волнение рассеялись – ощутил внутри жадную пустоту.
Готов слопать, что угодно! Даже Ксюшину стряпню!
К счастью, я ошибся. Приятно ошибся.
Разогретый на спиртовке суп оказался вполне приличным. Вдобавок, наша «повариха» щедро сдобрила его трофейной тушёнкой. Получилось даже жирновато. Зато сытно. Именно такой кормёжки и требовал мой обессиленный организм.
Вместо хлеба были сухари. Пару булочек, реквизированных у противника вместе с тушёнкой, приберегли на десерт. Но в общем, питание оказалось вполне здоровым и разнообразным. Имелся свежий лук, огурцы и несколько розоватых помидоров.
