— Я сделаю все, что смогу, — тяжело вздохнул Оксли, признавая свое поражение. Его охватил первобытный страх смерти, говоривший на языке неотразимой логики.
И Мак Болан знал, что этот голос говорил правду.
Он говорил также об отчаянном стремлении выжить. А это уже была логика иного рода.
Территорию усадьбы, выстроенной в светлой лиственной рощице, окружала каменная стена. Сквозь кроны деревьев проглядывали крытые красной черепицей крыши домов. Надпись на потемневшей от времени бронзовой доске у ворот оповещала о том, что здесь располагается Академия Джулианы, а на временном щите было небрежно написано: «Вход воспрещен!» Ворота были оснащены автоматическим открывающим устройством, приводимым в действие откуда-то изнутри. Никаких других охранных приспособлений не было видно.
Участок земли, видимый через ворота, был в полном запустении. С обеих сторон на подъездную дорогу наступали трава и сорняки. Вся площадь была захламлена упавшими с деревьев ветками и листвой. Да и сама стена обветшала и местами уже начала обваливаться.
По словам Оксли, когда-то здесь размещалась школа для девушек. Сейчас здесь было заведение, входившее в разветвленную систему борделей. Оксли по-прежнему называл его «школой» и, по его словам, часто рекомендовал молоденьким артисточкам посетить это уютное место, где можно оттачивать свое исполнительское мастерство, пока им не улыбнется удача. Болан превосходно понимал, какая «удача» могла улыбнуться девушкам в подобном притоне.
Мак подрулил к воротам и нажал кнопку переговорного устройства. Ему пришлось повторить вызов дважды, прежде чем в динамике громкоговорителя раздался бодрый женский голос.
— Назовите свою фамилию и цель визита, пожалуйста.
Болан прорычал в микрофон:
— Ламбретта. С поручением от мистера Копы. Давайте пошевеливайтесь! Я спешу.
Ворота сразу же открылись. Болан осторожно въехал внутрь и медленно покатил по подъездной дороге, внимательно и настороженно изучая расположение строений и обстановку. Ярдах в двухстах в глубине участка почти вплотную стояли три здания, построенные в «среднеземноморском» стиле и до сих пор сохранившие следы былой красоты. В центре возвышалось трехэтажное здание с наружными, лестницами и запущенными внутренними двориками. Справа и слева, как крылья, тянулись большие, но одноэтажные обветшалые строения.
У главного здания его ожидал накачанный субъект, производивший впечатление артиста из Мьюзик-Роу, но Болан распознавал таких типов сразу. Он остановил машину и вышел из нее, хмуро разглядывая обшарпанные стены и не обращая никакого внимания на встречавшего.
— Милая старая обитель, — презрительно сказал он. — Какого черта вы ее не отремонтируете?
— А какого черта я должен ее ремонтировать, кобель? — растягивая слова, прогнусавил парень.
— Как ты меня назвал? — рявкнул Болан.
Парень усмехнулся и примирительно выставил вперед руки.
— Не обижайся! Просто я так всегда разговариваю с друзьями. А, кстати, как я должен тебя называть?
— Ты должен меня называть мистер Ламбретта.
Ковбой негромко засмеялся.
— Что ж, я так и буду вас называть. Чем могу быть полезен, сэр?
Болан неторопливо раскурил сигарету, искоса посматривая по сторонам. Эту операцию надо провести мягко, очень мягко. Выпустив струю сизого дыма, он ответил:
— Пока ничем, ковбой. Где Долли?
Улыбка здоровяка стала несколько натянутой.
— Она на месте. А что случилось?
— Ничего не случилось, — произнес Болан, взял парня за локоть и повел к дому.
— Мы слышали о «Дэнди» Джеке, — сказал парень, все еще пытаясь выглядеть бодрячком. — Это ужасно, правда?
— Да, — ответил Болан. — Поэтому я здесь. Расслабься и не гони волну, приятель.
— Я не... ну, хорошо, — парень заметно нервничал. — Вы сказали, что приехали с поручением от мистера Копы. Что это за поручение?
— Я же велел тебе расслабиться... А суть моего визита заключается в том, что я приехал за женщиной Леонетти, вот и все.
В гнусавом голосе ковбоя зазвучало облегчение, когда он услышал это известие.
— Да, я так и предполагал. Я сказал Долли, что это будет следующим шагом, единственным логичным следующим шагом. Я хочу сказать — черт побери! — что надо действовать по обстоятельствам, — не переставая говорить, он вставил ключ в замочную скважину. Дверь отворилась, и парень торжественным жестом пригласил Болана войти. — Нам всем жаль «Дэнди», но...
— Да... — буркнул Болан и переступил через порог.
Внутри не было и намека на запустение. Из большого вестибюля, роскошно отделанного красным бархатом и украшенного мраморными скульптурами, великолепный арочный проем вел в огромный зал, который, вероятно, служил в свое время местом для проведения торжественных балов. Теперь же он использовался в качестве салона для приема гостей. Помещение было украшено и меблировано с большим искусством, роскошью и экстравагантностью. Две широкие полукруглые лестницы вели на большой балкон и создавали впечатление еще большего объема.
Навстречу посетителям вышла хорошенькая женщина лет тридцати. Ее роскошное тело дразняще светилось сквозь прозрачную ткань пижамы, под которой больше ничего не было. Вьющиеся волосы медного цвета обрамляли миловидное, привлекательное лицо. Но это лицо принадлежало женщине, которая везде побывала, все испытала и не нашла в этом ничего для себя интересного.
В душе Болана шевельнулось сочувствие.
Ковбой представил его:
— Долли, это мистер Ламбретта. Он приехал забрать твою русскую.
— Зачем? — спросила она, проигнорировав представление и глядя Болану прямо в глаза.
— Я не спрашивал, — холодно ответил тот, не отводя глаз.
— Может быть, мне спросить? — сказала женщина.
— Как знаете. Но, пожалуйста, побыстрее. Он не любит ждать.
— Я знаю, — тихо ответила она. В ее жестких глазах промелькнуло признание какой-то внутренней правды. — Хорошо. Не могу сказать, что я буду сожалеть о ней. Мне она принесла только головную боль. Ни слова не говорит по-английски. Все время скандалит с другими девушками. Я вынуждена была ввести ей успокаивающее. Так что вам придется ее отсюда уносить. И скажите мистеру Копе, что мне бы не хотелось снова видеть ее здесь, когда он с ней закончит.
— Он не может этого сделать, Долли! — воскликнул ковбой хриплым и возмущенным голосом. Он извиняющимся взглядом посмотрел на Болана и сказал: — Я вам помогу.
Они молча поднялись по лестнице, хозяйка медленно шла следом за ними.
Смайли держали на мансарде, под самой крышей. Комнату с ней делила еще одна девушка-подросток лет шестнадцати с блестящими глазами и испуганным лицом. Смайли была в сознании, но почти ничего не соображала. На ней была лишь тонкая испачканная ночная сорочка до колен. Она не узнала склонившегося над ней мужчину и не выразила протеста, когда он бережно осмотрел ее.
— Успокаивающее, черт возьми! — прорычал Болан. — Вы ее напичкали наркотиками до потери рассудка. Теперь нужны часы, чтобы привести ее в себя.
Девчушка, лежавшая на соседней кровати, приподнялась на локтях и дрожащим голосом сказала:
— Она, в общем-то, в порядке. Вчера вечером снова начала есть. И недавно я ее отвела в ванную. Она...
— Заткнись, Донна! — резко оборвала ее мадам.
Девушка захлопала глазищами, потом снова легла в постель и демонстративно повернулась к ним спиной.
Болан рявкнул:
— Принесите ее одежду. И захватите что-нибудь для Донны. Она едет с нами.
— Минуточку! — сказала Долли, вопросительно поднимая брови.
— Делайте, что вам говорят, черт побери!
— Донна все еще проходит курс обучения. Ей еще рано...
— Ты что, глухая? — проревел взбешенный Палач. — Делай, что приказано!
Девчушка спрыгнула с постели.
— Все нормально, Долли, — умоляюще прошептала она. — Это хорошая идея. Я умею с ней обходиться. Я уже...
— Конечно, хорошая, — быстро сказал ковбой и нервно подтолкнул мадам к двери. — Пойди принеси одежду. Мистер Ламбретта знает, что делает.
Он, безусловно, знал.
Через несколько минут машина мистера Ламбретты с сидящими на заднем сиденье освобожденными женщинами мягко катила к воротам. Он остановился у ворот, заклинил запирающий механизм камнем и, сев за руль, дал газу.
Он увидел в зеркале заднего вида перепуганные глаза девушки и спросил ее тихим и теплым голосом:
— Как дела, малышка?
— Спасибо, сэр, нормально, — ответила она.
— Подготовься к сюрпризу, — сказал он. — Это совсем не то, о чем ты, вероятно, думаешь. Тебя отвезут к добрым людям. Не бойся их, помоги им всем, чем сможешь. Хорошо?
— Хорошо, — еле слышно ответила девушка.
Смайли сидела абсолютно безучастно, склонив взъерошенную голову на плечо девушки.
