Ознакомительная версия.
Юлий распахнул дверь. И обмер. На пороге стоял вовсе не Пух. Это был герой-любовник из эксклюзивного порнофильма. А если короче, перед ним стоял муж Вики.
Этому типу не в порно сниматься, а в корриде участвовать. В качестве быка. Глаза мутные от крови, ноздри раздуваются, голова под углом атаки. Рогами в грудь целит. А с рогами полный порядок – жена позаботилась. И комплекция у него будь здоров – кило сто живого веса, без учета сала и дерьма. Шея бычья, на открытых руках бугрятся мышцы.
– Какие проблемы? – спросил Юлий.
Вместо ответа рогоносец еще ниже нагнул голову. И ударил ногой, как копытом.
– Ветеринарный врач этажом ниже…
С этими словами Юлий попытался закрыть дверь. Но Викин муж оказался быстрей.
Он рванул в атаку, плечом вышиб дверь. Юлий получил ускорение, отлетел в глубь прихожей. Но на ногах удержался. И даже мысленно выхватил невидимую шпагу. А как же тореадору управиться с разъяренным быком?
Постоять за себя Юлий умел. Боксом всерьез занимался, знал несколько приемов боевого самбо. Но на легкую победу он не надеялся. Дядя бык казался очень серьезным противником.
Незримая шпага в руках. А вот и красная тряпка – из комнаты опрометчиво высунулась Вика.
– Так я и знал! – взревел ее муж.
И злорадно улыбнулся. Да он, похоже, рад любому поводу почесать кулаки.
В сознании Юлия вспыхнула известная фраза: «Тореадор, смелее в бой!» Что ж, пусть это будет его девизом на ближайшие несколько минут…
А вот у быка не было никакого девиза. И он не терял на лирические раздумья драгоценные секунды. Он с ходу ринулся в бой.
У Юлия в голове снова вспыхнуло. На этот раз от мощного удара в челюсть. Глаза превратились в бенгальские огни, мозжечок повел себя как стрелка компаса на магнитном полюсе. Хорошо, не отказала мышечная память.
Сильные тренированные ноги восстановили равновесие. Правое бедро заученно вытолкнуло вперед правое плечо. Тяжелый кулак сам нашел цель.
Бык схлопотал промеж глаз. Поплыл, подался назад… Но это был всего лишь нокдаун. Жаль, что не нокаут. Юлий пожалел об этом в тот момент, когда кулак противника с силой ткнулся под глаз. Только в долгу он не остался. И ответил тем же…
Они стояли посреди прихожей как два придурка и обменивались ударами. Сначала били друг друга в голову, затем удары пошли в грудь, в живот. В конце концов Юлий не выдержал. Ноги его подкосились, и он рухнул на колени. Все, это конец, мелькнуло в отбитой голове. Хотя нет, конец в другом месте, руку всего лишь протянуть.
И он протянул руку. Вложил в кулак всю силу и энергию. Мощный удар в пах оказался решающим. Дядя бык заревел от боли, перегнулся в пояснице и завис в пространстве на широко расставленных ногах.
Юлию осталось только встать на ноги, собрать руки в замок и добить этого идиота с куриными мозгами и бычьими рогами. Но его опередила Вика. Она подлетела к собственному мужу с чугунной сковородкой в руках и со всей силы зарядила ему по горбу. Бедолага только обреченно хрюкнул и пятаком состыковался с полом.
– Ты молодчина! – с улыбкой на разбитых губах похвалил ее Юлий.
– А ты козел! – был ему ответ.
Та же самая сковородка подло мелькнула перед глазами. И он вмиг ощутил себя танком в момент попадания бронебойного снаряда в башню. Голова его выдержала. Но сознание разлетелось на мелкие куски. Эти куски сложились в мозаику, какую-то долю мгновения кружили перед глазами. А потом все исчезло…
Острый запах нашатыря ударил в нос, включил сознание. Юлий пришел в себя. Но прежде чем открыть глаза, рукой провел по макушке, откуда пронзительными импульсами струилась боль. А вот и сам источник – огромная шишка.
– Что, больно? – спросил чей-то басовитый голос.
Юлий открыл глаза и увидел перед собой знакомое лицо. Подполковник Круча. Мент. Он был в штатском. Но перепутать с кем-то другим этого человека невозможно. Очень колоритная личность. Смотришь на него, и кажется, что на тебя надвигается гора. Будешь хорошим – пронесет. Напортачишь – будешь заживо похоронен под скальными обломками. Может, это и не совсем удачное сравнение. Но лично Юлию хотелось произвести на этого человека хорошее впечатление. Да и другим, скорее всего, тоже.
Юлий хорошо помнил тот день, когда впервые увидел этого исполина. Да и Пуху эта встреча надолго запомнилась. Беднягу до сих пор трясет, когда он вспоминает жуткий взгляд, каким раздавил его мент. Говорит, кошмары чуть ли не каждую ночь снятся.
Но Пуху-то что. Он всего лишь на ментов бочку катнул. Трепач и пустослов – это его диагноз. Юлий не такой. Но замазался он покруче. И все из-за этой дуры Лизы. Полная идиотка – мужа родного киллерам на поживу сдала. И Юлия в это гиблое дело впутала.
– Конечно, больно, – ответил за него кто-то из спутников Кручи.
Он и сам с усам, этот мент. И команда у него убойная. Не люди, а монстры какие-то. Монстры уголовного сыска.
– Ты как Юлий Цезарь после той бойни в римском сенате. Только слегка живой… Кто ж тебя так угораздил? – спросил последний из ментовской троицы.
Савельев, кажется, его фамилия.
– А вы не знаете? – угрюмо спросил Юлий.
– Когда мы к тебе пришли, здесь никого не было. Дверь открыта, ты на полу совсем никакой. И тишина… Ну так что, расскажешь, как все было? Мы и заявление примем. Как говорится, не отходя от кассы…
– Нет, заявлять не буду.
– Тогда придется тебя допросить.
– А чего допрашивать? Шел, споткнулся, упал.
– Ну да, очнулся – гипс. Только не на руке гипс. А на мозгах… Ты кого лечишь, дружок? – Савельев смотрел на него хищным немигающим взглядом.
У Юлия начала леденеть спина. А если сам Круча будет на него так смотреть, то и позвоночник отморозить недолго. Но подполковник и не думал тянуть из него душу. Он стоял у входной двери и зачем-то рассматривал замки.
– Ну, подрались мы, – буркнул Юлий. – С кем не бывает?
– Мы – это кто?
– Да какая разница?
– Большая разница!
Молодой опер и дальше бы продолжал напирать. Но вмешался Круча.
– А замки на дверях не взломаны. Сам открывал? – спросил он, глядя на Юлия.
Савельев тут же схлынул на задний план.
– Сам.
– Кому открывал?
– Думал, Пух пришел.
– Пух – это кто?
– Да вы его знаете. Мы с ним тогда в микроавтобусе ехали.
– А-а, этот, который трепло.
– Да, язык у него без костей…
– Итак, ты думал, что пришел твой приятель. Но это был не он. Тогда кто был?
– Ну это… Клиент… Вернее, не совсем клиент. Или совсем не клиент…
– А если точнее?
– Клиентка у меня была. А тут муж ее пришел. Ну и… Сами понимаете…
– А я-то думаю, чего постель смятая, – ухмыльнулся Савельев. – Он тут с дамочкой куролесил. А мужу это не понравилось… Знаешь, я тебе не враг, но скажу, что морду тебе набили правильно.
– Ну, это еще кто кому набил…
Юлий хотел рассказать, как все было в точности. Но передумал. Чего воду в ступе толочь, если молодой опер прав. На месте Викиного мужа Юлий тоже бы начал быковать…
А как бы он поступил на месте самой Вики?.. Забавная девчонка. Сначала мужу сковородой по горбу. Затем любовнику по черепушке. Всех угостила. А потом еще тушу благоверного на себе тащила, чтобы ментам на харчи не достался. Кстати, а откуда она знала, что скоро нагрянут менты? Кто их вызвал? Может, соседи…
– А-а, что было, то было. Всем досталось. Мне тоже. И правильно… Не буду я заявление подавать…
– Молодец, – одобрительно кивнул Савельев. – Уважаю… Не надо заявления. Если, конечно, все было так, как ты говоришь…
– А как могло быть по-другому?
– Было бы по-другому, вряд ли бы мы с тобой сейчас разговаривали, – сказал Круча. – Лежал бы ты с простреленной головой…
– Ну и шуточки у вас, – оторопело посмотрел на него Юлий.
– Да нет, Цезаревич ты Римский, это не шутки. Два трупа – это уже далеко не шутки.
– Какие трупы? О чем вы?
– Ты же не стал убивать мужа Тельцовой. Так вот, за это взялись другие. Один посредник, второй. Дальше исполнители. Так вот, исполнители здравствуют. А посредники уже в морге. Такие вот, дружок, дела…
– За тобой тоже могут прийти, – подлил масла в огонь Савельев. – Так что готовь мыло. А то они могут с собой не принести…
– Какое мыло?
– А чтобы петлю намыливать. Так умирать легче…
И Круча, и его помощник говорили очень убедительно. Да и без слов, одним своим видом, они могли убедить кого угодно. Юлий никогда не считал себя трусом. Но сейчас на душе у него было муторно как никогда.
– Так я тут при чем? – выдавил он из себя. – Я ж не посредник. И никого не заказывал… Я вообще здесь ни при чем.
– Охотно верю, – кивнул Круча. – Поэтому ты на свободе. И даже без подписки о невыезде…
– Но это никогда не поздно изменить, – подленько так улыбнулся Савельев.
Как будто на муравейник Юлия усадил. По спине поползли мурашки, все тело нестерпимо зачесалось.
– Это еще почему? – ошеломленно спросил он.
Ознакомительная версия.
