А потом был чай за круглым столом, застеленным белой скатертью. Были душистые и очень вкусные ватрушки. И были женские глаза напротив. Они смотрели на него тепло и ласково, когда женские руки наливали чай, подавали ложку. Ольга сидела напротив, но она была совсем рядом. Лешка даже ощущал тепло ее тела, которое манило его. И он не знал, как же деликатно перейти от ватрушек к… хотя бы к первому прикосновению. Ведь можно совершенно по-идиотски просидеть несколько часов вместе за столом и досидеться до того, что женщина посмотрит наконец на часы и пожмет плечами. Мол, молодой человек, пора уже вам. Время позднее, а мне завтра рано на работу.
И Лешка решился. Или его просто уже понесло вне его сознания. К ней, к такой теплой, манящей, близкой. И вот он уже перед ней, он видит ее большие глаза, а в глазах столько мягкости и влаги. И он опускается перед ней на колени, обхватывает руками ее за талию, прижимается лицом к коленям под шерстяной юбкой и целует, целует, трется лицом, вдыхая такой близкий запах женщины, ее одежды, запах ее волнения.
– Не надо… Леша…
Эх, если бы женщины знали, понимали, что вот такие взволнованные вздохи с вскрикиваниями, почти со стонами «не надо» имеют как раз обратное действие, они как красная тряпка для быка. Они заставляют кипеть кровь в жилах, потому что это уже не женский голос, это ее возбужденный стон, это первый шаг к близости, на котором мужчину остановить очень сложно. А может, они и знают, может, они как раз прекрасно понимают, как действуют на мужиков такие вот стоны.
Лешка не помнил себя, когда его руки оказались уже под подолом шерстяной юбки, когда он ощутил ладонями нежный атлас кожи ее бедер… он задыхался, он нежно целовал теперь уже обнаженные бедра… когда-то он успел задрать подол ее юбки. А Олины руки вцепились в его волосы, терзали их, то прижимая лицо к своим ногам, то отталкивая его. Лешка подхватил женщину на руки и рывком поднял со стула. Он дрожал, дыхание срывалось, как будто он пробежал кросс километра в три. Такого волнения он не испытывал еще ни с одной женщиной.
Лешка на ходу нашел Олины губы… со стоном утонул в их мягкости и влажной жадности. Он буквально рухнул вместе с женщиной на руках на ее кровать. Кофточка… нежная кожа животика… горячие недра бюстгальтера и ее тело. И весь мир перестал существовать для Лешки. Только Оля, только ее горячий шепот, нежные слова, стоны, вскрикивания…
А потом они лежали в серых сумерках. Свет кто-то из них потушил еще в самом начале, и за плотными шторами шевелилась белая ночь… дождь барабанил по подоконнику, тихий звук подъехавшей машины. И чего это такому поселку не спится, со смехом подумал Лешка. Нам не спится понятно почему, а им?
– Лешенька, – ласково прошептала Оля и провела рукой по его волосам. – Прости, но тебе надо уходить.
– Почему? – опешил Алексей и приподнял голову, пытаясь рассмотреть лицо женщины. – Я что-то сделал не так? Что случилось?
– Все хорошо, милый, – прижала к своему лицу его голову Оля. – Я счастлива! Просто скоро придет одна девушка. Подруга попросила меня пустить ее на две ночи. Она приехала в командировку сюда.
– Фу-ты, – облегченно вздохнул Лешка. – Я-то думал.
– Глупый, – счастливо засмеялась женщина. – Нет никакого мужа, нет никакого другого мужчины. Просто одна знакомая. Я очень хотела бы, чтобы ты остался на всю ночь… нет счастливее минут, чем те, когда я прижимаюсь к тебе, родной.
Лешка внутренне замер. После того как сексуальное возбуждение улеглось, он стал немного трезвее ощущать окружающий мир. И до него дошло, что слова про минутки и слово «родной» как-то не ложатся в его концепцию провести сладкий отпуск в объятиях этой женщины. Тут уже серьезные разговоры начались. А может, и… Лешка растерялся. Уйти и не приходить больше? Но как отказаться вот от этого тела, от того, что было тут умопомрачительного. Продолжить отношения? А если Оля окажется навязчивой, капризной, будет звонить. Ведь не откажешь же и дашь по ее просьбе номер телефона. А вдруг еще приедет в часть? Глупо, она же гордая. Он это помнил. А вообще-то она хорошая. С кем надолго связывать жизнь? С лахудрами, которые в клубы ходят и которым надо свои грехи замужеством прикрыть. А ты потом будешь только гадать, сколько у нее до тебя мужиков было. С теми действительно вечерок провести в хмельном угаре, а если на всю жизнь, то…
Лешка торопливо одевался. Оля накинула халат, прижала его кулачками к подбородку и смотрела на него, как Лешке показалось, со страхом. Ему почему-то стало Олю жалко. Жалко вот так просто уйти, да и уходить ему, если честно, тоже не хотелось. Женщина вдруг встрепенулась, посмотрев на часы. Лешка деликатно отвернулся, пока Оля одевалась без света. Ну вот, самые тягостные минуты. Придется прощаться и обещать что-то.
Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что замерли оба.
Чип вошел в офис оператора сотовой связи в Дудинке решительно, чуть хмуря лицо. Сейчас в туалете на улице он с минуту примеривал на себя маски выражений лица. Да, вот с этим он и пойдет. Не чиновник, не начальник, но ответственный работник, который привык отвечать за свою работу и у которого проблемы теперь из-за нерадивого оператора. Годится.
– Слушаю вас, – вежливо улыбнулась одними губами девушка на ресепшен. – Чем можем вам помочь?
– Можете, – проворчал Чип, – конечно, можете. Где у вас главный инженер? У меня сплошные проблемы теперь из-за вашей вышки, которая вышла из строя.
Девушка моментально испугалась и насторожилась. На это Чип и рассчитывал. Она не должна сама принять решение, она должна отправить его к человеку повыше, а уж там…
– А что произошло? – уже без улыбки стала спрашивать девушка, торопливо листая что-то перед собой невидимое Чипу за стойкой. – Я сейчас подумаю, к кому вас направить.
– Я же говорю, что к главному инженеру, – начал заметно «сверепеть» Чип. У вас оборудование не работает, по телефону помочь никто не хочет, пришлось ехать с самого Енисейского залива. Вы что, хотите без связи оставить половину пограничного района и два порта.
Сработало! Такие важные слова, как порт, пограничный район, возымели действие, и девушка подняла трубку внутреннего телефона, назвав кого-то Николаем Ивановичем и коротко сообщив, что пришел возмущенный клиент. Чип мысленно улыбнулся. Это уже паника, потому что он клиентом не назывался. Девушка стала говорить, что у клиента из-за них серьезные неполадки на Севере из-за оборудования оператора. Ну, с таким изложением ситуации его, конечно, отправили именно к главному инженеру. Молодец, девочка, подумал Чип. Классно я тебя напугал. Тебя бы, сладкую, не этим попугать, с тобой бы на вечерок зависнуть сейчас. И пусть ты в этой же блузочке будешь, которая лопается на груди, аж пуговки расходятся, и в этой же юбке в обтяжку, которую я не вижу, но наверняка она так же классно обтягивает ножки и попку.
Фривольные мысли пришлось отогнать, потому что он остановился в коридоре у двери с надписью «Главный инженер». Ну ладно, шмыгнул Чип носом, поехали дальше. Войдя, он увидел довольно молодого еще мужчину в очках и с наметившейся лысинкой. Внешность этого человека больше соответствовала образу комсомольского работника конца 80-х. Идейный, но уже деловит и предприимчив.
Чип достал удостоверение личности, которое изготовил сегодня утром, не особенно заморачиваясь из-за его правдоподобности. Главное, чтобы соответствовали определенные параметры. Он из Ново-Михайловского, оператор сотовой связи знает, что в Ново-Михайловском связи нет. Он не простой обыватель и скандалист. Он работник местной администрации, именно технический работник, и у них огромные проблемы из-за отсутствия связи. И не перегибать.
– Я понял вас, Иван Иванович, – покрутив удостоверение в руках и вернув его Чипу, заявил главный инженер. – Вы у нас в плане ремонта стоите на этой неделе. Я, честно говоря, не могу вам пока сказать, что там вышло из строя и почему сигнал к вам не доходит, но у меня просто не хватает сил, людей.
– Николай Иванович, – «устало» опустился на стул Чип. – Вы мне зачем это говорите? Не хватает сил и средств, так привлеките новых. Если уж взялись обеспечивать связью полуостров, так обеспечивайте. Никого же ваши проблемы не интересуют. И не должны интересовать. Это ваша работа. И с моей стороны это не капризы, не потому, что я не могу подождать несколько дней. У нас идет сейчас во время отладки оборудования очень активный обмен информацией. Нам Интернет и телефонная связь нужны как воздух. Грубо говоря, срывается договор федерального уровня.
– Ну, я не знаю, чем вам помочь. Попробуйте надписать официальное письмо, и совет директоров…
– Николай Иванович, – Чип посмотрел на главного инженера с таким видом, как будто в нем проснулась жалость к этому убогому человеку в очках с внешностью комсомольского работника. – Вы поймите, что, если бы я решил дрязгами и арбитражами заниматься, я первым делом стал бы именно письма писать и жалобы. Но мне-то дело надо делать! Я к вам не жаловаться пришел, не кляузничать, а решать проблему. Я к вам пришел с предложениями, со встречными предложениями помощи вам, черт бы вас побрал, но лишь бы вы поскорее починили вашу вышку.
