Вот ведь гад очкастый!
Слепой, слепой, а что не надо — разглядел...
Он еще успел поменяться шарфами с Морзиком, но напялить на свои прямые плечи гимнаста куртку приятеля пятьдесят шестого размера не решился.
Зато ему удалось расколоть дежурного прапорщика Ефимыча, который под залог его собственной куртки выдал ему взамен до завтра вполне приличную со склада специального снаряжения. Куртка была со спецэффектами, но Лехельт клялся и божился, что уж он-то разведчик опытный, с этими забавками обращаться умеет и порчи казенного инвентаря не допустит. Ефимыч долго молчал в усы, но купился на грубую лесть, вняв опасности расшифровки, которой подвергнется старший лейтенант Лехельт без его, Ефимыча, отеческой заботы и помощи.
Теперь он, накинув капюшон на голову, летел во всю прыть к метро, расчетливо не дожидаясь автобуса, радостно вдыхая морозный влажный воздух с неуловимым привкусом моря. Он любил свой город, даже тот его несуразный пыльный район промзоны, где располагалась их «кукушка». Были базы и более престижные, некоторые даже в исторических особняках и зеленых парках, но разведчик Лехельт был патриотом своего отдела.
Он без труда держал в голове подробную карту всего района, лихо сокращая путь, дворами выбежал на Ленинский проспект и увидел вдруг впереди на тротуаре Кобру и Старого.
«Нет, Киру Алексеевну и Михаила Ивановича...» — поправил себя Дональд.
Они шли очень медленно, рядом, но смотрели порознь. Кира разглядывала витрины универмага «Нарвский», а Михаил, свесив квадратную голову на короткой шее, сунув руки в карманы широкого тяжелого пальто, изучал тротуарную плитку.
«Будто девочку из школы провожает...» — подумал чуть насмешливо Андрей Лехельт.
Его поколение было острее и жестче.
Он обогнал их, обернулся и помахал рукой. Они переглянулись и как-то необычно заулыбались — но Лехельт тогда не придал этому значения.
Влетев в вестибюль метро, он проскочил между пенсионеров по «служебке» и легко побежал вниз. Ожидая состав, краем уха услыхал скандал при сходе с эскалатора — кто-то из спешивших пассажиров на бегу снес старичка бомжеватого вида с многократно чиненной и перемотанной синей изоляционной лентой тележкой.
Вагон был полон; втиснувшись с краю, Андрей исподтишка принялся рассматривать людей, изучая лица, манеру одеваться, выискивая яркие, заметные черты для создания типажей. В кармане казенной куртки кто-то из сотрудников оставил леденец и Лехельт, не евший с утра, с удовольствием отправил конфету по прямому назначению.
Внезапно неподалеку от него, у соседней двери возникла какая-то возня и ропот.
— Да куда же вы лезете! — вскричал возмущенный женский голос. — Корова!
Досасывая леденец, Андрей Лехельт попытался что-нибудь разглядеть в толпе, однако при его малом росте сделать это оказалось невозможно. Он даже слегка расстроился и сник.
Маленький рост был его ахиллесовой пятой.
Но тут открылся перрон Технологического института, и он забылся, проворно юркнул меж людьми, подумывая на бегу, что неплохо бы обзавестись собственными колесами.
Он едва не опоздал: Маринка уже выходила на крыльцо в сопровождении приставучего Романа. Лехельт тотчас перешел на прогулочный шаг, уняв дыхание, сдерживая скачущее после бегов сердце. Не следует давать девушке понять, что он опаздывает.
— Привет! А я уже двадцать минут тут прогуливаюсь.
— Привет. — хмуро буркнул Роман, буравя его недобрым взглядом сквозь очки — сверху вниз, из-под лохматых бровей. — Марина, ты не понимаешь! Если ты идешь с ним к родственникам — это определенный шаг!
«Ты не понимаешь!» была его излюбленной фразой.
«Э-э, паренек, а ведь ты пытаешься воспитывать женщину! — радостно подумал Лехельт. — И твое дело тухлое, хоть ты и психолог по диплому. Тебе бы послушать наши курсы практической психологии...»
Уже через минуту горячий, но тупой Рома получил отставку на сегодня, и Лехельт радостно прихватил Маринку за гибкую талию.
— Я еще выясню подноготную этого типа! — в спину им пообещал отверженный Ромео.
— О чем это он? — искренне удивился Лехельт.
Самообладание — основное качество разведчика.
— Да ерунда. — Маринка пожала плечами, совсем, как несколько часов назад у собора. — Сегодня подхалтурила с туристами, свозила группу в Гатчину. Он утверждает, что видел тебя там, со скрипкой.
— Он что — тоже с тобой ездил? — обиделся Лехельт.
В душе он радовался — Маринка попала впросак и сейчас замнет тему.
Так оно и вышло. Марина, оглядываясь через плечо, спросила:
— Слушай, тебе не кажется, что за нами следят?
— Ты мне зубы не заговаривай! Зачем ты его с собой таскаешь?
— Он сам таскается, не гнать же мне его при всех. Давай-ка свернем вот сюда… Точно следят, я тебе говорю! Вон та девушка шла за тобой от метро, подождала — и теперь идет за нами!
— Чушь собачья!
— Оглянись — только незаметно!
— Чего мне бояться?
Лехельт оглянулся и оторопел.
В десяти шагах от него, прячась за водосточную трубу, с лицом партизана кралась за ними по Загородному проспекту стажер Людмилка. Поняв, что ее заметили, она сжала кулаки и в досаде топнула ногой в сапожке.
— Марина, погоди минутку! Я разберусь.
Он решительно подошел к расстроенной «наружнице», сделал страшные глаза и зашипел:
— Ты что творишь! Перегрелась, что ли?!
Психологической устойчивости стажеру было не занимать. Лехельт попутно отметил это как положительный факт.
— Чего это я перегрелась?! — отрезала она, запыхавшись. — Мне Володя дал задание установить, где вы… где ты живешь! И утром ему доложить!
— Господи! — Лехельт присел, хлопнув себя по коленкам. — Так это ты неслась за мной в метро, сшибая пассажиров?!
Габариты у стажера были, надо сказать, совсем не маленькие.
— Я думала — ты специально убегаешь! Еще думаю — вот же гад, и куртку сменил! Посмеяться, наверное, хочет! Кукиш, думаю, ни за что не отстану!
— Я на свидание опаздывал, чудо!
Лехельт понял, почему Кира с Мишей так улыбались на проспекте.
— Ну, Вовка, ну, мичуринец!
Людмила виновато заулыбалась.
Маринка глядела на них нелюбезно, склонив изящную голову к плечу.
Андрей поспешно вознаградил стажера за старание, назвав не только улицу и номер дома, но даже номер квартиры, цвет обоев и постельного белья в своей комнате.
— Вовка у меня ночевал, он поймет. Пусть поломает голову, как ты раздобыла такую информацию. Марина, это наша новая сотрудница! Люда, — не представить Людмилу было нельзя во избежание ненужных вопросов. — Она просто боялась обознаться. Очень застенчивая девушка.
— Я бы не сказала… Так, может, ты, наконец, расскажешь, где работаешь?
— В конторе, я же тебе говорил.
— "Рога и копыта"?
— Ну, что-то вроде…
Лехельт поспешно увлек девушку за собой, показывая за спиной Людмилке отчаянные знаки, чтобы та поскорее смылась.
* * *
Вопрос о месте работы маячил на горизонте не впервые.
По совету старших товарищей и по собственному здравому рассуждению Лехельт не спешил раскрываться.
Во-первых, неизвестно еще, что выйдет из их недолгого знакомства, при его-то отнюдь не классических пропорциях… Соперник Рома в этом смысле выглядел куда предпочтительнее. Психологи в управлении как-то разъяснили Андрею, что женщины, предпочитающие рослых мужчин, испытывают неосознанный страх перед окружающими их людьми — и он с удовольствием пересказал эту версию Маринке, зная ее тягу к самостоятельности и независимости.
Нанес, так сказать, превентивный удар по образу соперника.
Во-вторых, не все ровно дышат к его структуре и хорошо бы предварительно осмотреться, познакомиться с окружением человека, если, конечно, хочешь его сохранить.
В-третьих, домочадцы иных сотрудников многие годы не знают профиль их работы. Муж Киры, например, убежден, что его жена — диспетчер на закрытой автобазе ФСБ. Оттого у нее и отпуск длинный, и рабочий день ненормированный.
