покажет вскрытие, — пожала плечами женщина. — Повреждений много, какие из них могли быть нанесены другим человеком, пока сказать сложно. Это я к тому, если вы предположите убийство.
— У меня пока тоже маловато фактов, чтобы делать выводы, — согласился следователь. — Но если говорить чисто теоретически и исходить из моего многолетнего опыта, то инсценировка несчастного случая — самое удобное и часто применяемое злоумышленниками действие. Если кто-то хотел убить Филиппова, то мог бы найти и более простой способ, не такой, чтобы у всех на глазах. Ведь кто-то мог увидеть его на галерее вместе с заместителем главного инженера. Но и с другой стороны, какого черта Филиппов стал бы падать вниз, зачем ему перелезать за ограждение, рисковать жизнью. Но он упал. И с точки зрения убийцы, если таковой имел место быть, гарантия стопроцентная, что жертва погибнет и не надо самому наносить смертельное ранение.
— Ну, ясно, — проворчал Сосновский. — Могли убить, а могли и не убить. Мог и сам, а могли помочь. Значит, будем искать тех, у кого есть мотивы для убийства.
Побеседовать с Храмовой, которая первой обнаружила тело, не представлялось возможным. Сосновский в момент своего приезда на ГРЭС видел ее один раз, но потом девушку с нервным срывом увезла «Скорая помощь». Дальше все шло, как говорится, «по накатанной». Кто последним видел, о чем говорили, в каком настроении расстались, с кем ссорился, с кем дружил, кого любил. Постепенно вырисовывался образ погибшего человека. Хороший инженер, хороший исполнитель, но слишком мягкий для руководителя. Самое место в заместителях. С людьми ровен в отношениях, помогает молодым специалистам. А в трудное военное время, когда мужчин на ГРЭС поубавилось, а их места заняли простые женщины, порой без специальности, тратил уйму своего личного времени на обучение персонала ГРЭС. Хотя этим никого во время войны не удивишь. Почти все отдавали Родине что могли, включая и опыт, и знания, и личное время. Да, отдавали всего себя без остатка.
Но вот один нюанс не давал Сосновскому покоя. Одна женщина-инженер, рассказывая о личности Филиппова, в порыве эмоций проболталась, что он за ней ухаживал. Сосновский не стал заострять внимание собеседницы на том, что она замужняя женщина. Но мысль об этом засела у него в голове. Холостяк, красавчик, толковый специалист подбивал клинья к симпатичной замужней женщине. Бабник, еще тот ловелас. Или это фантазии женщины? И Михаил стал методично искать других свидетелей подобного поведения погибшего мужчины. Как говорится: один случай — это случай, а три — уже закономерность.
Вторую женщину, которая украдкой вытирала глаза и хлюпала носом, он заметил в бухгалтерии. Разговорить несчастную было просто, учитывая опыт работы Сосновского в загранразведке. Через полчаса она призналась, что любила Филиппова, что у них были отношения, но потом прекратились. О причинах она не стала распространяться, только мотала головой. И было это уже в текущем году. Получалось, что Филиппов любил женщин, но нельзя сказать, что он не пропускал ни одной юбки. Бабником он не был, он был всего лишь холостяком, а вот иметь в качестве врага мужа своей любовницы вполне мог. Он осторожно прощупывал других женщин, которые могли бы отвечать вкусу Филиппова, но тут позвонил врач из больницы и сказал, что в принципе с Храмовой можно поговорить, но только недолго и не расстраивая ее нервную систему. Пришлось Сосновскому сразу бросать все свои дела и бежать в больницу.
Девушка сидела на кровати, опустив ноги в домашних шерстяных носочках на пол и накинув на плечи пуховый платок. Врач, пожилая женщина со строгим лицом, вошла следом и, подойдя к Храмовой, обняла ее за плечи.
— Лида, с вами хотят поговорить, — заговорила она мягким голосом. — Это следователь. Вы же понимаете, как важны ваши показания?
— Да, конечно, — кивнула Храмова. — Я постараюсь, я все понимаю и уже спокойна.
Сосновский подвинул стул ближе к кровати и уселся на него, сложив руки на коленях.
— Вы можете нам помочь, — заговорил Сосновский. — Вы ведь были там, вы могли заметить что-то такое, чего не заметил никто. Мы очень на вас надеемся, Лида.
— Но я ничего не видела, — грустно сказала Храмова. — Я вышла слишком поздно, когда Федор Арсеньевич уже лежал внизу. Скользко было, снег, лед.
— Он решил посмотреть, что-то его заинтересовало внизу? — понимающе кивнул Сосновский.
— Не знаю, может быть, — пожала худенькими плечами девушка. — У нас с фасадом проблемы были, потом еще утеплитель ветром порвало на вводе воды.
Сосновский чисто физически почувствовал, что контакт налаживается, что ему как-то удалось найти точки соприкосновения с этой женщиной, заговорить на темы, которые ей хорошо понятны и привычны. Расспрашивал он о причинах, которые могли заставить Филиппова перегнуться через парапет или пролезть за него, лишь для того, чтобы разговор завязался на профессиональную тему, чтобы девушка втянулась в разговор. Сосновский уже составил свое мнение о причинах, которые могли привести к трагической гибели. Другие специалисты рассказали, что и как могло заинтересовать Филиппова. Так что версия, что мужчина погиб из-за неосторожности, вполне была реальная и рабочая. Но все же… Это «все же» очень беспокоило Михаила, он чувствовал, что есть еще одна тайна. И до этой тайны он никак не доберется. То ли люди молчат, то ли не все знают.
И вдруг Сосновский понял. По глазам, по интонации, по вздохам, по мимике он понял, что Храмова была влюблена в Филиппова. И теперь надо убедиться в этом окончательно, не провоцируя нервную систему девушки на новый срыв. И как же это сделать, ведь любовь для многих очень сильное чувство. Женщины не умеют думать о любимом человек плохо. Если кто-то так думает и говорит, то он просто не заметил, что любовь ушла, что ее уже нет. А в Храмовой она жила до сих пор, скорбела и печалилась.
— Скажите, Лида, а каким был Федор? — спросил Сосновский, умышленно назвав Филиппова просто по имени.
— Добрым и очень хорошим, — мгновенно ответила Храмова. — Самым лучшим. Он был бы замечательным мужем и отцом, замечательным руководителем, только многие говорят, что он был слишком мягок для начальника. Но ведь начальник — это не зверь, ему незачем быть свирепым, злым и грубым, правда же?
— Конечно, — улыбнулся Сосновский и заметил, что губы девушки дрогнули в слабой улыбке ему в ответ. — А почему Федор был не женат? Ведь в него, наверное, была влюблена половина женщин вашего предприятия.
— У мужчин это бывает, — грустно ответила Храмова. — Выбирают долго, не могут решиться, не нашли еще ту, чтобы сразу в сердце загорелся огонь. Вы не думайте, не верьте,
