Эрл Гарднер - Вдовы носят траур

С самого утра я занялся неотложной работой. Надо было составить отчет по запутанному и сложному делу, на расследование которого у меня ушла вся неделя. Наш клиент поручил мне добыть доказательства того, что он имеет право на получение страховки в связи с дорожным происшествием. Я закончил расследование к обусловленному сроку, но на составление отчета почти не оставалось времени.

Стенографистку вызывать было уже поздно, и я решил диктовать отчет прямо на машинку своей секретарше Элси Бранд. Она всегда работает быстро и ловко. Однако даже классная машинистка будет испытывать большое напряжение, если ей придется писать под диктовку длинный отчет, да еще при закладке в пять экземпляров.

Только около трех часов дня Элси вытащила наконец из машинки последнюю страницу. Я со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.

– Дело закрыто, – сказала Элси, собирая страницы. – Страховая компания села в лужу. Когда они узнают, какую информацию тебе удалось раздобыть, они будут смеяться до слез. Прямо помрут со смеху…

Клиент должен был прийти в пять часов и получить отчет у Берты Кул. Берта – мой старший компаньон по агентству «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования» в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Мы с ней были совладельцами агентства на равных правах, но при этом у нас существовало четкое разграничение обязанностей. Я занимался оперативной работой, расследованиями, сыском. Берта Кул постоянно находилась в офисе, принимала посетителей, договаривалась с ними, устанавливала гонорар. Тяжелая и крепкая, как мешок с цементом, она производила на посетителей сильное впечатление.

– До прихода клиента Берта успеет познакомиться с отчетом, – сказал я Элси. – И обдумать, сколько с него содрать. А мы с тобой пойдем пока выпить кофе.

– После такой работы могу выпить даже две чашки, – согласилась Элси.

Я взял у нее один экземпляр отчета и направился к Берте Кул. Она, как всегда, прочно сидела на своем скрипучем стуле за письменным столом, испещренным рубцами и царапинами – следами боевых сражений с клиентами.

– Закончил? – спросила Кул с удовлетворением.

– Закончил.

Берта протянула руку за отчетом. Бриллианты на ее кольцах вспыхнули холодным огнем.

– Чертовски длинный текст, чтобы прочитать его до пяти часов, – проворчала она, взвешивая объемистую рукопись на ладони.

– Зато дело полностью закрыто, – успокоил я ее.

– В нашу пользу?

– В пользу нашего клиента.

Берта привычным движением взяла со стола очки, водрузила их на нос и углубилась в чтение.

– Садись, – любезно предложила она.

– Нет, спасибо. Я сматываюсь ненадолго. Мы с Элси собрались выпить кофе.

Берта Кул подняла глаза от бумаги.

– Вы с Элси? – фыркнула она.

– Ага. С Элси, – ответил я. И вышел из кабинета.

Элси ждала меня. В глазах ее светилось любопытство.

– Все в порядке? – спросила она с сомнением в голосе.

– Все в порядке.

– Она ничего не сказала?

Я молча улыбнулся.

– Нецензурно? – поинтересовалась Элси.

– На этот раз цензурно.

– И на том слава богу, – вздохнула она с облегчением.

– Берта поглощена делом, – объяснил я. – Она начала читать отчет. Ты готова? Пошли…

Мы спустились в кафе, которое располагалось на первом этаже того же здания, что и наше агентство. Когда к нам подошла официантка, я продиктовал ей заказ:

– Большой кофейник. Поджаренные хлебцы. Две порции сыра «Камамбер».

– Дональд! – запротестовала Элси. – Моя фигура!

– Фигура замечательная, – успокоил я ее.

Официантка ушла и почти сразу вернулась с кофейником.

– Я решила, что вы можете пока выпить кофе, – сказала она. – Хлебцы уже поджариваются. А сыр я сейчас принесу.

– Отлично, – поддержал я ее инициативу.

В этот момент в кафе вошел мужчина и остановился возле двери. Он начал оглядывать зал. Казалось, он скорее кого-то высматривает, чем ищет подходящее местечко, чтобы перекусить. Его глаза наткнулись на наш столик. Остановились на мгновение. Потом быстро вильнули в сторону. После этого он уверенно направился в угол, откуда мог хорошо нас видеть.

– Не оглядывайся, – сказал я Элси. – Я думаю, что за нами увязался «хвост».

– Боже мой! Откуда он взялся?! – воскликнула Элси.

– Не знаю.

– Ты имеешь в виду мужчину, который только что вошел?

– Его.

– Что же ему здесь надо?

– Ну, он будет делать вид, что зашел сюда перекусить. Закажет небось кофе и пончики. Но на самом деле он пришел сюда, потому что здесь находимся мы с тобой.

– Может быть, он был в агентстве, разыскивал там тебя. И Берта Кул направила его сюда, в кафе, – предположила Элси.

– Весьма сомнительная гипотеза, – не согласился я с ней. – Он имеет вид человека, у которого водятся денежки. Такого человека Берта никогда бы не выпустила из своих когтей. Она сказала бы ему: «Садитесь, пожалуйста. Через две минуты я раздобуду для вас мистера Лэма». И тут же послала бы кого-нибудь за нами с приказом поторопиться.

Официантка принесла наш сыр и горячие поджаренные хлебцы. На столе подозрительного мужчины появились кофе и облитые шоколадом пончики.

– Как неприятно, когда за тобой следят, – сказала Элси. – Чувствуешь себя как рыба в аквариуме, на которую смотрят дети.

Неожиданно мужчина резко отодвинул стул.

Я сказал:

– Он встает.

– Думаешь, подойдет к нам? – с испугом спросила Элси.

– Пожалуй, что так. Он принял какое-то решение.

Мужчина встал и пошел прямо к нашему столу.

– Дональд Лэм? – спросил он.

Я кивнул.

– Я сразу узнал вас.

– Вот как? А я думал, мы незнакомы, – сказал я.

– Вы правы. Меня зовут Николас Баффин.

Я не встал и не протянул ему руку. Просто кивнул и сказал:

– Здравствуйте, мистер Баффин.

Он внимательно посмотрел на Элси. Она ничего не сказала. Я тоже.

– Я хочу поговорить с вами о важном деле, мистер Лэм, – наконец произнес он.

– Через десять минут я буду в агентстве. Мы можем поговорить там.

– Я хотел бы сначала немного лучше узнать вас… Хотел бы поговорить с вами неофициально… Могу я принести сюда свой кофе и несколько минут посидеть с вами? Это деловой разговор.

Я колебался. Потом взглянул на Элси, вздохнул и сказал:

– Ладно. Но сейчас рабочий день. Разговор со мной будет стоить вам денег.

– Я готов оплатить ваше время. Хорошо оплатить.

Тогда я решил быть повежливее.

– Это Элси Бранд – моя секретарша, – сказал я. – Несите свой кофе.

Он заторопился к своему столу и вернулся с чашкой и недоеденным пончиком.

– Ваше агентство эффективно ведет частные расследования, – начал он. – Судя по всему, клиенты удовлетворены вашей работой.

– Почему вас это интересует? – спросил я.

Он нервно засмеялся и сказал:

– У меня очень деликатное дело…

Я спросил:

– Неприятности из-за женщины?

– Да. Женщина замешана в этом деле.

– Какие же именно неприятности?

– Разве в таких делах бывает много разных вариантов?

– Немного, – согласился я. – Шантаж, алименты, установление отцовства, разбитые сердца или просто всплывшая на поверхность сексуальная связь.

Он пробормотал:

– Полагаю, последнее. По крайней мере, так выглядит дело с точки зрения женщины.

– У вас другая точка зрения?

– Да.

– Какая?

– Шантаж.

– Эта женщина шантажирует вас? Или принимает участие в шантаже?

– Нет.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Продолжайте, – сказал я.

– Я хочу знать, как следует поступать с шантажистом, – сказал он.

– Вы устраиваете ему ловушку. Записываете его требования на магнитофон. Он пугается, и вы освобождаетесь от него. Можно также обратиться в полицию. Все там рассказать. Тогда ловушку устраивает полиция.

– Другого пути нет?

– Конечно, есть.

– Какой?

– Убить.

– Кого?

– Шантажиста.

– Нет. Это не выход. Есть другой путь.

– Какой же?

– Заплатить.

Я покачал головой:

– Это все равно что пытаться искупаться в реке, уходя от воды.

– В данном случае, – сказал он, – это, к сожалению, единственный выход.

– Заплатить?

– Да.

Я снова покачал головой:

– Такой метод не сработает.

Он допил кофе, отодвинул чашку и спросил:

– Вы знаете сержанта полиции Фрэнка Селлерса?

– Очень хорошо знаю.

– Полагаю, он знаком и с Бертой Кул?

– Они всегда находят общий язык.

– А вы?

– Я иногда сотрудничаю с ним. Раза два или три я помог ему добиться успеха. А в общем, после каждого случая мы расставались, как друзья. Но каждый раз в процессе работы он относился ко мне с некоторым подозрением… Сержант считает, что я себе на уме.

– Он считает, что у вас хитрый ум?

– Слишком хитрый.

Баффин кивнул:

– Мне об этом рассказывали.

– Отлично, – сказал я ему. – Вы задали множество занятных вопросов. Хотите спросить что-нибудь еще?

– Да.

– Тогда выкладывайте пятьдесят долларов.