Эрл Гарднер - Дело о ледяных пальцах

В книгу входят детективные романы одного из крупнейших американских мастеров остросюжетного жанра Э. С. Гарднера: «Дело о сбежавшем трупе», «Дело о ледяных пальцах», «Дело о позолоченной лилии».

— Это что-то совсем новое, шеф, — заявила Делла Стрит, личный секретарь Перри Мейсона.

Мейсон оторвался от книги, которую внимательно изучал, и покачал головой.

— Что может быть в нашем деле нового, Делла?

— Но это действительно так. В приемной вас ожидает клиентка. Она заявила, что может уделить вам не более двадцати минут.

— Что? Она может уделить мне двадцать минут? — переспросил Мейсон.

— Вот именно.

— Это действительно что-то новое, — вынужден был признать Мейсон. — Как ее звать, Делла?

— Одри Бикнелл.

— Возраст?

— Под тридцать.

— Блондинка, брюнетка, рыжеволосая?

— Жгучая брюнетка. В ней чувствуется сильная личность. Вам она понравится.

— Ты так думаешь?

— Производит впечатление искреннего человека. Но вся как натянутая струна. За те две-три минуты, что я с ней разговаривала, выясняя ее имя и адрес, она раз пять взглянула на часы. Секретарша. Сейчас не работает. Не замужем. Снимает квартиру. Живет одна. Ищет компаньонку, девушку такой же профессии, для совместного ведения хозяйства.

— Ты спросила, зачем она хочет меня видеть?

— Да, но она ответила, что у нее мало времени и она предпочитает объяснить все сама. Говорит, дело очень важное.

— Хорошо, — решил Мейсон. — Пусть войдет! Посмотрим, что она нам скажет. Из того, что ты рассказала, можно предположить, что она весьма привлекательна.

Делла Стрит очертила в воздухе женский силуэт.

— Чего же мы ждем? — усмехнулся Мейсон. — Что нас удерживает?

— Женская интуиция! Выражение лица, с каким она сказала, что не может объяснить мне, зачем вы ей нужны. Думаю, она знает, что производит более сильное впечатление на мужчин, нежели на женщин.

— Ладно, посмотрим. Ты возбудила мое любопытство, и я готов принять ее, даже если это помешает встрече, назначенной на шестнадцать часов.

— В вашем распоряжении десять минут, — заметила Делла Стрит.

— А она готова уделить мне двадцать! — воскликнул Мейсон.

— Теперь уже семнадцать, — взглянув на часы, уточнила Делла.

С этими словами она вышла в приемную и тут же ввела в кабинет Одри Бикнелл.

— Мисс Бикнелл, мистер Мейсон, — представила Делла их друг другу.

Одри Бикнелл быстрым шагом подошла к Мейсону, протянула ему руку и улыбнулась темными выразительными глазами.

— Как мило с вашей стороны, что вы согласились принять меня, мистер Мейсон. Я знаю, в подобных случаях следует заранее договариваться о встрече. Но это очень срочное дело, и я… — Она запнулась, взглянула на часы, улыбнулась и продолжила:

— И… Вы не возражаете, если я сразу перейду к сути?

— Прошу вас, начинайте.

— Вашему секретарю я назвала себя и свой адрес. Я очень сжато изложу цель моего визита. Полагаю, вы бывали на скачках?

— Да.

— И знаете, как там играют? Мейсон кивнул.

— У меня пять билетов по сто долларов каждый на лошадь под номером четыре по кличке Пехотинец. Она участвует в третьем заезде сегодня днем. Когда билеты покупали, ставки на эту лошадь составляли почти пятьдесят к одному. Думаю, они изменятся. Но эта ставка хорошо окупится.

— Если лошадь выиграет, — уточнил Мейсон, — или, вернее, если она уже выиграла, так как скачки уже закончились.

— Да, если лошадь уже выиграла, — повторила девушка.

— И что вы хотите от меня?

— Я хочу оставить эти билеты у вас. Если лошадь выиграла, вы должны получить деньги и передать их мне…

— Минутку, — перебил ее Мейсон. — Вы сами покупали эти билеты?

— Да.

— Можно узнать: вы регулярно играете на скачках?

— Третий раз в жизни делаю такую крупную ставку. Иногда ставила по два доллара через… — Она опустила глаза. — Через букмекера.

— Как вы находили букмекеров? — поинтересовался Мейсон.

— В офисе, где я работала, был молодой человек, который знал, на какую лошадь делать ставку. Иногда мы играли вместе, иногда я одна.

— Не более двух долларов?

— Да.

— Наверное, вам очень настоятельно рекомендовали поставить на эту лошадь, — заметил Мейсон.

— Разве это имеет значение?

— Не имеет значения для того, чтобы получить деньги, — ответил Мейсон. Но чтобы защитить вас и, честно говоря, себя, я хочу иметь полную картину всего.

— Защищать себя вам не понадобится. От вас требуется подойти завтра днем к окошечку, где выдают деньги по выигравшим билетам, получить их и ждать моих дальнейших инструкций. Вот и все.

— А если лошадь не выиграла? — спросил Мейсон.

— Тогда вам не придется идти на ипподром, — улыбнулась девушка.

— Похоже, вы уверены, что лошадь выиграет или уже выиграла.

— Конечно, я не стала бы ставить на лошадь, если бы думала, что она проиграет, но вы ошибаетесь, думая, что мне подсказали поставить на нее. Я выбираю лошадь интуитивно, главным образом по кличке. Если у лошади красивое звучное имя, что-то мне говорит: она выиграет!

— Ну что же, — вздохнул Мейсон. — Я хочу задать вам несколько вопросов. Вы, конечно, сами пошли на ипподром, чтобы сделать ставку и получить билеты?

После некоторого колебания она ответила:

— Да.

— И вы покинули ипподром до окончания скачек? Снова после некоторого колебания она ответила:

— Да.

— Значит, вы еще не знаете, выиграла эта лошадь или нет?

— Вы правы.

— Но при таких ставках ваша лошадь котировалась довольно низко.

— Полагаю, что так. Собственно говоря, мистер Мейсон, это совершенно очевидно. Стоит ли тратить попусту драгоценное время, чтобы все это обсуждать? Разве нельзя принять все как само собой разумеющееся?

— Я только хотел, чтобы вы знали, что я все это имею в виду, — ответил Мейсон. — А узнать я хочу вот что: почему вы ушли с ипподрома до окончания скачек? Делая такую крупную ставку, вы, вероятно, многое поставили на карту. Вы решились на отчаянную игру, даже если учесть, что вы заранее обладали верной информацией. Выигрыш, безусловно, значит для вас очень много.

— Вы можете также принять и это как само собой разумеющееся.

— И все-таки почему вы покинули ипподром?

— У меня нет времени обсуждать это сейчас. Я прошу вас выступить в роли моего адвоката. Я хочу, чтобы вы получили для меня деньги. Предлагаю вам двадцать долларов в качестве аванса. Если лошадь выиграла, я компенсирую ваши усилия и время, потраченные на получение денег. Если нет, можете выбросить билеты в мусорную корзину, и у вас останется двадцать долларов.

— Если я получу деньги, как с вами связаться?

— Я сама свяжусь с вами.

— Когда?

— Завтра. По какому телефону можно найти вас?

— Завтра суббота. Контора закрыта. Но на этом же этаже находится детективное агентство Дрейка. Там работают круглые сутки. Позвоните по этому номеру и попросите Пола Дрейка. Он всегда сможет связаться со мной. Если лошадь выиграет, мне бы не хотелось иметь при себе такую большую сумму. Я хотел бы положить деньги в банк и получить чеки…

— Никаких чеков, — прервала она Мейсона, — только наличными. И купюрами достоинством не более ста долларов. Для такого солидного мужчины, как вы, это не будет связано с большим риском. Полагаю, у вас есть разрешение на ношение оружия?

— Да, у меня есть такое разрешение.

— Тогда возьмите с собой пистолет. — Ее глаза озорно блеснули. — Мне бы не хотелось, чтобы вас остановили и отобрали деньги. Будьте осторожны. Она внезапно поднялась.

— Благодарю вас, мистер Мейсон! — Девушка улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Затем повернулась и подала руку Делле Стрит. — Вы были очень любезны и внимательны, мисс Стрит. Я вам очень благодарна.

С этими словами она направилась к двери, открыла ее и шагнула в коридор. Минутку, — попытался остановить ее Мейсон, — я хочу…

Но его слова повисли в воздухе. Дверь уже закрылась.

— Возвратить ее? — спросила Делла. Мейсон улыбнулся и покачал головой.

— Мы спросим ее при следующей встрече.

— Вы думаете, что еще раз увидите ее? Мейсон утвердительно кивнул.

— Насколько вероятно, что лошадь выиграет? — спросила Делла Стрит.

— Эта лошадь уже выиграла.

— Что дает вам основание так думать?

— Она ушла с ипподрома только после того, как скачки закончились. Она слишком возбуждена и слишком нервничает. Думаю, лишь смертельная опасность могла заставить ее покинуть ипподром раньше, учитывая, что она поставила пятьсот долларов на лошадь, ставки на которую составляли пятьдесят к одному.