Агата Кристи
Похищение премьер-министра
Теперь, когда война кончилась и все тайное постепенно становится явным, думаю, можно смело поведать миру, какую роль мой друг Пуаро сыграл в разрешении национального кризиса. Секрет охранялся столь тщательно, что даже чуткое ухо прессы не уловило ни шепотка. Теперь же, когда необходимость в подобной секретности отпала, уверен, будет только справедливо, если Англия узнает, сколь многим она обязана моему маленькому эксцентричному другу, чей изумительный мозг столь блестяще предотвратил огромную катастрофу.
Однажды вечером, — не стоит даже уточнять дату: достаточно сказать, что в то время «мирные переговоры» стали единственным, о чем говорили враги Англии я сидел в гостях у моего друга. Когда пошатнувшееся здоровье заставило меня покинуть армию, я занялся вербовкой новобранцев, и у меня вошло в привычку заглядывать по вечерам к Пуаро и беседовать с ним о занимательных случаях из его практики, благо таковые у него не переводились.
В тот раз я пытался выудить у Пуаро его мнение по поводу сенсации дня, а именно о покушении на Дэвида Макдама, премьер-министра Англии. Вот так! Над газетными сообщениями старательно потрудилась цензура: деталей там не было вообще, сообщалось только, что премьер-министр чудом спасся и пуля лишь слегка задела его щеку.
Я считал, что сама возможность подобного злодеяния — позор для нашей полиции. Прекрасно ведь известно, что немецкие агенты готовы были многим рискнуть ради такой цели. «Воинствующий Мак», как окрестили его соратники по партии, методично, яростно и непреклонно душил пацифистские[1] настроения, которые враги столь усердно сеяли на исстрадавшейся земле Британии.
Он был более чем английский премьер-министр, он был — сама Англия, и его исчезновение с политической арены нанесло бы ей сокрушительный, если не смертельный удар.
К сожалению, Пуаро был слишком увлечен приведением в порядок своего серого костюма. Свет не видывал щеголя, равного Эркюлю Пуаро! Чистота и порядок были его пунктиком. И сейчас, когда в воздухе витал одуряющий запах бензина, испарявшегося с крошечной губки, Пуаро при всем желании не мог уделить мне достаточно внимания.
— Одну минуточку, друг мой, и я снова весь внимание. Я почти закончил. Это сальное пятно… Отвратительно… Вот, я удаляю его, и…
Он победоносно взмахнул губкой.
Я улыбнулся и зажег новую сигарету.
— Есть что-нибудь интересное? — поинтересовался я через пару минут.
— Э… я помогаю одной — как это у вас? — поденщице найти ее мужа. Трудное дело: требует деликатности. Поскольку есть у меня опасение, что этот муж вовсе не хочет находиться. Думаю, вы бы на его месте тоже не захотели. Лично мне он симпатичен. Так ловко потеряться!
Я рассмеялся.
— Ну вот! Пятно наконец испарилось! Итак, я в полном вашем распоряжении, друг мой.
— Я спрашивал, что вы думаете об этом покушении на Макдама?
— Enfantillage[2] — фыркнул Пуаро. — Едва ли стоит принимать это всерьез. Стрелять из ружья — что за мысль? Абсолютно непрофессионально.
— Однако это почти сработало, — напомнил я.
Пуаро досадливо мотнул головой и собрался ответить, но тут в дверь заглянула домохозяйка и сообщила, что двое джентльменов внизу желают его видеть.
— Они не захотели назваться, сэр, сказали только, что по очень важному делу.
— Пусть подымутся, — разрешил Пуаро, любовно складывая вычищенные брюки.
Минутой позже посетители появились, и у меня даже екнуло сердце: впереди шел не кто иной, как сам лорд Эстер, глава палаты общин, а его спутник, сэр Бернард Додж — между прочим, член военного кабинета, — был, насколько я знал, близким другом премьер-министра.
— Мосье Пуаро? — осведомился лорд Эстер.
Мой друг поклонился. Высокий гость с сомнением оглядел меня.
— У нас весьма деликатное дело.
— Можете говорить при капитане Гастингсе, — ответил мой друг, кивком призывая меня остаться. — Конечно, он звезд с неба не хватает — нет, — но за его абсолютную порядочность я отвечаю.
Лорд Эстер все еще колебался, и сэр Додж не выдержал.
— Да, полно вам. Будет ходить вокруг да около. Думается мне, скоро вся Англия будет знать, в какую лужу мы сели. Дорог каждый час.
— Умоляю, мосье, присаживайтесь, — вежливо предложил Пуаро. — В том большом кресле вам будет удобно, милорд.
Лорд Эстер чуть вздрогнул.
— Вы узнали меня?
Пуаро улыбнулся.
— Разумеется. Я ведь проглядываю эти газетки с фотографиями. Как же мне вас не знать?
— Мосье Пуаро, мне требуется ваш совет в деле жизненно важном и неотложном, но я вынужден настаивать на абсолютной секретности.
— Слово Эркюля Пуаро! Этим все сказано, — с пафосом изрек мой друг.
— Речь идет о премьер-министре. У нас серьезная проблема.
— Да нас просто загнали в угол! — вставил сэр Додж.
— Стало быть, рана опасна? — спросил я.
— Какая рана?
— Пулевая.
— А, это! — презрительно фыркнул сэр Додж. — Об этом уж и думать забыли.
— Как сказал мой коллега, — продолжил лорд Эстер, — с тем делом покончено раз и навсегда. К счастью, покушение провалилось. Хотел бы я сказать то же о второй попытке!
— Значит, была и вторая?
— Да, хотя несколько иного рода. Мосье Пуаро, премьер-министр исчез!
— Что?
— Его похитили!
— Невероятно! — вскрикнул я, ошеломленный.
Пуаро метнул в меня испепеляющий взгляд, предостерегая, как я понял, от дальнейших комментариев.
— Да, совершенно невероятно, — согласился его светлость, — но это так.
Пуаро посмотрел на сэра Доджа.
— Вы только что сказали, мосье, что дорог каждый час. Что вы имели в виду?
Гости обменялись взглядами, и лорд Эстер начал:
— Мосье Пуаро, вы, разумеется, слышали о близящейся встрече союзников?
Мой друг кивнул.
— По вполне понятным причинам ни дата, ни место конференции не были оглашены. Но в дипломатических кругах эта информация, разумеется, широко распространена. Конференция будет проведена завтра — в четверг — во второй половине дня в Версале[3]. Теперь вы понимаете, насколько серьезно положение. Не стану скрывать, что присутствие на встрече премьер-министра — жизненно необходимо. Пацифистская пропаганда, развернутая в стране немецкими шпионами, весьма активна. Общеизвестно, что ход встречи во многом будет зависеть от влияния такой сильной личности, как премьер-министр. Его отсутствие может иметь самые серьезные последствия — вплоть до преждевременного и губительного мира. Никого, кто мог бы выполнить его миссию, нет. Англию должен представлять только он.
Лицо Пуаро стало очень серьезным.
— Значит, похищение премьер-министра вы расцениваете как прямую попытку помешать его присутствию на конференции?
— Несомненно. Когда это случилось, он был уже на пути в Версаль.
— И встреча должна состояться?
— Завтра в девять вечера.
Пуаро извлек из кармана огромные часы.
— Сейчас без четверти девять…
— Двадцать четыре часа, — озабоченно заметил сэр Додж.
— С четвертью, — поправил его Пуаро. — Не забывайте про четверть, мосье, она может оказаться весьма полезной. Теперь о деталях… Похищение произошло в Англии или уже во Франции?
— Во Франции. Макадам пересек Ла-Манш[4] нынче утром. Планировалось, что ночь он проведет у главнокомандующего, а завтра проследует в Париж. Через пролив его сопровождал эсминец. В Булони[5] встречала машина и один из адъютантов главнокомандующего.
— Eh bien?[6]
— Ну, они отбыли из Булони и… исчезли.
— Что?
— Мосье Пуаро, и машина, и адъютант были подставными. Машина же главнокомандующего обнаружена в овраге. Внутри находились адъютант и шофер, тщательно связанные и с кляпом во рту.
— А машина с премьером?
— До сих пор не найдена.
Пуаро нетерпеливо поморщился.
— Невозможно! Разумеется, ее скоро найдут.
— Мы тоже так думали. Казалось, это вопрос времени. Та часть Франции находится на военном положении. Они просто не могли уйти далеко. Но… Французская полиция, наши люди из Скотленд-Ярда, армия — все выбились из сил. Машины нигде нет, хотя, как вы и заметили, это совершенно невозможно.
Послышался стук в дверь, она отворилась, и молоденький офицер вручил лорду Эстеру тщательно запечатанный конверт.
— Только что из Франции, сэр. Доставил сюда, как вы приказали, — отрапортовал он и удалился.
Министр нетерпеливо разорвал конверт и радостно вскрикнул:
— Наконец-то новости! На ферме под К… найдена вторая машина и секретарь, Дэниелс. Его усыпили хлороформом, связали и засунули в рот кляп. Он помнит только, как ему прижали к лицу тряпку и как он пытался вырваться. Полиция считает, что оснований сомневаться в его показаниях нет.
