— Надсмотрщица на плантации!
Делла Стрит приготовила блокнот для стенографирования и ответила:
— Я рабыня, а не надсмотрщица. Итак, что ты намерен сообщить нашему корреспонденту?
На столе Деллы Стрит зазвонил телефон, когда они успели добраться только до половины ответа.
Секретарша сняла трубку.
— Алло! — Выслушав, что сказали на том конце провода, она прикрыла микрофон рукой и сообщила Мейсону: — Твоя подружка.
Адвокат приподнял брови в немом вопросе.
— Элен Робб.
— Мы уже и так потратили на нее много времени, — решил Мейсон. — Она не может появляться здесь, когда ей заблагорассудиться, не обговаривая предварительно время. Пусть Герти объяснит ей, что я занят, что я принимаю клиентов только по предварительной записи и… Лучше, скажи ей все сама, Делла. Боюсь, она уже перегнула палку. Придется разложить ей все по полочкам, а то иначе нам, наверное, от нее не отделаться.
— Не беспокойся, я ей все объясню, — заявила Делла Стрит.
Она отодвинула стул и быстро вышла из кабинета. Мейсон принялся еще раз перечитывать письмо, на которое диктовал ответ. Секунд через тридцать он начал раздраженно хмуриться. Адвокат положил лист бумаги на стол, достал сигарету из серебряного портсигара и уже собрался ее зажечь, когда вернулась Делла Стрит.
— Возможно, я была жестока и придирчива, — сообщила секретарша. — На этот раз она пришла с синяком под глазом.
— А синяк откуда?
— Дело рук Джорджа Анклитаса.
Мейсон помрачнел.
— Боюсь, что Анклитасу требуется хороший урок, — сказал он.
— Я предполагала, что ты отреагируешь именно так.
— Во что она одета?
— Как и вчера. Не исключено, что снова наклонится вперед и положит руку на подлокотник твоего стула, но… Шеф, мне ее жаль. Ей пришлось многое вынести. И что поделаешь, если ей приходится зарабатывать себе на жизнь, демонстрируя свои прелести? Кто-то подложил револьвер в ее вещи.
— Револьвер? — переспросил Мейсон.
Делла Стрит кивнула.
— Итак, насколько я понял, ты не отправила ее восвояси, — пришел к выводу Мейсон.
Делла Стрит покачала головой.
— Я сказала, что, возможно, тебе удастся уделить ей несколько минут, однако, ты страшно занят сегодня утром и принимаешь клиентов только по предварительной записи. Она очень расстроена.
— Давай посмотрим на нее. Приглашай. Этот револьвер… Что-то тут не так. Пусть заходит, но предупреждаю тебя, Делла, на этот раз я пропущу ее через мясорубку.
— Бедняжка очень расстроена, — повторила Делла Стрит.
— Ты что-то больно быстро переменилась в своем отношении к ней, — заметил Мейсон.
— Да, — призналась Делла Стрит. — Терпеть не могу, когда мужчины пытаются демонстрировать свою силу, ставя фингалы под глазами симпатичных девушек. Надеюсь, что ты устроишь веселенькую жизнь этому Анклитасу. Ведь мисс Робб ничего не подписывала и, в общем-то, никакого урегулирования вопроса не последовало, по крайней мере, с юридической точки зрения. Думаю, что если заставить Джорджа выплатить пять тысяч долларов, это послужит ему хорошим уроком.
— Приглашай ее, — попросил Мейсон. — Меня заинтересовал револьвер.
Делла Стрит вернулась в приемную и вскоре появилась в сопровождении Элен Робб.
Посетительница уныло улыбнулась.
— Я сейчас просто красавица, — заметила она, показывая на оплывший глаз.
— Давайте опустим вступления и сразу же перейдем к делу, — предложил Мейсон. — Что произошло?
— Не знаю. Вчера вечером у Джорджа было отвратительное настроение. Что бы я ни говорила, он на меня рявкал, наконец, мое терпение лопнуло и я заявила ему, что не обязана все это выслушивать. Вот тут он по-настоящему разошелся.
— Что вы имеете в виду?
— Наверное, адвокат описал бы это, как нецензурные выражения, произносимые громким голосом и в вульгарной манере. Он сказал то, что я не могу позволить говорить кому-либо в отношении себя. Я дала ему пощечину и… в результате получила синяк под глаз.
— Никто не мешал вам упаковывать вещи?
— Никто. Я спокойно ушла, поймала такси и отправилась в другой мотель. Сегодня утром я принялась разбирать чемодан и… в общем, заглянула внутрь и увидела револьвер.
— Какой?
Элен Робб открыла сумочку.
— Вот он. Я практически уверена, что это — один из тех, которые Джордж держит для защиты. У него их три или четыре у различных кассовых аппаратов. Они выглядят точно также, как эти. Что мне теперь делать?
— Револьвер системы «Смит и Вессон» тридцать второго калибра номер — С четыреста восемьдесят восемь ноль девять, — продиктовал адвокат. Он посмотрел барабан и заявил: — Одного патрона не хватает. — Мейсон положил револьвер на свой письменный стол, через несколько секунд взял в руки и опустил в правый карман пиджака. — Давайте предположим, что кто-то подбросил его к вам в чемодан. Когда это произошло — перед вашей стычкой с Джорджем или после?
— Перед, — уверенно ответила Элен Робб. — Как только он меня ударил, я сразу же отправилась к своему шкафчику, вынула вещи, потом пошла в мотель и упаковала чемодан.
— Джордж Анклитас мог побывать у вас в мотеле, пока вы доставали личные вещи из шкафчика?
— Наверное, да, но почему-то я так не думаю. Не знаю. У меня есть одна идея. Мне сложно это объяснить, мистер Мейсон, но я практически уверена, что Джордж решил каким-то образом разорвать со мной отношения и избавиться от меня. Все было тщательно спланировано — оставалось только привести в исполнение.
— Вы встретились с миссис Эллис?
— Я пыталась, но мне не удалось.
— Что вы хотите сказать — пытались?
— У них есть яхта. Я позвонила им домой и выяснила, что они с мужем собрались в круиз. Предполагалось, что она находится на борту яхты, готовясь к плаванию. Я отправилась к яхте, но миссис Эллис там не оказалось.
— Вы поднимались на борт?
— Да. Я взяла ялик и погребла к яхте. Я обогнула ее, все время выкрикивая имя миссис Эллис. Затем я поднялась на борт. Там никого не было. Я обдумала ситуацию и решила, что, раз они собрались вместе в круиз, то, скорее всего, отношения между ними налаживаются и лучше мне вообще не открывать рот.
— Это происходило до вашей стычки с Джорджем?
— О да, значительно раньше. Он врезал мне где-то часов в одиннадцать, но, как мне кажется, он искал повод с той минуты, как я заступила на работу.
— В какое время у вас начинается смена?
— В восемь.
— Мисс Робб, вы учились на стенографистку?
Она удивилась вопросу.
— Да. А почему вы так решили?
— Вчера вы стенографировали мой телефонный разговор.
Она покраснела, смутилась и призналась:
— Ну, да. Я… Вы говорили обо мне и… Вы разговаривали с адвокатом миссис Эллис, и мне просто хотелось иметь запись.
— Вы упоминали, что были замужем.
Она кивнула.
— Хотите обсудить это?
— Нет.
— Вам пришлось через многое пройти?
— Да. Мне двадцать четыре года. Я считала себя умной. Я выиграла конкурс красоты и думала, что стану актрисой в Голливуде. У меня был прекрасный муж, но я воспринимала его, как должное. Когда я стала ему надоедать и он начал ходить налево, я в точности исполнила роль ревнивой жены. Я все время критиковала его и превратила наш дом в ад. Я просто толкнула его в ее объятия. Я вам уже это рассказывала.
— А потом? — поинтересовался Мейсон.
— Мне стало на все наплевать. Я попыталась уехать подальше от всего и ото всех, кого знала. Я выяснила, что хорошую работу стенографистки найти крайне сложно. Я устроилась гардеробщицей в «Зеленый лебедь». Чаевые там были очень маленькие. Джордж положил на меня глаз и выяснил, что я люблю петь. Он предложил мне неплохую работу с постоянным заработком и значительно большими чаевыми, которые все оставались у меня. Мистер Мейсон, ваше время дорого стоит. Если я стану вам пересказывать историю своей жизни, то мне придется заплатить вам значительно больше, чем я могу себе позволить.
— У вас когда-либо были проблемы с законом?
— Никогда.
Мейсон кивнул Делле Стрит и обратился к посетительнице:
— Вам придется извинить нас с мисс Стрит, но мы должны конфиденциально сделать один телефонный звонок.
Мейсон обошел свой письменный стол и открыл дверь в библиотеку. Делла Стрит последовала за ним.
— Ну? — спросила Делла Стрит.
— Мне это не нравится, — признался Мейсон. — У меня такое чувство, что нам приготовили ловушку.
— Элен Робб?
— Джордж Анклитас.
— Что случилось, как ты считаешь?
— Джордж пришел в негодование, когда я появился в Ровене в понедельник утром. Однако, он быстро разобрался, что я поймал его на крючок и выражение недовольства или протесты ему не помогут, так что он воспользовался моей слабостью.
— Слабостью? — не поняла секретарша.
— Вот именно. Мне следовало представиться видавшим виды, проженным жизнью адвокатом и потребовать возмещения убытков от имени своей клиентки, а затем выставить ей счет на тридцать три и одну треть процента за оказанные услуги и добиться подписания соответствующих бумаг. Вместо этого я позволил ей самой обговаривать условия с Джорджем Анклитасом, ничего с нее не взял и отправился восвояси. Вот здесь Анклитас и увидел Богом посланный шанс. Он начал ублажать мисс Робб. Он сказал ей, что ему очень жаль, что все так получилось. Он уговорил ее остаться, а на самом деле в это время уже планировал, как поставить ее в такое положение, что у нее начнутся сплошные проблемы, а если я постараюсь ей помочь, то они и меня не минуют.
