— Вы отлично сумели выпутаться, — заметил Фарроу. — Правда, если бы за вами шел я, вам не удалось бы уйти.
По его лицу снова скользнула усмешка.
— Этот тип тоже был близок к цели, — ответил Джерико и протянул руку, чтобы показать царапину от пули.
Фарроу присвистнул:
— Как же вам удалось увернуться? Ведь эта роща так вылизана, что там просто негде спрятаться.
— Благодаря тому человеку, из-за которого я вообще приехал сюда, — а именно Бобу Уилсону, моему другу. Вы знаете его?
— Конечно.
— Он был в моем отряде в Корее, где спас мне жизнь. Я его должник.
— Будь я проклят! Никогда бы не подумал, что Боб Уилсон служил в войсках. Я не встречал его имени в списке Легиона ветеранов. Я считал, что он вращается в артистических кругах.
— Он был лихим воякой. И сегодня утром он, похоже, снова спас меня от смерти.
Джерико рассказал о внезапном появлении Боба, о том, как он подал ему условный сигнал свистом, и о том, как Боб прикрывал его огнем, чтобы дать возможность добежать до дома.
— Так кто же это ненавидит вас до такой степени, что пытался вас убрать? — поинтересовался Фарроу.
Джерико пожал плечами и достал из кармана гильзы, которые и положил на стол перед Фарроу.
— Двадцать второй калибр. В доме только одно ружье этого калибра, и принадлежит оно сыну Баумана Томми. По всей видимости, стреляли не из него. Мальчик чистит свою винтовку каждое утро. Сегодня утром он тоже ее чистил и говорит, что не заметил никаких признаков того, что ее кто-то брал. Мальчик проснулся от выстрелов Боба Уилсона. Он говорит, что винтовка была на месте. Снайпер в это время находился в роще.
Фарроу взял гильзы и подкинул их на ладони. Потом проделал это еще раз.
— Таким образом, получается, что это не мог быть кто-то из тех, кто остановился в доме, — заключил он и искоса взглянул на лежавший перед ним листок. — А там остановились вы, актер Трейл, режиссер Ломекс и русская танцовщица.
— Русская танцовщица на самом деле из Бруклина, — пояснил Джерико.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что она не русская, если вы собираетесь приплести сюда коммунистическую угрозу.
— А вы ладите с красными?
— Да боже сохрани, лейтенант.
— Я просто поинтересовался. Вы ведь много чего порассказали о войне во Вьетнаме.
— Я пришел к вам, чтобы заявить о попытке совершить преступление, а не для того, чтобы вести дискуссии о моих взглядах на войну во Вьетнаме. Кстати, вы кое-что упустили насчет гостей.
— Правда?
— Среди них есть еще адвокат Баумана, человек по имени Уайли Прентис.
— У Прентиса есть собственный дом здесь, в городе.
— Возможно, но сегодня он ночевал в доме Баумана. Кроме того, там находится его сын Дэвид и подружка Дэвида, которую зовут Джуди. Фамилии я не знаю.
Фарроу облизнул губы.
— Маленькая шлюшка.
Джерико внезапно захотелось убраться подальше из этого места. Он больше не желал иметь никаких дел с Фарроу. Но было уже поздно.
— Тут есть над чем подумать, — произнес Фарроу. — У нас есть кое-какие проблемы в этом городишке, мистер Джерико. Неподалеку отсюда обосновалась небольшая шайка хиппи, они живут на Северном склоне. И Дэйв Прентис с этой самой Джуди частенько проводят там время.
— Никогда бы не подумал, что Бауман-Ридж может показаться идеальным местом жительства для подобных людей.
— И вы снова удивитесь, узнав, что это местечко принадлежит одному сквалыге, Джейсону Уолтуру. Ему под девяносто, но ему нравятся молоденькие. Наверное, ему доставляет удовольствие смотреть, как вокруг него слоняются эти девчонки, — полуодетые, а может, и совсем раздетые.
— Он живет с детьми?
— Какое там. Он где-то в доме для престарелых.
— Так, значит, он не любуется голыми девицами, которые толпятся вокруг него?
— Только в мечтах. Он предоставил свои владения этим ненормальным, у которых на уме только секс и наркотики. Мы пытались найти какой-нибудь законный способ выставить их из города, но это дом и земля Уолтура. К тому же в соседнем городе живет его молодой адвокат, который приезжает повеселиться с ребятами каждый раз, как только мы подумаем, что нашли на них управу.
— И какие же неприятности они вам причиняют?
— Со стороны закона — пока никаких. Но они спускаются в город за покупками — босые, длинноволосые, увешанные бусами, грязные. Мы как-то взяли парочку девиц за неподобающий внешний вид, но нам не удалось привлечь их к ответственности. Возможно, ваша информация будет нам полезна, мистер Джерико.
— Каким образом?
— Слишком много шума поднялось из-за вашего фонда. Богатые люди не склонны распространяться о том, на что они тратят свои деньги. Кое-кто считает, что они должны жертвовать их на детей, негров и еще бог знает на что. Поэтому вполне вероятно, что в Бауман-Ридж начнутся неприятности.
— Не вижу никакой связи, — заметил Джерико.
— Если у них есть винтовка двадцать второго калибра, мы их зацапаем.
Джерико поднялся:
— Вы их просто ненавидите, правда, Фарроу?
— Вы чертовски правы, я их ненавижу, — ответил полицейский. — Возьмите любую газету или включите телевизор. Они пытаются захватить наши школы и колледжи, поджигают здания, издеваются над правосудием, плюют на полицию, называют нас оскорбительными прозвищами. А либеральные доброхоты обвиняют нас во всех грехах, дескать, не будьте слишком жесткими с сопляками, у нас не полицейское государство. Ладно, если только у них там найдется оружие двадцать второго калибра, мы избавимся от этого крысиного гнезда. — Фарроу схватился за телефон: — Эд? Четыре машины и семь человек. Поедем к Уолтуру. — Он положил трубку. — Не желаете поехать с нами и поразвлечься, Джерико? В конце концов, ведь убить-то они собирались именно вас.
— У вас нет никаких оснований, чтобы говорить об их причастности к этому происшествию. Десять против одного, что это был кто-то из дома Бауманов.
— Вы ошибаетесь, — ответил Фарроу.
Джерико вышел к своей машине. Он наблюдал, как из казармы выходили полицейские и рассаживались по машинам. На всех были шлемы. Фарроу сел за руль одной из машин без опознавательных знаков. Он проехал вперед и остановился рядом с Джерико.
— Это около трех миль от города. Хотите с нами?
— Я поеду следом, — ответил Джерико.
Он шепотом выругался. Ему и раньше приходилось видеть, как развиваются подобные события. Стоило сразу насторожиться, когда Алекс Бауман за завтраком начал обвинять во всем ребят из коммуны. Нападение на Джерико подлило масла в огонь местных распрей и предрассудков.
Он пришел к Фарроу в надежде на серьезное профессиональное расследование. Вместо этого его втянули в бессмысленную стычку между двумя противоборствующими сторонами, ни одна из которых, по-видимому, не имела никакого отношения к тому, что произошло на рассвете в роще.
Джерико поехал по главной улице города вслед за полицейскими машинами. Фарроу мчался во главе процессии, как летучая мышь, указывающая дорогу из преисподней. Скорость должна была продемонстрировать его власть и силу. Горе бездомной собаке или нагруженной сумками домашней хозяйке, которая оказалась бы на его пути. Его ждало угощение, которым были длинноволосые парни из усадьбы Уолтура.
Имение Уолтура на Северном склоне располагалось высоко над городом. Отсюда открывался вид на город, на озеро и на дом Баумана. Лет пятьдесят назад усадьба, наверное, была местной достопримечательностью. Теперь подъездная дорога заросла травой, а лужайки превратились в сенокосные луга. Дом, выстроенный в колониальном стиле, облез и выглядел полуразрушенным. Водосточные желоба проржавели, и вода текла прямо на доски. Краска шелушилась, а большая часть оконных рам была сломана. Дом имел нежилой вид. Полицейские машины с включенными сиренами въехали во двор, и Джерико заметил, как из дома выбежало человек десять молодых людей.
Они выглядели именно так, как Джерико и ожидал: с длинными волосами, в причудливых одеяниях, довольно неряшливые. Справа он увидел несколько обнаженных фигур, которые выбирались из старого бассейна и бежали к дому. Сквозь шум, производимый машинами, слышались крики испуга.
Из машин вываливались полицейские, на ляжке у каждого была кобура с оружием. На пороге дома появилась фигура с длинными волосами и густой бородой. Джерико догадался, что за всей этой растительностью скрывалось лицо юноши лет двадцати.
— Что вам нужно, Фарроу? — прокричал бородатый.
Фарроу проигнорировал вопрос. Он повернулся к своим людям.
— Выведите всех на улицу и обыщите дом сверху донизу, — приказал он.
— У вас есть ордер? — спросил бородатый.
— Я в нем не нуждаюсь, ублюдок, — отозвался Фарроу. — Вы все арестованы по подозрению в попытке совершения убийства и за хранение наркотиков.
— Для этого вам нужно предъявить ордер!
Двое полицейских схватили бородача и грубо оттащили его прочь. Остальные ворвались в дом. Бородатому удалось освободиться, и теперь он с дюжиной своих единомышленников ринулся в дом вслед за полицейскими. Отовсюду неслись крики. В доме закричала женщина, вслед за этим ее вытолкнули на порог, она споткнулась и упала. Из одежды на ней были только джинсы.
