— В тот вечер он, кажется, хотел отвезти деньги наличными? — спросил Селби.
— Весьма вероятно. Он жаждал как можно быстрее заключить сделку. Не меньше самого Фрилмена, который был крайне заинтересован в получении комиссионных. И вот они от него уплыли… Конечно, джентльмены, вы понимаете, что я все это говорю строго конфиденциально.
Селби кивнул.
— Особенно о частичной потере памяти. Это материал не для прессы. Не хочу, чтобы трепали имя покойного друга. Он сказал, что я единственный человек, с которым он откровенно разговаривает. Будто я «развязал ему язык». Он был не очень общительным человеком… Черт возьми, джентльмены, всему есть предел. Я знаю, вам по долгу службы приходится копаться в личной жизни людей, но всему есть границы. Особенно если дело касается прессы.
Селби проводил Джилспая до двери, пожал ему руку и сказал:
— Вы нам существенно помогли, и я даю вам слово, что не буду злоупотреблять вашим доверием.
Когда дверь закрылась, Селби взглянул на Брэндона и сложил губы, будто намеревался засвистеть.
Брэндон вынул из кармана кисет.
— Вот и объяснение, — сказал он. — Что-то заставило Биллмейера напиться. Под действием алкоголя он вспомнил, кем был прежде, и совершенно забыл свою жизнь в качестве Десмонда Биллмейера.
— А этой забытой личностью был…
— Карлтон Грайнс, мошенник, — подхватил Брэндон.
— И тут его память шагнула назад на десять лет, — задумчиво продолжал Селби. — Он вспомнил, где спрятал свои старые вещи. Достал их, тем самым подхватывая нить своей жизни в том месте, где она была оборвана. А в результате был убит.
Брэндон набивал трубку табаком.
— В каком же мы-то оказались «приятном положении»! Нам придется идти по следу десятилетней давности, причем все улики остались в голове мертвеца!
Селби полез в карман за трубкой.
— Для начала у нас имеется самый важный ключ.
— Какой же?
— Когда память Биллмейера вернулась к тому инциденту, который вызвал у него амнезию, он отправился туда, где когда-то оставил одежду, и одежда все еще находилась там!
Брэндон вскинул голову:
— Ей богу, сынок, ты говоришь дело!
В девять сорок пять к Селби заехал Альфонс Бейкер Карр. С ним вместе прибыл чрезвычайно вертлявый и беспокойный молодой человек.
А.Б. Карр был личностью выдающейся. Он умел заставить присутствующих обратить на себя внимание, где бы ни появлялся. Адвокат по уголовным делам, завоевавший известность во всей стране, он приобрел себе претенциозный особняк в Мэдисон-Сити, чтобы, как он говорил, «уйти от всего этого».
Но юридические услуги старины АБК, как его любовно называли клиенты, очевидно, стали требоваться еще больше теперь, когда маэстро решил отойти от дел.
Некоторые злопыхатели уверяли, что Карр перебрался в Мэдисон-Сити, опасаясь, как бы его связи с преступным миром не обернулись чем-то вроде чудовища Франкенштейна, или, как выражаются китайцы, потому что «он сел верхом на тигра». Те же злопыхатели перешептывались, что в один прекрасный день Карр таинственно исчезнет, и никто не узнает, как он сошел со сцены — добровольно или по принуждению. Переезд Карра в Мэдисон-Сити считался первым шагом на пути к осуществлению плана исчезновения.
Какой бы ни была причина переезда, но за Карром в городе наблюдали. Соседи рассказывали о дорогих автомобилях, подкатывающих к его резиденции глубокой ночью, о таинственных огнях, которые вспыхивали и гасли в зеркальных окнах особняка, о приглушенных голосах, иногда доносящихся в теплые ночи из открытых окон.
Если бы Карр решил связать свою жизнь со сценой, он достиг бы потрясающих успехов. Во всяком случае, внешне он больше походил на знаменитого актера, чем на солидного адвоката. Он хорошо ориентировался в драматических ситуациях и умел использовать эту свою способность.
Карр сделал рукой широкий жест, и одним махом ухитрился превратить вертлявого молодого человека в значительное лицо. Можно было подумать, что Карр одолжил юноше часть собственного обаяния.
— Селби, я полагаю, вы не знакомы с Милтоном Грегори?
Селби кивнул и вопросительно посмотрел на Карра.
Обращаясь к юноше, Карр предложил тоном, каким обращаются к нервной лошади — твердо, но доброжелательно:
— Присаживайтесь, Милтон.
Сам он тоже уселся, скрестил ноги и вытащил сигару с холодной уверенностью человека, готового к долгому разговору.
Селби взглянул на часы.
— Вам придется быть кратким. Через четверть часа у меня важная встреча.
Карр аккуратно обрезал кончик сигары, внимательно осмотрел его, этим пустяковым жестом словно подчеркивая важность того, что сообщит далее.
— Мистер Грегори — родной брат Кармен Грегори, которая теперь стала миссис Фрилмен.
Селби сумел сохранить безмятежное выражение лица.
— Вот как? У меня как раз назначена встреча с миссис Фрилмен.
— Именно поэтому мы и приехали, — сказал Карр.
Он специально тянул время: зажег спичку, долго прикуривал.
Селби сдержал раздражение.
— В чем дело?
Милтон сказал:
— Как это «в чем дело»? Великий Боже, вы же…
Левая рука Карра приподнялась ладонью вверх, и он грациозным многозначительным жестом предотвратил готовый излиться поток слов Грегори.
— Послушайте, Милтон. — Старина АБК был спокоен и нетороплив, но в голосе слышались глубокие резонирующие нотки, которые производили куда более сильное впечатление, чем самый резкий окрик обычного человека. — Вы платите мне как раз за то, чтобы я говорил вместо вас… — Он улыбнулся Селби. — Многие клиенты, — сообщил он доверительно, — нанимают адвоката, а потом хотят все делать сами.
Селби сказал:
— Мне безразлично, кто из вас будет говорить, только начинайте побыстрее.
Сказал, и понял, насколько нетерпеливо звучит его голос. Старина АБК был известным мастером брать инициативу в свои руки. Вот и сейчас он уже пытался командовать положением.
— К сожалению, Кармен Фрилмен не приедет сегодня утром.
— К сожалению для нее, — отрезал Селби, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
Карр картинно развел руками.
Дверь кабинета открылась, и на пороге появился шериф Брэндон.
Он сказал:
— Хэлло, Дуг! Кармен Фрилмен уже появилась? — Увидев Карра, он поздоровался: — Доброе утро, Карр.
Селби представил:
— Рекс, это Милтон Грегори, брат Кармен Фрилмен.
Очевидно, он нанял А.Б. Карра, чтобы сорвать нашу встречу с Кармен.
Брэнд он вспыхнул:
— Ну, что ж, — обратился он к Карру, — в таком случае вот что я вам скажу. Мы проявили по отношению к вам большое терпение, но если вы воображаете, что вам сойдут с рук штучки, к которым вы привыкли…
Селби примирительно сказал:
— Подожди, Рекс. Давай сначала выясним положение дел. Надеюсь, Карр, вы понимаете, что мы имеем основания допросить миссис Фрилмен и не сделали этого прошлой ночью только из-за ее плохого самочувствия? И напрасно!
Карр улыбнулся.
— То было прошлой ночью. С тех пор у нее произошел нервный срыв.
— Я не могу принять такое объяснение всерьез.
— Смею вас заверить, джентльмены, у нее действительно был самый настоящий нервный припадок. Не сомневайтесь: если бы я захотел солгать, то придумал бы что-нибудь более остроумное.
— Придумали бы какую-нибудь испытанную отговорку и подсластили ее высокопарной речью, вроде той, которую мы только что выслушали, — сказал Селби.
Карр слегка поклонился:
— Благодарю вас, советник. Вы это выразили прелестно.
Селби рассмеялся:
— Могу я узнать, где находится миссис Фрилмен?
— В санатории под наблюдением своего врача.
— В каком?
Длинные пальцы Карра стали нежно поглаживать подбородок.
— Джентльмены, это совсем другое дело. Ее сопровождает муж…
Грегори вставил:
— И если будут предприняты попытки преследования…
— Так-так-так, мой юный друг! Вы, я вижу, снова за свое? — сказал Карр.
— Но имею же я право что-то сказать?
— Несомненно. — Карр встал с кресла. — Продолжайте говорить все, что хотите. Но раз уж вы сами беретесь за дело, то я вам не нужен, так что мне остается только откланяться.
Грегори перепугался:
— Но я вовсе не это имел в виду.
Карр стоял, глядя на него сверху вниз:
— А я — это!
— Садитесь, прошу вас. Я больше ничего не буду говорить, — пробормотал окончательно усмиренный Грегори.
— Садиться нет никакого смысла, — со злостью заявил Брэндон. — Вы спрятали миссис Фрилмен, чтобы мы не смогли ее допросить. Послушайте, что я вам скажу. Сейчас накопилось столько фактов, что ее имя непременно попадет на страницы газет, причем в весьма невыгодном свете. Мы пытались ее от этого избавить.
Карр был изысканно вежлив:
— Это очень разумно с вашей стороны. Знаете, шериф, я невольно сравниваю ваши действия с действиями властей в крупных городах. Там никто не заботится ни о добром имени, ни о репутации человека. Огласка неизбежна, и она никого не пугает… Ну, нам пора. Идемте же, Милтон.
