– Спокойно, мадемуазель Акимушкина, – улыбнулся Леша. – В этот раз мы с тобой будем жить в собственной квартире. В городке Вальдемосса, может, знаешь такой?
– А с каких это пор у нас там квартира? – удивилась Ася.
– А с таких, милочка, что я – известный фотограф. И мои фотки продаются за хорошие деньги. За очень хорошие.
– М-да, Лешка, ты не перестаешь меня удивлять, – вздохнула Ася.
…Леша Летяев появился в ее жизни давно. Очень давно. Почти сразу же, как только Ася рассталась с Димкой Дементьевым.
Ася ушла от Димы еще тем «мандариновым июнем». Тут же, как вернулась – слава создателю, уже не на фуре, а самолетом – из Краснодара.
Даже сейчас, по прошествии десяти лет, Ася не уставала удивляться – тому, что авантюра с мандаринами все же закончилась для нее вполне благополучно. И до Краснодара она доехала, и мало кому нужные зимние фрукты умудрилась распродать. И вернулась в Москву с первыми серьезными и лично заработанными деньгами. И с твердым намерением – отправить своего «прекрасного принца» в отставку.
Когда Ася объявила, что уходит, Дементьев опешил. Спросил с неподражаемой интонацией:
– Что значит – ты уходишь?
– То и значит: прошла любовь, завяли… мандарины, – пожала плечами Ася.
– Но тебе же негде жить! – недоуменно воскликнул он. – В общагу, что ли, вернешься?
– Для начала – в общагу. А дальше…
Ася хотела сказать, что она и дальше не пропадет, но Димка не дал ей договорить, перебил:
– А дальше – в свою дярёвню, что ли, поедешь?
«Дярёвня». Именно так, презрительно и злобно, говорил Димка-алкоголик из страшного сна в окрестностях Воронежа.
И Ася – она вообще-то хотела расстаться с ним по-хорошему – ледяным тоном отрезала:
– А куда я поеду дальше – тебя никоим образом не касается. Все, Димусик, оревуар.
И ушла.
Дальше, конечно, жизнь трепала ее по-всякому. И без копейки сидела, и на работу без прописки не брали. А когда взяли товароведом в крупный продуктовый магазин – ей тоже круто пришлось. Молодая и чужая – во взрослом, слаженном московском коллективе… Страшно вспомнить, чего стоило первое серьезное продвижение по службе. А первый магазин, в который ее назначили директором? А первый собственный магазин?..
Но было, конечно, и приятное «первое». Например, первое платье из бутика. Или – первая собственная квартира. Или – первая, она же и последняя, настоящая любовь – безвестный тогда фотограф Лешик Летяев…
– …О чем ты думаешь? – Лешка легонько тронул ее за уже загорелое плечо.
Ася растерянно поморгала: вот она «улетела»! Про все забыла – и про ужин, и про своего Лешеньку.
Они сидели в ресторане, в одном из многочисленных ресторанчиков Вальдемоссы. Этим вечером Асе захотелось «прогулять» новое вечернее платье, и потому заведение они выбрали дорогое.
Позади была уже целая неделя отдыха в этом уютном, усыпляющем городке, где толстых, аккуратно расчесанных кошек, кажется, было даже больше, чем людей. Лешкина квартира оказалась изумительной, море, куда они из горного поселка ездили каждый день, было спокойным и теплым, и жизнь протекала просто прекрасно.
– О чем я думаю? О мандаринах, Лешенька, – призналась Ася. – Я думаю о мандаринах. О том, что ровно десять лет назад все у меня началось именно с них.
И тут – как на заказ, как в сказке, как в кино! – в ресторанчик вошло целое семейство. О том, что они русские, стало понятно с первого взгляда. А со второго… Со второго – Ася узнала их.
Кажется, она побледнела, потому что чуткий Лешечка вскинулся:
– Что с тобой?
Но Ася – сказались годы, отданные жесткому бизнесу, – взяла себя в руки почти мгновенно. Понизила голос и объяснила:
– Да ничего не случилось. Просто, видишь, за дальний столик целая компания садится?
Леша удивленно кивнул. А Ася спокойно продолжала:
– Эта компания – наши, русские. И вот тот, что в желтой рубашке, – мой старинный приятель Дима Дементьев. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?
– Тот, у кого квартира на Тверской? – недобро прищурился Леша.
– Ну да. А пожилой, в синей гавайке, – его отец-бизнесмен.
– Да ладно! – не поверил Лешка.
– Да говорю тебе! – улыбнулась Ася.
– Ну надо же! – недоверчиво произнес Алексей.
Он жадно, почти не скрываясь, уставился на дальний столик. И вот уж неуемный фотограф, кажется, тут же начал прикидывать, с какого ракурса обоих Дементьевых можно сфотографировать…
– Может быть, подойти поздороваться? – задумчиво произнесла Ася. – Или не стоит?
– Почему нет? – пожал плечами Лешка. – Подойди. – И гордо добавил: – Выглядишь ты шикарно. Пусть увидят, какое сокровище они потеряли!
– Да ну, с ними тетки. Жены, наверно. – Ася продолжала рассматривать компанию за дальним столиком. – И еще какие-то родственники…
И вдруг она снова осеклась.
– Что, Асенька? – опять насторожился Леша.
И Ася взяла себя в руки и сообщила:
– А еще, видишь? Такой интеллигентный старичок, на профессора похож? С бородой, рыжей, как мандарины?
– Вижу, – кивнул Леша. – Борода действительно знатная. Красит он ее, что ли?
– Так вот, с этим старичком я тоже однажды познакомилась. Причем при довольно странных обстоятельствах.
– Это при каких?
И Ася выдохнула:
– Он со мной тогда, в кафе под Воронежем, рядом сидел.
– Когда тебе страшный сон приснился? Про тебя и Диму? – уточнил Алексей. Ася ему о том кошмаре давно рассказала.
– Ну да. И я только теперь начинаю понимать…
Ася вскочила и, забыв про Лешика, бросилась к столику у входа.
Оба Дементьевых – и молодой, и старший – узнали ее мгновенно.
– Акимушкина… – пробормотал Дима.
– Асенька… – тепло улыбнулся его отец. – Вот это встреча! Ты тоже отдыхаешь здесь, в Вальдемоссе?
– Да, – выдохнула Ася. И зачем-то добавила, слегка приукрасив правду: – У меня здесь свой дом.
Сопровождавшие дамы тут же начали буравить Асю ревнивыми взглядами, а Дементьев-папаша немедленно скомандовал:
– Ну, так давай быстро перебирайся к нам, вместе поужинаем. Николай Петрович, будьте любезны, уступите даме свой стул…
«Старичок из Воронежа» повиновался. Асиного взгляда он избегал.
– Ну что ты смутилась, Асенька? – продолжал шуметь Дементьев-старший. – Садись же, рассказывай, как ты, что ты, я чертовски рад тебя видеть!
Ася вдруг решилась.
– Так вас зовут Николай Петрович? – обратилась она к старичку. – Могу я вас попросить на два слова? У меня к вам очень короткий разговор.
– Извольте, – проговорил старичок, метнув на старшего Дементьева одновременно и вопросительный, и умоляющий взгляд. От Аси не укрылось, как тот в ответ развел руками.
Они вместе с огненнобородым старичком вышли из кондиционированной прохлады ресторана в душновато-пряный вечер, на улочку, сплошь уставленную цветами в горшках.
– Скажите… – спросила Ася, избегая взгляда рыжебородого, – десять лет назад, в том кафе под Воронежем… мы ведь встретились с вами не случайно?
Старикашка не отвечал, вид у него был весьма виноватый, однако из-за спины Ася услышала густой бас:
– Далеко не случайно.
Она обернулась. Это был Дементьев-папа.
Он раскатисто, на всю улицу, расхохотался:
– Ты умная женщина, Асенька. И сама все уже давно поняла, ведь правда?
– Кем вы работаете, Николай Петрович? – тихо спросила Ася старичка.
Тот снова промолчал, и снова за него ответил Дементьев-старший:
– Николай Петрович – один из самых известных в стране экстрасенсов. И еще – он талантливейший гипнотизер. И, конечно, в том кафе Николай Петрович был по моей просьбе. От самой Москвы за тобой ехал. Ну и, извини, внушил тебе там кое-какие полезные мысли…
– Но зачем? – удивленно обратилась к Дементьеву-отцу Ася. – Зачем вы так хотели нас с Димой развести? За жилплощадь свою, что ли, боялись?
– И за жилплощадь, и за породу, – не чинясь, признался Димин отец. И галантно добавил: – Впрочем, теперь я понял, что ошибался. Выглядишь ты изумительно.
– Спасибо за запоздалое признание, – усмехнулась Ася.
– И сейчас, – радушно пророкотал старший Дементьев, – когда мы расставили все точки над i, предлагаю тебе вернуться в ресторан и отобедать вместе.
Когда они вошли в зал, ее Лешик сидел за своим столиком весь напряженный, взволнованный. Кажется, еще минута, и он бросится на выручку своей принцессе. Ася издалека улыбнулась и помахала ему: мол, все в порядке. Столик Дементьевых стоял ближе к входу. Папаня под руку подвел ее к нему. Дмитрий вскочил, засуетился:
– Давай, Асенька, проходи. Садись вот тут, рядом с папой…
Ася машинально отметила, что выглядит ее бывший «прекрасный принц» на твердую троечку – фигура оплыла, взгляд потухший, рот вялый… Да и спутница у него далеко не фонтан: типичная стервозина. Наверняка из Димочки веревки вьет, да еще ему и изменяет.
– Спасибо, Дима, я лучше вернусь к себе, – покачала головой Ася. – А вам отдельное спасибо, – поклонилась она Дементьеву-старшему. – Вы на самом деле даже не представляете, как много тогда, под Воронежем, для меня сделали.
