— Как жаль, мистер Мейсон, что мы с вами по разные стороны баррикад. Черт возьми! Почему мы не встретились раньше? Но поздно сожалеть, выбор сделан. Вы бросили мне вызов, и теперь я пущу в ход свои козыри. Не знаю, на какие ухищрения мне придется пойти, но я изыщу их, не сомневайтесь.
— Вы действительно будете настаивать на возбуждении дела против вашего мужа?
— Мистер Мейсон, даже если бы оно было моим последним делом на земле, я бы все равно не отказала себе в этом удовольствии. Я собираюсь преследовать его в судебном порядке до конца.
— Если вы начнете, остановиться будет трудно. Вы отдаете себе отчет в этом?
— А кто хочет останавливаться? — спросила она, негодующе глядя на адвоката. — Мистер Мейсон, при встрече с моим мужем не забудьте рассказать ему о нашем разговоре… Мои коготки будут очень острыми.
— Ваш муж поверил вам, что вы оформили развод.
— Меня не интересует, во что он поверил.
— Но вы же говорили ему, что оформили развод, не так ли?
— Мистер Мейсон, чего только женщина не скажет мужчине, лишь бы вернуть себе его внимание, страсть, любовь. Она может, к примеру, объявить ему, что она на грани самоубийства; она может угрожать, обещать, закатывать истерики…
Выслушав ее, Мейсон подытожил:
— Боюсь, вы дорого будете стоить вашему мужу.
— Не сомневаюсь, — вызывающе заявила Эзел Гарвин.
— Но не совсем так, как вам хотелось бы, — намекнул адвокат.
— Что вы хотите этим сказать?
Мейсон встретился с ней взглядом.
— Я хочу сказать, что я не любитель обороны. Моя защита всегда наступательна. Я хочу сказать, что рано или поздно мы узнаем о подробностях вашей жизни с тех пор, как вы расстались с мужем.
Женщина проказливо улыбнулась.
— Мистер Мейсон, мне наплевать на число детективов, которых вы наймете. Вам не удастся узнать, что я делала в течение последних шести месяцев. А сейчас, извините, меня ждут другие дела. Мне должны позвонить, и предстоящий разговор не терпит посторонних ушей. Желаю вам всего хорошего, мистер Мейсон.
Адвокат встал. Эзел Гарвин проводила его до дверей, сказав задумчиво на прощание:
— Я сожалею, что не наняла вас раньше Эдварда. Все равно ему уже не помочь. Однако, боюсь, вы создадите мне массу хлопот.
Выйдя в коридор, адвокат заметил:
— А вы мне.
Ее глаза вдруг вспыхнули гневом.
— Вот в этом вы правы, — бросила она и захлопнула дверь.
Гарвин стоял на террасе гостиницы «Ла-Джолла», созерцая отражение солнечного диска в дремлющих водах Тихого океана. Его вторая жена стояла позади него.
— Лорри, дорогая, — восторженно произнес Гарвин, — это что-то бесподобное…
— Да, дорогой.
— Мы вступаем в пожизненный медовый месяц. Ты меня любишь, дорогая?
— Конечно.
— Любимая моя, посмотри на меня.
Она обернулась к нему, на ее лице играла самодовольная улыбка.
— Скажи мне что-нибудь приятное, — попросил Гарвин.
— Что?
— Ты знаешь что. Скажи: я люблю тебя.
— О, Эдвард, — отмахнулась раздраженно женщина, — ты как мальчишка.
— Дорогая, разве ты не чувствуешь прелести того, что нас окружает? Мы здесь вдали от городской суеты. Никто не знает, где мы… Мы стоим одни на краю…
— Я проголодалась, — оборвала его жена. Он рассмеялся.
— Хорошо, я накормлю тебя. Давай поедим в номере?
— Ну, это нереально. В нашей гостинице номера не обслуживаются. Такое практикуется в более солидных заведениях, чем наше, Эд. Предлагаю поехать и заказать по порции рыбы с жареным картофелем и луком. В центре города есть отличный ресторан. Я обратила на него внимание, когда мы проезжали мимо. Я неоднократно посещала его, когда отдыхала здесь раньше. Ну как, согласен?
— Хорошо, — сдался Гарвин, — если ты так хочешь. Я рассчитывал пообедать в уединении на балконе, любуясь морским пейзажем.
— Дрожать от сырости и переживать об испорченной прическе? Покорно благодарю.
Ее смех был легким, но все же нетерпеливым.
— Поехали, поехали, Эд. Там тоже романтично. Давай закажем коктейль и рыбу. Разве ты не хочешь горячего, дорогой? Ну, так мы едем?
— Как скажешь, Лорри, — обреченно согласился Гарвин. — А как же твоя прическа? Накрыть машину?
— Нет, оставь так, — сказала она. — Мне так больше нравится. Я обвяжу голову шарфом.
Они спустились в вестибюль и пересекли его, направляясь к площадке, где стоял их кабриолет. Гарвин подошел к машине, предупредительно открыл дверцу для Лорри и, как только она села, захлопнул ее. Затем обошел автомобиль спереди и занял место за рулем.
— Я умираю от голода, — пожаловалась Лоррейн. — Поехали быстрее.
— Да, дорогая. Считай, мы уже в пути. Ты действительно не хочешь, чтобы я накрыл верх машины?
— Нет, все нормально.
Гарвин включил двигатель. Мотор сразу же ровно заурчал. Он вывел машину с автостоянки, развернулся и притормозил при выезде на шоссе. Здесь он некоторое время ждал, пока не образуется брешь в неиссякаемом потоке автомобилей, и затем, дождавшись удобного момента, снял ногу с педали сцепления, одновременно нажимая на газ. Кабриолет рванул вперед словно стрела, вклинившись в колонну машин.
Скоро они подъехали к ресторану. Гарвин остановил машину, вышел и, быстро обойдя машину сзади, открыл жене дверцу.
Он подал ей руку. Та протянула в ответ свою и легко спрыгнула на асфальт, слегка взметнув подолом платья.
В этот самый миг за их спиной, взвизгнув шинами по асфальту, резко затормозила большая тяжелая машина.
Они обернулись. Лоррейн Гарвин с нескрываемым интересом смотрела на высокого мужчину, который, покинув машину, устремился к ним.
— Силы небесные! — воскликнул Гарвин. — Перри Мейсон!
— Адвокат? — спросила его жена.
— Да.
Мейсон подошел к ним.
— Я потратил уйму времени, Гарвин, чтобы найти вас.
Гарвин тактично остановил его.
— Дорогая, — проговорил он, — познакомься, мистер Мейсон. Мистер Мейсон, моя жена.
Мейсон, слегка поклонившись женщине, произнес:
— Рад познакомиться, — и, повернувшись к Гарвину, добавил: — Мне нужно поговорить с вами. Наедине и немедленно.
— Все дело в том, что я не хотел, чтобы меня кто-нибудь беспокоил сейчас, — несколько холодно объяснил Гарвин.
— Так или иначе, я уже приехал, — ответил Мейсон. — И хотя вас мое появление совсем не радует, уделите мне пять минут.
— В данный момент дела меня не интересуют, но уж если вы приехали, я готов вас выслушать.
— Мистер Гарвин, когда состоится собрание пайщиков?
— Завтра, в два часа дня. Мейсон, не сомневайтесь, на собрании я обязательно буду присутствовать.
— У вас достаточно доверенностей, чтобы руководить собранием?
— Конечно, достаточно. Пойдемте, пойдемте, Мейсон, не время говорить о делах. Да и ваша машина, того и гляди, вызовет затор на дороге.
Мейсон, не обращая внимания на слова Гарвина, продолжал:
— Ваша жена послала акционерам корпорации новые доверенности, вписав в них свое имя. Ее затея удалась. Ведь у нее инициалы такие же, как и у вас, — Э.К.
— Его бывшая жена, — холодно поправила его Лоррейн.
— Об этом еще поговорим, — заметил адвокат. — Самое лучшее, что вы сейчас сможете сделать для себя, — это сесть в машину и отправиться в Мексику.
— Я лично собираюсь заказать бокал мартини и порцию рыбы, — упрямо заявила Лоррейн.
— Действительно, Мейсон, мы планировали пообедать, — объяснил Гарвин. — Дорогая, ты же не будешь против, если мистер Мейсон присоединится к нам. За едой и обсудим все. — Гарвин ухмыльнулся и достаточно неуклюже пошутил: — Меня как-то не привлекает перспектива обсуждать дела сегодня ночью.
Мейсон, не слушая, продолжал:
— Эзел отправила доверенности акционерам, оформив их на имя Э.К. Гарвин, держателя сертификата акций за номером сто двадцать три. И уверяю вас, она обеспечила себе достаточное количество доверенностей, чтобы управлять собранием.
— Каким образом?
— Она позаботилась о том, чтобы все доверенности были оформлены после того, как были присланы ваши. Существует положение, согласно которому имеют силу доверенности, оформленные последними. Предыдущие же считаются недействительными.
— Боже мой! — воскликнул Гарвин. — Она погубит меня!
— Зато испортить мне обед ей не удастся, — огрызнулась Лоррейн.
— Это еще не все, — продолжал Мейсон. — Чтобы воспрепятствовать вашему присутствию на собрании акционеров, она обратилась в окружную коллегию адвокатов и потребовала возбудить против вас иск по обвинению в двоеженстве. Сейчас на вас объявлен розыск. Вам грозит арест. Она, по-видимому…
— Мейсон, Мейсон, ради Бога! — взмолился Гарвин.
— Давайте не будем обсуждать это сейчас!
— Я же предлагал поговорить наедине, — сердито бросил адвокат. — За последние двадцать четыре часа я исколесил весь штат. Как вы понимаете, я проделал это не ради забавы.
