Вы слышали отчет о результатах экспертизы, проведенной сэром Джеймсом Лаббоком и мистером Стивеном Фордайсом. Много было сказано о различных методах анализа и о том, что происходит с мышьяком в человеческом теле, но думаю, нет нужды углубляться в подробности. Я перечислю основные пункты медицинского заключения — вы можете их записать, если сочтете нужным.
Для экспертизы были взяты некоторые органы — желудок, кишки, почки, печень и так далее, и обследование показало, что все они содержат мышьяк. Определив количество мышьяка, обнаруженного в этих органах, эксперты вычислили, сколько мышьяка содержалось во всем теле. При этом учитывалось, что рвота, диарея и работа почек вывели из организма какое-то количество мышьяка, а почки, замечу, играют важнейшую роль при избавлении от этого яда. С учетом вышесказанного эксперты установили, что примерно за три дня до смерти в организм попала смертельная доза мышьяка — четыре или пять гран.
Не знаю, удалось ли вам вникнуть во все нюансы. Постараюсь, в меру своего разумения, передать наиболее важные детали. Мышьяк чрезвычайно быстро выводится из организма, особенно попав туда вместе с едой или сразу после еды, так как он раздражает оболочки внутренних органов и существенно ускоряет опорожнение пищеварительного тракта. Мышьяк действует гораздо быстрее, если принять его не в виде порошка, но в разведенном виде. Попав в организм вместе с пищей или сразу после приема пищи, мышьяк практически полностью выводится через двадцать четыре часа после появления симптомов. Отсюда следует, что хотя количество обнаруженного в теле мышьяка и может показаться вам ничтожным, само наличие его в организме покойного после трех суток непрерывной рвоты и диареи говорит о том, что в какой-то момент он получил очень большую дозу яда.
Серьезные споры велись по поводу времени, когда появились первые симптомы отравления. Защита выдвинула предположение, что, покинув дом Гарриет Вэйн, Филипп Бойз мог сам принять мышьяк, а затем взять такси на Гилфорд-стрит; в доказательство приводились выдержки из книг, утверждающих, что нередко симптомы появляются очень скоро, самое меньшее, насколько я помню, через пятнадцать минут после принятия раствора мышьяка. По словам подсудимой, которые не подкрепляются никакими другими показаниями, Филипп Бойз ушел от нее в десять вечера. Через десять минут он был на Гилфорд-стрит, и ему уже нездоровилось. В это время суток дорога до Уоберн-сквер должна была занять совсем немного времени, но уже к концу пути Бойз испытывал сильную боль и с трудом мог встать. От Гилфорд-стрит до Даути-стрит три минуты пешком, и если, как утверждает подсудимая, Филипп Бойз ушел от нее в десять, то вы должны задуматься, что же он делал в эти десять минут. Отыскал ли он укромный уголок, чтобы принять там дозу мышьяка, который он, выходит, предусмотрительно взял с собой на случай неудачного исхода разговора с подсудимой? И прошу заметить: защите не удалось доказать, что Филипп Бойз когда-либо покупал мышьяк или имел к нему доступ. Конечно, это еще не означает, что он не мог его достать, — опыт Гарриет Вэйн демонстрирует, что закон об ограничении продажи ядовитых веществ далеко не так эффективен, как хотелось бы, — но факт остается фактом: защита не смогла убедительно показать, что мышьяк у Бойза имелся. Тут же замечу, что медицинские эксперты, как это ни удивительно, не обнаружили следов древесного угля или индиго, которые положено примешивать к техническому мышьяку. Безотносительно к тому, был ли мышьяк приобретен покойным или подсудимой, вы, наверное, полагаете, что краситель должен был оставить следы. Но нетрудно предположить, что все следы краски после длительной диареи и рвоты исчезли из организма.
Что касается версии о самоубийстве, спросите себя, что делал Бойз в те десять минут: принял ли он дозу мышьяка, или, почувствовав себя неважно, присел где-нибудь отдохнуть, или просто шел, сам не зная куда, как это бывает с нами в минуты огорчения. А возможно, подсудимая ошибается, говоря о времени ухода Бойза, — или же намеренно искажает истину.
От подсудимой мы также получили сведения о том, будто перед уходом Бойз сказал, что нехорошо себя чувствует. Если причиной был мышьяк, то версия, что он принял яд после визита к подсудимой, отпадает сама собой.
Кроме того, если задуматься, когда же проявились первые симптомы отравления, картина выходит весьма туманная. Перед вами выступали разные доктора, ссылаясь на собственный опыт и цитируя отрывки из медицинских трудов, и, как вы могли заметить, не существует единого мнения о том, когда следует ожидать первых симптомов. Иногда они проявляются уже спустя четверть часа или полчаса, иногда через два часа, бывает, через пять или шесть, а в одном случае, если не ошибаюсь, симптомы проявились только спустя семь часов после отравления.
При этих словах с места поднялся прокурор и сказал:
— Ваша честь, позволю себе заметить, что в последнем случае яд, очевидно, был принят на пустой желудок.
— Благодарю вас за уточнение. Вы совершенно правы, в том случае яд был принят натощак. Я привел эти примеры только для того, чтобы показать, с каким неоднозначным явлением мы имеем дело. Именно поэтому я так подробно остановился на всех трапезах Филиппа Бойза 20 июня; эти сведения могут вам понадобиться для принятия решения.
— Изверг, но справедливый, — проворчал Питер Уимзи.
— До настоящего момента я намеренно не упоминал еще одного пункта медицинского заключения, а именно наличия мышьяка в волосах покойного. Он имел длинные, волнистые волосы, которые надо лбом в выпрямленном виде достигали шести-семи дюймов. Так вот, мышьяк был обнаружен в волосах надо лбом, ближе к корням. На концах волос яда не было, но, по свидетельству сэра Джеймса Лаббока, у корней содержалось столько яда, что это никак не объяснить естественными причинами. Случается, что у вполне здоровых людей на коже или в волосах находят незначительное количество мышьяка, но оно несравнимо с обнаруженным в волосах Бойза. Это, повторяю, заключение сэра Джеймса.
Вы уже слышали — и все свидетели-доктора в этом единодушны, — что если человек принимает мышьяк, какое-то его количество будет содержаться в коже, ногтях и волосах. Причем сначала он будет располагаться у корней волос и по мере их роста продвигаться все дальше к концам; таким образом, по расположению мышьяка в волосе можно определить, как долго в организм поступает мышьяк. Это обстоятельство детально обсуждалось, но, как вы слышали, все согласились, что мышьяк появляется в волосах ближе к черепу примерно через десять недель после попадания в организм. Волосы растут с приблизительной скоростью шесть дюймов в год; вместе с ростом волос мышьяк перемещается, и его в конце концов состригают. Среди присяжных есть дамы, и они, я уверен, прекрасно понимают, о чем я говорю, ведь то же самое происходит и с так называемой «перманентной завивкой». Она делается на определенной части волос, которые со временем отрастают, отчего волосы у корней оказываются уже прямыми и их приходится снова завивать. По тому, где начинаются завитые волосы, можно определить, как давно была сделана завивка. Точно так же, если прищемить ноготь на пальце, темное пятно постепенно сдвигается к краю, пока не получится состричь его вместе с отросшим ногтем.
Вы слышали, что присутствие мышьяка у корней волос и чуть выше на голове Филиппа Бойза свидетельствует о том, что мышьяк начал поступать в организм по меньшей мере за три месяца до смерти. Вы можете оценить значимость этого факта, учитывая покупку подсудимой мышьяка в апреле и мае, а также болезненные приступы у покойного в марте, апреле и мае. Ссора с подсудимой произошла в феврале, боли у Бойза начались в марте, а в июне он скончался. Пять месяцев прошло со времени разрыва до смерти и четыре — с начала болезни до смерти, что может показаться вам немаловажным.
Теперь перейду к расследованию, проведенному полицией. Когда возникли подозрения о причастности к делу Гарриет Вэйн, сотрудники полиции провели предварительное расследование и затем явились на квартиру к обвиняемой, чтобы ее допросить. Услышав, что Бойз, как выяснилось, умер от отравления мышьяком, она очень удивилась и воскликнула: «Мышьяк? Удивительное дело!», а затем, засмеявшись, добавила: «Надо же, я как раз пишу книгу об отравлении мышьяком». Ее спросили о покупке мышьяка и других ядовитых веществ, она сразу же это признала и все объяснила полиции, причем ее слова совпадают с тем, что она говорила в суде. На вопрос, что она сделала с ядами, Гарриет Вэйн ответила, что сожгла их, так как хранить такие вещества небезопасно. Квартиру обыскали, но никакого яда не нашли — только аспирин и еще несколько препаратов, самых обыкновенных. Обвиняемая категорически отрицает, что давала мышьяк или какой-либо другой яд Филиппу Бойзу. Когда ее спросили, не мог ли мышьяк случайно попасть в кофе, она ответила, что это совершенно исключено, так как уже к концу мая она избавилась от всех ядовитых веществ.
