— Я не убивала его, не убивала! Неужели ты впрямь меня подозреваешь?!
— Следы в саду твои? — снова спросил Норт.
Хелен вскочила.
— Да, мои!
— Нельзя же так объявлять новости! — простонала Салли. — Боже правый, Джон, хватит столбом стоять! Подумать только, я писала книги о таких, как ты, а сама ни слову не верила!
Джон проигнорировал выпад свояченицы и обратился к жене:
— Боюсь, я покажусь тебе неоправданно бесцеремонным, но очень хотелось бы выяснить причину твоего тайного — а он явно тайный! — визита к Флетчеру.
— Я ходила к нему как к другу. Ничего тайного в наших отношениях не было. Вряд ли ты мне веришь, но это так.
Салли протерла стекло монокля.
— Мисс Салли Дру, автор блистательных детективных романов, подтверждает эти показания.
— Салли, ты свидетельница пристрастная, — сухо напомнил Джон. — Не ерепенься, Хелен, я интересуюсь из любопытства. На самом деле разницы нет. Куда важнее другое: что тебе известно об убийстве?
— Ровным счетом ничего!
— В котором часу ты была у Флетчера? — спросил Джон.
— Рано, очень рано! Из его кабинета я ушла без четверти десять. Понимаю, звучит неправдоподобно, но причина моего визита совершенно непримечательна. Я хотела спросить, поедет он со мной на следующей неделе к Динбери.
Джон ее не слушал, он снова взял газету и внимательно прочел передовицу.
— Тело Флетчера обнаружили в 22:05, — проговорил он и испытующе взглянул на жену: — И тебе не известно ровным счетом ничего?
— Я увидела, как по дорожке идет мужчина, — тихо сказала Хелен, — поэтому и спряталась.
Норт аккуратно сложил газету.
— По дорожке шел мужчина? Кто?
— Не могу сказать.
— То есть ты его не узнала?
— Да, точнее… точнее, я его не разглядела. Я лишь видела, как он вошел в гостиную через стеклянную дверь.
— Ты сказала это полиции?
— Д-да… сказала.
— Суперинтендант спрашивал, узнаешь ли ты того мужчину при встрече?
— Нет, я сразу предупредила его, что не разглядела почти ничего — лишь мельком увидела непримечательного мужчину в светлой шляпе.
— В светлой шляпе? — после небольшой паузы переспросил Норт. — Так ты узнаешь его при встрече?
— Говорю же, нет! Кто он, не имею ни малейшего понятия.
— Надеюсь, суперинтендант тебе поверил.
— Почему? — Салли не сводила с Джона глаз.
— Почему? — Норт равнодушно посмотрел на свояченицу. — Разумеется, потому что я не хочу видеть свою жену на свидетельской трибуне.
— Господи, мне ведь не придется давать показания на суде? — пролепетала Хелен. — Я лучше умру! Ужас, какой ужас…
— В самом деле, — процедил Норт.
Салли раскачивала монокль на шнурке, но тут вставила его в глаз и спросила:
— Джон, суперинтендант подозревает, что ты тут замешан?
— Понятия не имею, что он подозревает, однако связь Хелен с этим делом явно дала ему пищу для размышлений. По-моему, у него старомодные представления о ревнивых мужьях.
Салли склонила голову набок:
— Мне кажется, ты сам немного старомоден. Да еще нагрянул сюда так внезапно, что суперинтендант наверняка подумал: это неспроста.
— Почему? Убей я Флетчера, ни за что не появился бы здесь сегодня.
Салли обдумала его слова.
— Кто знает. С другой стороны, если бы ты затаился, а Ханнасайд выяснил, что тебя в Берлине вообще не было, получилось бы еще подозрительнее.
— Поверь, немного здравого смысла у меня есть. Когда совершу преступление, замету следы на совесть. — Норт взглянул на свои часы. — Хелен, пожалуйста, распорядись, чтобы ленч подали быстрее. Мне нужно обратно в Лондон.
— Пойду скажу Эвансу. — Салли выскользнула из гостиной и плотно закрыла за собой дверь.
Хелен машинально поправила статуэтку на каминной полке.
— А ты… вернешься?
— Конечно, — ответил Джон.
— Ты очень зол из-за этого… — сбивчиво пролепетала она.
— Все, хватит. Сделанного не воротишь, а ты не раскаешься, хоть злись, хоть не злись.
Хелен прижала ладонь к щеке.
— Ты не веришь, но романа с Эрни у меня не было.
— Еще как верю! — парировал Норт.
— Веришь? — Хелен опустила руку. — Не думаешь, что меня угораздило в него влюбиться? Я-то решила…
— Ты решила, что раз мне не нравились Флетчер и ваша с ним дружба, значит, я ревновал? — насмешливо поинтересовался Джон. — Ты ошиблась, милая. Я всегда чувствовал, что на такого, как Флетчер, ты не западешь.
— Да я вообще ни на кого не западаю. Звучит по-викториански, но я храню тебе верность.
— Пожалуй.
— Тогда почему ты так относился к моей дружбе с Эрни? Знал ведь, что пошлый роман я не заведу!
— Я сомневался не в тебе, а во Флетчере, — пояснил Норт. — И сразу дал понять, что не потерплю вашей дружбы.
— По какому праву ты требовал, чтобы я порвала с ним или еще с кем-то из друзей? Ты позволил мне идти своей дорогой, сам пошел своей…
— Пустой разговор, — перебил ее Джон. — Ты пошла своей дорогой, но, если не ошибаюсь, еще два года назад я поставил тебя в известность, что ни с долгами, ни с твоими выходками мириться не намерен. Шесть месяцев назад я попросил тебя держаться подальше от Эрнеста Флетчера. Ты же с ним почти не расставалась.
— Эрни мне нравился, однако никакой влюбленности не было!
— Увы, окружающие это не понимают.
— Зато ты понимал!
Норт прищурился.
— Я понимал, что женщины считают Флетчера неотразимым.
— Именно! Я тоже считала Эрни неотразимым, но любить… Нет, нет и нет! — Хелен резко отвернулась, как слепая, подошла к окну и, не глядя на мужа, продолжила: — Зачем же ты сегодня приехал? Решил, что я… замешана в убийстве?
— Да, решил.
— Тогда не понимаю, зачем ты явился, — горько сказала Хелен.
— Не глупи! — куда мягче проговорил Норт после небольшой паузы. — Как бы то ни было, мы супруги, и беды у нас общие. Впрочем, надеюсь, все обойдется. Не беспокойся. А если суперинтендант Ханнасайд допросит тебя снова, не говори лишнего.
— Я буду очень осторожна, — пообещала Хелен.
Вернулась мисс Дру, сообщив, что ленч будет готов через пять минут.
— Спасибо. Пойду вымою руки. — Норт оставил женщин одних.
— Скажи ему правду. — Салли задумчиво посмотрела на сестру.
— Нет.
— Ну и дура!
— Я не смогу. Спорить бессмысленно: ты просто не понимаешь.
— Для Джона правда лучше очевидной альтернативы.
— Ошибаешься. Он знает, что между мной и Эрни ничего не было.
— Неужели?
— О чем это ты? — Хелен резко обернулась.
— Я запуталась. Порой мне кажется наоборот. Если бы Джон знал, что вы с Эрни просто друзья, не ненавидел бы его так откровенно.
— Согласна, Эрни ему не нравился, но чтобы ненавидеть… Полная ерунда.
— Никакая не ерунда, и ты, дорогая, прекрасно это знаешь. Джон и не думает скорбеть по Эрни. Более того, ничуть не удивлюсь, если ему известно куда больше, чем тебе кажется.
— Вот что значит писательница до мозга костей! — засмеялась Хелен.
— Истинная правда! По этой самой причине после ленча я прогуляюсь в Грейстоунс и осмотрю место преступления.
— Нельзя туда ходить!
— Что же меня остановит?
— Салли, это неприлично!
— К черту приличия! Пойду и растормошу несчастного трутня Невилла. Вот еще один тип, который осведомлен куда лучше, чем хочет показать.
— Надеюсь, полиция не обделяет его вниманием. Потенциал-то у Невилла огромный.
— Потенциал чего?
— Один ноль в твою пользу, сестра. Я понятия не имею, но очень постараюсь выяснить.
Тут объявили, что ленч подан, и убийство Эрнеста Флетчера больше не обсуждали. За столом Хелен разговаривала мало, а ела еще меньше. Мисс Дру бодро болтала о всяких пустяках, а Норт быстро расправился с едой и встал из-за стола, объявив жене, что к ужину вернется.
Дамы выпили кофе, и Салли посоветовала сестре отдохнуть. К ее удивлению, та согласилась и даже позволила проводить себя на второй этаж.
— Ты ведь на самом деле в Грейстоунс не собираешься? — спросила Хелен, когда Салли опускала жалюзи.
— Еще как собираюсь. Передам твои соболезнования бедной мисс Флетчер. Скажу, что ты обязательно ей напишешь.
— Ой, написать впрямь нужно! — пролепетала Хелен, откинувшись на подушки.
— Успеешь, сперва поспи, — осадила ее Салли и выскользнула из комнаты.
Полчаса спустя у парадной двери Грейстоунс ее встретили с известием, что мисс Флетчер отдыхает. Спрашивать Невилла не понадобилось: молодой джентльмен сам вышел из гостиной в переднюю и пригласил Салли развеять его скуку.
Покашливание и мрачная чопорность Симмонса красноречиво свидетельствовали о том, что он считает приглашение несвоевременным. Увы, Невилл и Салли не удостоили его вниманием, и Симмонсу осталось удалиться в свои владения и в назидание жене описывать печальную участь, которая ожидает жестокосердных безбожников.
