Он поднял телефонную трубку и начал отдавать приказания. В течение примерно десяти минут он наделил обязанностями человек двадцать. Но меня это не очень интересовало. Несмотря на то, что Вульф согласился встретиться с полковником Райдером и позволил передать Фрицу, чтобы тот зажарил молодую индейку, я не был уверен, поддался ли он моим уговорам. Он был таким же непредсказуемым, как Лили Роуэн, и мне следовало придумать, как на самом деле привлечь его к работе. Мне не нравилось его поведение. Глаза у него были широко открыты, а голова высоко поднята, и, что это означало, я понятия не имел, потому что таким я его еще не видел. Разумеется, нужно было как можно скорее притащить его домой, заставить сесть за письменный стол, поставив перед ним пиво, и учуять запахи, доносившиеся из кухни.
Я раздумывал, как бы заставить Кремера заняться всем этим, но Кремер сам избавил меня от забот. Он оттолкнул от себя телефон и довольно резко обратился к Вульфу:
— Вы спросили, нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Да, нуждаюсь. Надеюсь, вы заметили, в чью сторону направляется следствие?
— Заметил, — сухо подтвердил Вульф. — В основном в сторону мисс Роуэн.
— Для этого не требуется большой смекалки, — без особого энтузиазма подтвердил Кремер. — Нам придется проверить каждого, но в данный момент этот выглядит именно так. А отец Лили Роуэн был одним из моих близких друзей. Он устроил меня на работу и вытащил из двух неприятностей, когда служил в муниципалитете. Я знал Лили еще младенцем. Я не имею права исключить ее из числа подозреваемых, но вместе с тем не желаю отдать ее на растерзание нашим волкам. Мне хотелось бы, чтобы вы занялись ею у себя дома. И хочу сам присутствовать там, но так, чтобы она об этом не знала.
Вульф нахмурился.
— Я тоже ее знаю. Я дарил ей мои орхидеи. В последнее время она часто докучала мне расспросами. Удовольствия от вашего задания я не получу. — Он бросил на меня взгляд, который должен был стереть меня в порошок. Потом, с отвращением глядя на Кремера, подавил вздох. — Ладно, при условии, что Арчи будет при нас. Этот идиотский фарс…
Сыщик, которого я видел впервые, вошел и, заметив, что Кремер кивнул, доложил.
— Пришла миссис Чак и хочет поговорить с нами. Вместе с мисс Лидс. Отвести их к лейтенанту Роуклиффу?
— Нет, — и посмотрев на часы, Кремер распорядился: — Приведите сюда их обеих.
Эти две особы женского пола были далеко не ординарными, когда я увидел их по отдельности во время моего первого пребывания на Барнум-стрит, но, появившись в кабинете Кремера, вместе, они являли собой комическое зрелище. Что касается размера и веса, мисс Лидс легко могла засунуть миссис Чак под мышку и нести, но взгляд черных глаз миссис Чак был таким, что размер и вес не имели значения, да и возраст, кстати, тоже, если кому-нибудь придет в голову что-либо предпринять. Ей приходилось сделать два шага по сравнению с одним, предпринятым мисс Лидс, но она шла впереди. Одеты они обе были в нечто, похожее на парад солдат времен американо-испанской войны. Когда Пэрли усадил их на стулья, Кремер спросил:
— Вы, дамы, желаете что-либо сказать?
— Да, — фыркнула миссис Чак. — Я хочу знать, когда вы намерены разыскать Роя Дугласа? Я хочу посмотреть ему в глаза. Он убил мою внучку.
— Вы ненормальная, — хриплым, но твердым голосом возразила ей мисс Лидс. — Вы спятили еще пятьдесят лет назад. Я позволила вам жить у меня в доме…
— Я не намерена слышать…
Они обе говорили одновременно.
— Дамы! — загремел Кремер. Они обе тотчас умолкли, будто выключили кран. — Быть может, — предложил он, — вам, мисс Лидс стоит подождать в коридоре, пока я выслушаю заявление миссис Чак…
— Нет, — не двинувшись с места, произнесла мисс Лидс. — Я хочу слышать.
— Тогда, пожалуйста, не перебивайте. У вас будет возможность…
— Она боится меня, — включилась миссис Чак, — с тех пор, как я обнаружила девятого ноября 1905 года, что ее мать травит белок в Вашингтон-парке. За такое преступление полагается тюрьма. Но теперь моя собственная внучка умерла, потому что я сама согрешила и не имею права ждать милости от бога, и пусть он меня накажет. Я уже в таких летах, что мне пора умереть, и готова к смерти. Когда Кора Лидс скончалась девятого декабря прошлого года, я сказала себе, теша собственное честолюбие и радуясь этому событию, что господь ее наказал. Затем, когда мне стало известно, что Кору Лидс убил Рой Дуглас, я заявила, что не верю этому. В своем тщеславии я забыла про волю божью…
— Кто такая Кора Лидс? — перебил ее Кремер.
— Ее мать, — костлявым мизинцем, прямым, как стрела, ткнула миссис Чак в мисс Лидс. — Я отказалась…
— Откуда вам известно, что ее убил Рой Дуглас?
— Мне сказала Энн. Моя внучка. Она сказала мне, откуда ей известно, но я забыла. Со вчерашнего вечера я старалась вспомнить, однако у меня ничего не получается. Подождите, я еще вспомню. Я пока способна вспомнить, что происходит. Кора Лидс лежала в постели, она лежала с тех пор, как в сентябре подвернула ногу. Он положил подушку ей на лицо, она старалась освободиться, и в этой борьбе ее сердце не выдержало, и она умерла. По-моему Энн видела, как он держал подушку… Нет, это только моя догадка. Дело в том, что я не хотела об этом помнить, считая, что на то воля божья. Вот и забыла — так уж устроен мозг человека преклонных лет. С прошлой ночи я стараюсь вспомнить, чтобы прийти и сказать вам, но в конце концов решила, что лучше не ждать.
— Она ненормальная, — низким, похожим на мужской, голосом, ввернула мисс Лидс. — Она спятила еще…
Кремер подал ей знак помолчать, не отрывая взгляда от миссис Чак.
— Вы сказали, — загремел он, — что Рой Дуглас убил вашу внучку. Откуда вам это известно?
— Он убил ее, — огрызнулась она, — потому что она знала про убийство Коры Лидс, и он боялся. Он боялся, что она кому-нибудь скажет. Разве это не причина?
— Да, пожалуй, причина. А доказательства у вас есть? Улики? Вы видели его поблизости?
— Видела? Откуда? Меня там не было. Когда я вернулась домой, она уже была мертвой. — Она принялась причитать: — Мне восемьдесят девять лет. Я вернулась домой и застала свою внучку мертвой! Разве я могла после такого зрелища сесть и задуматься? Ночью я поняла, что ее убил он! Я требую, чтобы вы его разыскали! Я хочу посмотреть ему в глаза!
— Посмотрите, — заверил ее Кремер. — Успокойтесь, миссис Чак. Вы можете вспомнить, почему он убил Кору Лидс?
— Конечно. Потому что он не хотел лишиться своей голубятни. Она требовала, чтобы ее снесли.
— По-моему, она сама построила ему голубятню, — сказал я.
— Да. Потратив на это тысячи долларов. Но после того, как она подвернула ногу и не могла ходить в парк, она возненавидела его и всех остальных. Она известила меня, чтобы я убиралась из ее дома, в котором я прожила более сорока лет. То же самое она приказала и Леону и перестала платить ему за убийство ястребов. Раньше она платила ему двадцать долларов за каждого убитого ястреба. Она заявила Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она намерена снести голубятню, и предложила ему выметаться. Она велела своей собственной дочери перестать ходить в парк, а когда узнала, что ее дочь потихоньку продолжает платить Леону за убийство ястребов, она вообще перестала давать ей деньги. Вот как она вела себя после того, как повредила ногу и не могла больше ходить в парк. Поэтому я не удивилась ее смерти, случившейся девятого декабря. На то была воля божья, решила я. Прости меня, господи, я виновата. Теперь я знаю, что я виновата. Это и вправду был Рой Дуглас, потому что так сказала мне Энн, прости меня, господи.
— Насколько я понял вас, мисс Лидс, — откашлявшись произнес Кремер, — вы не согласны с миссис Чак?
— Категорически, — отозвалась мисс Лидс. — Она ненормальная. Она сама это сделала.
— Что именно?
— Убила мою мать и собственную внучку. По-моему, она этого не сознает. Только сумасшедший мог убить Энн. Она была очень славной и всем нравилась.
— Извините, — врезался я. — В понедельник вы сказали мне, что никто не убивал вашу мать. Вы сказали, что она умерла от старости. А теперь вы говорите…
— А вы сказали, — обрушилась она на меня, — что пришли к нам только повидать Энн, а теперь вы здесь! Я так и говорила, что армия и полиция — все едино. Вот вы все здесь, и что от вас толку? В течение шестидесяти лет вы и пальцем не пошевелили, чтобы убрать ястребов из города! Какой смысл говорить вам, что мою мать убила безумная старуха? Какие действия вы бы предприняли? Откуда я могла знать, что она убьет Энн? Я пришла с ней только потому…
— Мадам! — обратился к ней Вульф таким тоном, что она тотчас умолкла. — Если вы сами пребываете в здравом уме, то, пожалуйста, ответьте на вопрос. Ваша мать действительно предлагала миссис Чак выехать из дома?
