— А об ее прошлом он знал?
— Да.
— И продолжал оставаться с ней?
— А что, у него был иной выход? Вот видите, вы ничего не понимаете!
— Почему он согласился, чтобы она стала любовницей богатого мужчины и даже пошла к нему на содержание?
— Это трудно объяснить.
— Почему?
— А что он, по-вашему, мог бы ей предложить? Думаете, он смог бы содержать ее на свой заработок?
— Но вы же в состоянии содержать свою семью, правда?
— Вот тут-то вы и ошибаетесь! У меня жена портниха, и она работает по десять часов в день да еще детьми занимается. Вы никак не поймете: если уж кто родился в этом квартале и никогда не видел ничего лучше…
Луи неожиданно замолчал, а затем добавил:
— Осталось только четыре минуты.
Музыканты с балкончика внимательно смотрели на них, их лица выражали полное равнодушие.
— Я точно знаю, что он ее не убивал. А если и не вырвал ее из лап этого докторишки, то только потому, что…
— Вы знаете, кто был вторым любовником Лулу?
— Ну и что из этого?
— Вам это Пьеро сказал?
— Все знают, что это началось еще в больнице. Я вам сейчас объясню, что по этому поводу думал Пьеро. Это ведь был единственный шанс для Лулу: возможность спокойной жизни и уверенность в завтрашнем дне, шанс выбраться из этого болота. Поэтому-то Пьеро и не противился.
— А Лулу?
— У нее тоже были свои причины.
— Какие?
— Это не мое дело.
— Что за человек она была?
Луи посмотрел на сидящих за столиком девушек и выражением лица дал понять Мегрэ, что она ничем не отличалась от них.
— У нее была тяжелая жизнь, — сказал он, словно объясняя этим все. — Она не была там счастлива.
Подчеркнув слово «там», он как бы противопоставлял живших в квартале Этуаль сидящим в зале и всем другим жителям бедных районов Парижа.
— Время от времени она приходила сюда потанцевать…
— Она не казалась вам печальной?
Луи пожал плечами, словно давая понять, что в квартале Шапель это слово не имело смысла. И разве можно найти здесь по-настоящему радостных людей? Даже молоденькие продавщицы во время танца не могли освободиться от выражения тоски и безысходности на лице и без конца требовали исполнять грустные мелодии.
— У нас осталась только одна минута. Если я вам еще буду нужен, смогу освободиться лишь через полчаса.
— Когда Пьеро вернулся с авеню Карно вчера вечером, он ничего вам не говорил?
— Извинился за опоздание, сказал, что у него есть очень важная новость, но не уточнил какая.
— Он был хмурым?
— Он всегда хмурый.
— Вы знаете, что Лулу была беременна?
Луи внимательно посмотрел на комиссара, в его глазах появилось сначала недоверие, потом удивление, в конце они стали серьезны.
— Вы в этом уверены?
— Врач, делавший вскрытие, не мог ошибиться.
— Давно она была беременна?
— Шесть недель.
Эта новость произвела на Луи сильное впечатление. Он повернулся к официанту, крутившемуся неподалеку от их столика и старавшемуся подслушать разговор, и попросил:
— Принеси мне что-нибудь выпить, Эрнест Неважно чего.
Он даже забыл, что минута давно прошла, и все никак не мог прийти в себя от удивления. Хозяин кафе внимательно следил за их столиком.
— Этого я не ожидал.
— Я тоже, — произнес Мегрэ.
— Я думаю, что профессор слишком стар для этого?
— Это случается и с восьмидесятилетними.
— Если вы говорите правду, это еще одно доказательство невиновности Пьеро.
— Послушайте, Луи.
Музыкант смотрел на комиссара все еще с недоверием, но в его взгляде уже не было прежней агрессивности.
— Возможно, вы что-нибудь узнаете о Пьеро. Я не прошу сообщать мне об этом. Скажите лишь ему, что я хотел бы с ним поговорить в любом удобном для него месте и когда он захочет. Вы меня понимаете?
— И вы его не арестуете?
— Я не могу сказать, что прекращу поиски. Могу только обещать, что после нашей беседы он сможет свободно уйти.
— О чем вы хотите его спросить?
— Еще не знаю.
— Вы все еще думаете, что это он убил Лулу?
— Я ничего не думаю.
— Не думаю, чтобы он как-то связался со мной.
— Но если он это сделает…
— Тогда я передам ему вашу просьбу. А теперь — простите…
Одним глотком выпив содержимое стакана, Луи взобрался на балкончик и занял свое место.
— Официант, счет!
— Платить не нужно. Это за счет хозяина.
Протестовать было бессмысленно. Мегрэ поднялся из-за стола и направился к выходу.
— Удалось узнать что-нибудь новое? — с иронией в голосе обратился к комиссару владелец кафе.
— Благодарю за угощение.
Бесполезно было искать такси в этом районе, и Мегрэ отправился к бульвару Шапель, отстраняя по дороге девиц, не знавших комиссара в лицо и пытавшихся увлечь его за собой. В трехстах метрах сверкали огни перекрестка Барбе. Дождь прекратился, но туман, окутавший город с утра, не рассеивался, и автомобильные фары окружал ореол.
Улица Рикет. находилась в двух шагах. Комиссар пошел по ней и вскоре обнаружил инспектора Лобера. Это был мужчина почти его возраста, но так и застрявший в инспекторах. Лобер стоял, прислонившись к стене, и курил сигарету.
— Ничего?
— Множество народу входило и выходило, но его я не видел.
У Мегрэ появилось желание отпустить Лобера с дежурства, отправив его спать. Он мог также позвонить Жанвье и тоже отпустить его домой. И на вокзалах бы отменил дежурства, поскольку был уверен, что Пьеро никуда не уедет из Парижа. Но ему приходилось неукоснительно следовать обычной полицейской рутине. Он не имел права рисковать.
— Ты не замерз?
От Лобера здорово попахивало ромом. И он не будет жаловаться на свою судьбу до тех пор, пока не закроется бистро на углу. Из-за этого порока Лобер до конца жизни останется в инспекторах.
— Спокойной ночи, старина. Если будут новости, звони прямо домой.
Было одиннадцать часов вечера. Толпы людей выходили из кино после сеанса. Парочки, обнявшись, шли по тротуарам, некоторые целовались в подворотнях, кто-то бежал, стараясь успеть на автобус.
Комиссар свернул в сторону бульваров и вошел в ярко освещенный бар на перекрестке Барбе. По крайней мере, человек пятьдесят стояли у стойки.
Хотя Мегрэ и хотелось выпить рома, он машинально, как и в «Грело», произнес:
— Одну водку.
Лулу наверняка сиживала здесь, чувствительная к каждому мужскому взгляду.
Из автомата комиссар позвонил на набережную Орфевр. Он не знал кто дежурит, но по голосу узнал Люсьена, новичка, пришедшего к ним в полицию с дипломом об образовании и прилежно осваивающего полицейскую науку в надежде на повышение в чине.
— Это Мегрэ. Для меня ничего нового?
— Почти ничего, господин комиссар, если не считать двух арабов, подравшихся на улице Гут Д'Ор. Один из них умер на месте, второму удалось скрыться.
Драка произошла в трехстах метрах от него, минут двадцать назад, когда он спокойно шел по бульвару Шапель. А он, как и другие, ничего не знал и ничего не слышал. Убийца, возможно, прошел мимо него. В жизни это обычное явление — люди стараются не замечать того, что происходит вокруг них.
Пьеро, наверное, тоже притаился где-то поблизости, между Барбе и Ла Вилетт. Знал ли он о беременности Лулу? Доктор Поль говорил о шестинедельной беременности, вполне возможно, что за несколько последних дней у Лулу могли возникнуть подозрения. Делилась ли она ими с профессором Гуэном?
Это было вполне возможно, но малоправдоподобно. Такая женщина, как Лулу, скорее всего, обратится за советом к ближайшему врачу в своем квартале или к акушерке.
Обо всем этом комиссар мог лишь строить предположения. Лулу приходит домой, посетив врача, решения не принимает. По словам мадам Гуэн, профессор после обеда спустился к Лулу, но пробыл там лишь несколько минут.
Мегрэ заказал еще стаканчик. Ему хотелось еще посидеть в баре. Он считал, что это самое лучшее место, чтобы посидеть и подумать о Лулу и Пьеро.
— Она ничего не сказала профессору, — сказал он самому себе.
Скорее всего, она сначала призналась Пьеро. Только этим можно объяснить его внезапный приход к ней. В таком случае, он ее и убил?
Но сначала надо бы удостовериться в том, что она знала о своем положении. Если бы Лулу жила в другом квартале, то вполне естественным было бы обратиться к квартальному врачу. Но в квартале Этуаль, где она чувствовала себя чужой, маловероятно, чтобы она обращалась к местному доктору.
Завтра придется опросить почти всех гинекологов и акушерок Парижа. Это необычайно важно. После телефонного разговора с доктором Полем Мегрэ уже не сомневался, что будущее материнство Лулу является ключом ко всей драме. Что сейчас поделывает Гуэн, может быть, спокойно спит? Или, воспользовавшись свободным временем, просматривает какую-нибудь научную работу, посвященную хирургии?
