Вспомнив, что он еще занимается делом, сунул руку в карман, многозначительно спросил:
— Пойдемте, Лорел?
— Будете читать бумажку, которую нашли у Леандра в матрасе? — полюбопытствовал юный Макгоуэн. — Я видел. Сам хотел бы узнать, что там сказано.
— Все в порядке, Эллери, — безнадежно рассмеялась Лорел. — Кроув гораздо сильнее, чем кажется, интересуется нашими глупыми фантазиями. И я, как ни странно, ему доверяю. Можно взглянуть на записку?
* * *
— Это не та записка, которую отец на ваших глазах снял с собачьего ошейника, — объявил Эллери, с неудовольствием глядя на Макгоуэна и вытаскивая из кармана бумагу. — Копия. Оригинал исчез. — Он развернул сложенный вдвое листок плотной веленевой зеленовато-серой бумаги с тисненой зеленой монограммой.
— Папина бумага…
— Из тумбочки в спальне, где также лежал двухцветный карандаш. — Он выудил из кармана автоматический карандаш. — Выдвинут синий стержень. Записка начинается синим, кончается красным. Видно, синий кончился на середине, и дальше он писал красным. Карандаш тоже свидетельствует, что записка переписана в спальне. — Он предъявил листок. — Почерк вашего отца?
— Да.
— Нет сомнений?
— Никаких.
— Хорошо, Лорел, — молвил Эллери довольно странным тоном. — Читайте.
— Да она же без подписи, — заметила Лорел так, словно ей хотелось кого-нибудь ущипнуть.
— Читайте.
Макгоуэн встал у нее за спиной на колени, уткнувшись в плечо могучим подбородком. Она не обращала на него внимания, внимательно читая записку.
«Думаешь, я умер, погиб, пропал? Я вас многие годы ищу. И нашел. Догадался о моих планах? Умрешь. Скоро? Нет, очень не скоро. За долгие годы поисков, за мои раздумья, надежды… Умрешь медленно и неизбежно. Вы оба. Медленно, верно — физически и морально. Перед каждым следующим шагом пришлю обоим предупреждение… предупреждение с особым смыслом, неясным, загадочным. Прими первое, номер один».
Лорел таращила глаза на листок почтовой бумаги.
— Самая несмешная шутка века, — мрачно заключил Кроув Макгоуэн, забирая листок.
— Не просто шутка, — покачала головой девушка. — Предупреждение номер один, смерть, особый загадочный смысл… Какая-то кудрявая липа. Новая «Хижина дяди Тома», — рассмеялась она, оглянувшись. — Чересчур даже для Голливуда.
— Почему старик к ней серьезно отнесся? — Кроув с легкой озабоченностью смотрел на Лорел.
Эллери взял у него листок, заботливо свернул.
— Для мелодрамы требуется атмосфера и выразительность. Возьмите любую лос-анджелесскую газету, найдете три новые серийные истории, рядом с которыми эта записка — научный труд Эйнштейна. Однако они реальны, поскольку написаны нормальным языком. В нашей невероятно не содержание, а изложение.
— Изложение?
— Очень корявое, местами архаичное, словно писал человек в брыжах и в треуголке, говорящий и пишущий на другом английском языке. Старый букет с архивным запахом. Нарочно, к примеру, для создания такого впечатления ничего не вставлено… как делают похитители в письмах с требованием выкупа, сознательно искажая слова и путая спряжение глаголов для имитации неграмотности. И все-таки… не знаю. — Он сунул записку в карман. — Самое странное сочетание подлинности и фальшивки. Ничего не пойму.
— Может, — предположил юноша, осторожно обняв Лорел за плечи, — работа какого-нибудь иностранного психопата? Похоже на перевод с другого языка.
— Возможно. — Эллери прикусил нижнюю губу, потом пожал плечами. — Так или иначе, Лорел, есть какая-то отправная точка. Уверены, что не станете возражать?..
— То есть из-за того, что дело касается Роджера? — вновь рассмеялась она, стряхнув с плеча лапу Макгоуэна. — Мак не самый страстный его обожатель. Все в порядке.
— Что он теперь делает? — пробурчал пасынок Роджера Прайама.
— Утверждает, вернее, рычит, что привидения не боится. Записка намекает на человека, знакомого в прошлом с ним и, очевидно, с Леандром Хиллом. Лорел, что вам известно о прошлом отца?
— Немного. По-моему, он был искателем приключений, но, как только я начинала расспрашивать, особенно в детстве, смеялся, шлепал по попке, отсылал к гувернантке.
— Где его родные?
— Родные? — неуверенно переспросила она.
— Братья, сестры, родные, двоюродные, дяди, тетки — близкие. Откуда он? Я наугад спрашиваю. Нам нужны факты.
— Тут я ничем помочь не могу. Папа о себе никогда не рассказывал. Я всегда понимала, что нельзя допытываться. Не припомню, чтоб он когда-нибудь общался с родными. Даже не знаю, есть ли кто-нибудь.
— Когда они с Прайамом открыли совместную фирму?
— Лет двадцать — двадцать пять назад.
— До его женитьбы на Делии, — уточнил Кроув. — Это моя мать, мистер Квин.
— Знаю, — довольно сухо бросил Эллери. — Они были близко знакомы до того, как начали торговать драгоценными камнями?
— Не знаю, — ответил гигант, обняв Лорел за талию.
— Наверно… Должно быть… — беспомощно вставила та, бессознательно стряхнув его руку. — Я только теперь понимаю, как мало мне известно о папе.
— А мне о Роджере, — добавил Кроув, пробежав двумя пальцами по спине девушки.
Она поежилась и приказала:
— Ох, Мак, прекрати… Никто из них никогда ничего не рассказывал.
Парень встал, шагнул на другой край платформы и снова разлегся.
— Видно, не без оснований, — заключил Эллери. — Некогда у Леандра Хилла и Роджера Прайама был общий враг, которого они считали мертвым. Он утверждает, что они хотели убрать его с дороги, и он двадцать с лишним лет их разыскивал.
Эллери медленно начал расхаживать, стараясь не наступать на раскинутые руки Кроува Макгоуэна.
— Папа хотел кого-то убить? — Лорел прикусила большой палец.
— Крича на всех углах о кровавом убийстве, Лорел, — заметил Эллери, — готовьтесь услышать не совсем приятное эхо. Убийство, — продолжал он, закуривая сигарету, — всегда жестоко и грязно. Коренится, как правило, в топкой болотистой почве. Прайам для вас ничего не значит, ваш отец умер. В самом деле хотите идти до конца? Мой клиент вы, а не миссис Прайам… по ее собственному признанию.
— Мама к вам приходила? — воскликнул Макгоуэн.
— Да, но мы сохраним это в тайне.
— Вот уж не знал, что это ее занимает, — пробормотал гигант.
Эллери вновь раскурил сигарету.
Лорел сморщила нос с таким видом, словно ей было не по себе.
Эллери отшвырнул спичку.
— Автор записки, кем бы он ни был, задумал медленное убийство. Так жаждет отомстить, что лелеет мечту двадцать с лишним лет. Мгновенная смерть абсолютно его не устраивает. Ему надо, чтобы предполагаемые виновники его страданий столь же долго страдали. Поэтому он начал психологическую войну, идеально продумав стратегию. Прячась во тьме, сделал первый тактический шаг, послал первое обещанное предупреждение. Номер первый — не что иное, как дохлый пес; номер второй — посылка, которую получил Роджер Прайам, с неведомым содержимым… Интересно, кстати, что там было. Случайно, не знаете, Мак?
— Я вообще ничего не знаю о муже моей матери, — ответил Макгоуэн.
— Мститель собирается отправлять следующие предупреждения, «посылки» с особым смыслом. Отныне только Прайаму… Хилл его обескуражил своей скоропостижной кончиной. Это человек с идеей фикс, одержимый мыслью о несправедливости. Я действительно думаю, что вам надо держаться от него подальше. Пускай Прайам сам разбирается. Это его дело, а если ему нужна помощь, он знает, куда обратиться.
Лорел улеглась на платформу, пуская дым в облачное небо.
— Хотите действовать на манер героини журнального романа с продолжением?
Она не ответила.
— Сейчас же бросьте это дело.
Девушка повернула голову.
— Не важно, что бы папа ни сделал. Хорошие достойные люди совершают ошибки, даже преступления. Иногда вынужденные обстоятельствами, иногда другими людьми. Как человека я его знаю лучше всех на свете. Если они с Роджером Прайамом сделали какое-то черное дело, то его задумывал Роджер… Для меня особенно важно, что он мне не настоящий отец. Я ему всем обязана. — Она вдруг села. — Я не отступлю, Эллери. Не могу.
— Вы еще увидите, Квин, — проворчал юный Макгоуэн в последовавшем молчании, — какой это крепкий орешек.
— Возможно, и крепкий, дружище, — согласился Эллери, — но расследование — серьезная работа, а не испытание на крепость. Тут нужны знания, связи, техника, опыт. Ничем подобным железная леди не обладает. — Он победоносно ткнул сигарету в платформу. — Не говоря о личной опасности… Ну, я немножечко покопаюсь тут, Лорел. Разведаю кое-что о прошлом. Нетрудно будет выяснить, чем они занимались в двадцатых годах… кто попал в мясорубку… Отвезете меня назад в мир фантазии?
