невесть что! Подлог, подделку — словом, обман. Эрмантье долго тер ладони о подлокотники шезлонга. Ему было приятно сознавать, что дерево есть дерево и что хоть окружающие вещи не предали его.
В холле послышался стук каблуков Кристианы.
— Марселина! Где вы, наконец?
Каблуки в ярости застучали по каменному полу на кухне, потом приблизились к веранде.
— Добрый день, Ришар. Марселины нет здесь?
— Она только что была, — ответил Эрмантье.
— Я рассердилась на нее. Я только что видела из своего окна, как она прогнала Риту.
— Риту?
— Ну да, Рыжую.
— Вы видели Риту?
— Мне показалось даже, что она пошла к вам. Не то чтобы я ее любила, и все-таки мне не хотелось бы, чтобы ее пугали. Разумеется, Марселина не может знать… Она у нас недавно… Однако это не причина…
— Вы уверены, что это была Рита?
— Конечно!
— Мадам искала меня? — спросила Марселина, появляясь из прачечной.
— А-а, наконец-то!
— Подождите, Кристиана, — вмешался Эрмантье. — Марселина, скажите, пожалуйста, мадам, какого цвета была кошка, которая приходила сюда.
— Она была совсем серая.
— Серая? — переспросила Кристиана.
— И именно эту серую кошку вы прогнали из сада? — продолжал Эрмантье.
— Да, мсье.
— Вы с ума сошли! — закричала Кристиана. — Это была Рита.
— Нет, — печально прошептал Эрмантье. — То была не Рита. Я знаю. Марселина, пожалуйста, оставьте нас.
Наступило молчание. Тихонько подвывал саксофон, потом и он смолк.
— Если бы я знала, — сказала Кристиана. — Думаешь сделать как лучше, а выходит…
— Я вас ни в чем не упрекаю.
— Накануне нашего приезда Рита попала под машину. Я не хотела вам говорить. А сейчас, когда я заметила эту кошку, я подумала… Я надеялась…
— Я понимаю, Кристиана. Я все понимаю. Вы солгали, чтобы не огорчать меня.
— Солгала! Это слишком сильно сказано.
— Ну, если угодно, постарались преподнести истину так, словно я тяжелобольной, для которого малейшее потрясение смерти подобно… Очень мило с вашей стороны, Кристиана. Только я не тяжелобольной.
Совсем рядом он почувствовал аромат ее духов, плетеное кресло скрипнуло, когда она села. Слышно было ее прерывистое дыхание.
— Ришар, — прошептала она, — мне не хотелось бы причинять вам беспокойство… Не следует принимать близко к сердцу то, что я вам сейчас скажу…
Пожалуй, он гораздо меньше страдал в тот момент, когда упал головой вперед в ослепительное пламя.
— Вы доставили нам немало тревог… вначале… сразу после того, как это случилось… В течение нескольких дней вас считали… В общем, доктор говорил об умственном расстройстве… К счастью, это длилось недолго… Если все будет хорошо, а мы на это надеемся, то…
Она попробовала засмеяться, но смех получился жалкий.
— Доктор рекомендовал ни в чем не противоречить вам, ни в коем случае не противоречить, — продолжала она, — обеспечить вам полнейший отдых, устроить вашу жизнь так, будто… будто никакого несчастного случая не было… Вот почему и с кошкой…
— Довольно, — прервал ее Эрмантье.
Он провел руками по лицу, словно еще раз пытаясь прикоснуться к той части самого себя, которая, возможно, ему уже не принадлежала.
— Вы не сердитесь на меня? — спросила Кристиана.
— Мой бедный друг! — молвил Эрмантье.
Он взял жену за руку. В конце концов, может, он и раньше был несправедлив к Кристиане. Теперь он знал, что страхи Лотье были не напрасны. Только что, когда он вдруг обнаружил, что ласкал у себя, на коленях… его обуял ужас, самый настоящий ужас. Хотя не все ли равно, та ли это кошка или какая другая. Чего он так испугался? А главное, почему ему почудилось, что это неизвестное существо, присвоившее себе форму Риты, таит для него угрозу? Значит, внутри него скрывался другой Эрмантье с непредвиденной реакцией и внезапными страхами? Да и эта непрестанная боязнь стены тоже о чем-то говорила. Он не мог шелохнуться в своем шезлонге и начинал уже ненавидеть себя.
— Жаль, что вы не догадались предупредить Марселину, — прошептал Эрмантье. — Она уверила бы меня, что кошка белая с рыжими пятнами, и я бы успокоился. И наверное, сам отыскал бы какое-нибудь подходящее объяснение для обрубленного хвоста.
Он обдумывал эту идею, не выпуская руки Кристианы. А идея была довольно странная! Выходит, он мог ласкать любое гнусное животное под видом Риты, ему довольно было думать, что это Рита, и все тут. Никакой разницы между ложью и истиной, воображаемым и реальным. Бред больного!
Он с силой сжал руку Кристианы.
— Прошу тебя, — сказал он, переходя на «ты» былых времен, — никогда не лги мне больше, даже если это может доставить мне удовольствие. Мне необходимы твои глаза, понимаешь, глаза Максима, всех вас. Иначе не знаю, что со мной будет. А мне надо выдержать. Во что бы то ни стало. Через месяц, самое большее через два, я должен вернуться назад.
Кристиана осторожно высвободила руку и встала.
— Я еду в Ла-Рошель, — сказала она. — Вам ничего не нужно?
Нет! Эрмантье теперь ничего не нужно. Ни веревок для сетей, ни крючков для удочек, ни семян для сада.
— Привезите мне электробритву. Мне надоело кромсать себе физиономию.
На несколько дней электробритва станет для него игрушкой. Хотя это тоже маленькая капитуляция, еще один шаг на пути к смирению. «Что поделаешь, приходится привыкать», — думал Эрмантье.
— Купите ликеров, — добавил он, — аперитивы, «Пино». Юбер, должно быть, любит «Пино». Пусть не подумает, когда приедет, что попал в какую-нибудь дыру!
Саксофон снова затеял свою пустую болтовню, прерываемую время от времени неким подобием усмешки и Эрмантье не слышал, как уехал «бьюик». Впрочем какое это имело значение! Машина ему больше не нужна. Единственное, на что он способен, — это бродить по аллеям парка мелкими шажками, словно дряхлый старик.
— Не угодно ли мсье подвинуться немного? — сказала Марселина. — Мне надо вымыть веранду.
Эрмантье тяжело поднялся.
— Благодарю вас за кошку, Марселина.
Ему трудно было представить себе эту невысокого роста расторопную брюнетку… Не мог же он в самом деле потрогать ее, пробежать по ней пальцами.
— Еще один вопрос, Марселина… Посмотрите на меня… Скажите откровенно, я сильно переменился с тех пор, как вы в первый раз меня увидели? Я… очень похудел?
— Вовсе нет, — ответила она. — Вы такой же, как были.
— Точно такой?
— Да… точно такой.
— Хорошо, — устало сказал Эрмантье.
Ясно, ей тоже сделали внушение. У кого же узнать? Он неуверенно двинулся к двери, спустился по ступенькам. Струя воды из поливочного фонтанчика окатила ему ноги. Он успел забыть все ловушки сада.
Ужинали они в саду, в нескольких шагах от веранды. Воздух был насыщен влагой, и время от времени со стороны моря доносились раскаты грома.
