— Продолжайте, — произнес ошеломленный инспектор.
— Видимо, Альберт выдал ей такую легенду, — развивала свою теорию мисс Марпл. — С утра Глэдис дает мистеру Фортескью исповедальное снадобье, через пару часов оно сработает, тут-то Альберт и придет к нему на работу, и мистер Фортескью во всем признается, и так далее, и тому подобное. Представляете, каково было этой бедняжке, когда она узнала, что мистер Фортескью умер.
— Но она бы не стала от нас скрывать, — усомнился инспектор Нил.
— Что она первым делом заявила на допросе? — быстро спросила мисс Марпл.
— «Я этого не делала», — ответил инспектор Нил.
— Именно! — торжествующе воскликнула мисс Марпл. — Неужели вы не понимаете, что ничего другого она и сказать не могла? Стоило Глэдис разбить какую-нибудь безделушку, она тут же заявляла: «Я этого не делала, мисс Марпл. Ведать не ведаю, как это вышло». Эти несчастные ничего не могут с собой поделать. Они что-то натворили и так этим расстроены, что на уме у них одно — лишь бы не наказали. Неужели вы думаете, что нервная молодая женщина, кого-то убившая, да еще без всякого намерения, так вам в этом и признается? С какой, интересно, стати?
— Да, — согласился Нил, — пожалуй.
Мысли его вернулись к разговору с Глэдис. Нервничает, чем-то расстроена, вид виноватый, глаза бегают — все как положено. Иногда эти признаки не значат ничего, а иногда — очень много. Едва ли ему следует винить себя в том, что он сделал неверный вывод.
— Возможно, — продолжала мисс Марпл, — первая ее мысль была простой: все отрицать. Потом она, видимо, попыталась как-то разобраться — в голове-то сумятица. Может, решила: Альберт не знал, что снадобье такое сильное, либо по ошибке дал ей слишком большую дозу. Может, хотела как-то выгородить его, найти объяснение. Стала ждать, что он с ней свяжется, и он, разумеется, связался. По телефону.
— Вам это известно? — быстро спросил Нил.
Мисс Марпл покачала головой:
— Нет. Это я домыслила. Но звонки в тот день были. Кто-то звонил, и когда к телефону подходил Крамп или его жена, трубку вешали. А как еще он мог поступить? Он звонил, пока трубку не взяла Глэдис, тогда он и договорился с ней о встрече.
— Понятно, — сказал Нил. — И вы считаете, что в тот самый день, на который они назначили встречу, Глэдис и была убита.
Мисс Марпл энергично закивала:
— Да, и тому есть подтверждение. Миссис Крамп права. Девушка надела свои лучшие нейлоновые чулки, лучшие туфли. Она явно готовилась с кем-то встретиться. Только ей никуда не надо было для этого ехать. В «Тисовую хижину» собирался нагрянуть он. Вот почему в тот день Глэдис все что-то высматривала, была сама не своя, какая-то заторможенная, опаздывала с чаем. И вот когда она внесла в холл второй поднос, Эванс, я думаю, окликнул ее от боковой двери. Она поставила поднос и вышла к нему.
— И он ее задушил, — докончил инспектор Нил.
Мисс Марпл поджала губы.
— На это нужно не больше минуты, — сказала она. — А рисковать он не мог — вдруг у нее развяжется язык? Вот и пришлось ей умереть — несчастной, глупой, доверчивой. А потом — он нацепил ей на нос прищепку! — Голос мисс Марпл задрожал от праведного гнева. — Чтобы все подогнать под стишок. Зерна, дрозды, контора, бутерброд и прищепка — лучшее, что он мог придумать для строчки «хвать за нос ее».
— Все кончится тем, что его спровадят в сумасшедший дом, и мы не сможем его повесить — потому что он сумасшедший! — медленно произнес инспектор.
— А я считаю, вы его очень даже повесите, — возразила мисс Марпл. — Он вовсе не сумасшедший, инспектор, ни на секунду!
Инспектор Нил строго взглянул на нее.
— Хорошо, мисс Марпл, вы изложили свою теорию. Да, да, хоть вы и говорите, что знаете наверняка, но это всего лишь теория. Вы утверждаете, что все эти преступления совершил человек, назвавший себя Альбертом Эвансом, он познакомился с Глэдис на курорте и использовал ее для своих целей. Этот Альберт Эванс хотел отомстить за старую историю, случившуюся на шахте «Дрозды». Наверное, вы считаете, что сын миссис Маккензи, Дон Маккензи, не умер в Дюнкерке. Что он до сих пор жив и все это — дело его рук?
К удивлению инспектора Нила, мисс Марпл энергично затрясла головой.
— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Ни в коем случае! Ничего такого у меня и в мыслях нет. Неужели вы не видите, инспектор Нил, что дрозды призваны навести вас на ложный след? Это просто отвлекающий маневр, и все. А вот дрозды, которых подкинули на стол в библиотеку, вложили в пирог, — те были настоящие. Их подбросил человек, знавший старую историю и жаждавший мести. Но месть заключалась лишь в том, чтобы испугать мистера Фортескью, лишить его уюта и спокойствия. Воспитать детей в такой ненависти, чтобы они вынашивали план мести и ждали, когда пробьет их час, — я что-то плохо в это верю, инспектор. В конце концов, у детей есть свои головы на плечах. Но если твоего отца кто-то одурачил и, может, даже оставил умирать — возможно, у тебя и возникнет желание сыграть злую шутку с человеком, который якобы все это сделал. Полагаю, так оно и произошло. А убийца этим воспользовался.
— Убийца, — повторил инспектор Нил. — Прекрасно, мисс Марпл, выкладывайте ваши соображения насчет убийцы. Кто он?
— Вы не удивитесь, — сказала мисс Марпл. — Во всяком случае, не особенно. Как только узнаете, кто он — по моему мнению, разумеется, — вы сразу со мной согласитесь. Вы увидите, что он как раз и способен совершить эти убийства. Это здравый и одаренный человек, но для достижения своей цели не остановится ни перед чем. И совершил он эти убийства, конечно же, из-за денег, думаю, довольно больших.
— Персиваль Фортескью? — с мольбой в голосе спросил инспектор Нил, хотя уже знал, что ошибается. Картину, нарисованную мисс Марпл, едва ли сопоставишь с обликом Персиваля Фортескью.
— О нет, — сказала мисс Марпл. — Не Персиваль. Ланс.
1
— Этого не может быть, — отозвался инспектор Нил.
Откинувшись на спинку кресла, он с восхищением смотрел на мисс Марпл. Она была права — он действительно не удивился. Говоря «не может быть», он имел в виду невозможность физическую. Да, Ланс Фортескью соответствовал описанию мисс Марпл, ничего не скажешь. Но чтобы Ланс был ответом на все его вопросы… нет, такого инспектор Нил не мог себе представить.
Мисс Марпл чуть склонилась вперед и мягко, увещевающе — так малому ребенку объясняют правила сложения и вычитания — стала излагать свою теорию.
— Понимаете, он был таким всегда. Я имею в виду, испорченным. Насквозь испорченным, хотя при этом всегда оставался привлекательным. Особенно для женщин. У него прекрасная голова, он не боится рисковать. Рисковал он всегда, а его обаяние делало свое дело — люди думали о нем лучшее, а не худшее. Летом он приехал сюда повидаться с отцом. Ни на секунду не верю, что отец писал ему или вызывал его — ведь вещественных доказательств этого у вас нет? — Она вопросительно смолкла.
Нил покачал головой:
— Нет, у меня нет доказательств того, что отец его вызывал. Есть письмо, которое Ланс якобы написал отцу. Но Ланс вполне мог подложить его в отцовские бумаги в тот день, когда приехал.
— Ловкий ход, — сказала мисс Марпл, кивнув. — Допускаю, он прилетел сюда, чтобы помириться с отцом, но мистер Фортескью на это не пошел. Ланс ведь недавно женился, до этого жил на скудное вспомоществование и наверняка что-то к нему добавлял разными нечестными способами. Больше такое его не устраивало. Он очень полюбил Пэт (милейшая, приятнейшая девушка), и его потянуло к респектабельной и оседлой жизни — хватит быть перекати-полем, — а с его точки зрения, это значит — много денег. Приехав в «Тисовую хижину», он, должно быть, услышал об этих дроздах. Может, от отца. Может, от Адель. Он быстро сообразил, что в доме поселилась дочь Маккензи и убийство отца будет легко свалить на нее. Да, да, когда Ланс понял, что вытянуть желаемое из отца ему не удастся, он решил хладнокровно его убить. Возможно, ему стало ясно, что отец… не вполне здоров, и он задумался: вдруг отец растранжирит все деньги? Ведь так можно и без гроша остаться.
— О болезни отца он знал, и даже очень хорошо, — заметил инспектор Нил.
— Ага… что ж, это многое объясняет. Сопоставив имя отца — Рекс — с подброшенными дроздами, Ланс изобрел способ убийства, решил подогнать его под считалочку. Пусть у всей этой истории будет безумная окраска — тогда обязательно выплывет старая угроза со стороны Маккензи. Заодно он избавится и от Адель, тогда сто тысяч фунтов не уйдут на сторону, останутся в семье. Но должен быть и третий персонаж: «За дворцом служанка вешала белье». Видимо, тут-то его коварный план и выстроился окончательно. Он заткнет рот безвинной соучастнице, не даст ей себя разоблачить. И главное: в результате всей комбинации у него будет чистейшее алиби по первому убийству.
