— Мистер Сейбин привез его домой в пятницу второго числа. За два дня до своем отъезда.
Мейсон задумчиво посмотрел на ее решительный профиль.
— Вы знаете, что мистер Сейбин приобрел этого попугая в Сан-Молинасе?
— Да.
— Как зовут попугая?
— Казанова.
— Вы читали о попугае, найденном в охотничьем домике?
— Да.
— Вам известно что-нибудь о том попугае?
— Нет.
— Понимаете, мисс Монтейт, — нахмурившись сказал Мейсон, — ваши слова лишены смысла.
— Я понимаю, — ответила она. — Именно поэтому я считаю, что нельзя судить мистера Сейбина на основе того, что нам пока не известно. У нас мало фактов.
— Вы что-нибудь знали о том охотничьем домике? — спросил Мейсон.
— Да, конечно, мы там провели два медовых дня. Мой муж… мистер Сейбин сказал, что знаком с владельцем этого домика и тот предоставил его на несколько дней в наше распоряжение. Оглядываясь назад, я понимаю, насколько было абсурдным предположить, что человек, не имеющий работы… Ну да ладно, у него имелись какие-то причины поступить таким образом, и я их принимаю.
Мейсон хотел было что-то сказать, но передумал.
— Сколько времени вы жили в домике? — спросил он.
— Субботу и воскресенье. Мне нужно было в понедельник вечером быть на работе.
— Так ваш брак был зарегистрирован в Мексике, а оттуда вы прямиком отправились в охотничий домик?
— Да.
— Скажите, говорил ли ваш муж, что знаком с этим домиком, с его расположением?
— Да, он говорил, что уже как-то прожил в нем целый месяц.
— Он называл имя владельца дома?
— Нет.
— И вы не пытались узнать?
— Нет.
— Вы поженились двадцать седьмого августа?
— Да.
— И приехали в домик вечером того же дня?
— Нет, утром двадцать девятого. Путь-то ведь был не близкий.
— Вы там кое-что оставили из своих вещей?
— Да.
— Специально?
— Да, мы уехали в спешке. К нам пришел кто-то из соседей, а мистер Сейбин не захотел с ним встречаться. Наверно, он не хотел, чтобы соседи узнали про меня. Или опасался, как бы я не выяснила у соседей, кто он такой… Так или иначе, он не ответил на стук, мы тут же сели в машину и уехали. Мистер Сейбин сказал, что домиком пользоваться никто не будет и что через некоторое время мы туда снова возвратимся.
— За то время, что вы жили в домике, мистер Сейбин пользовался телефоном?
— Да, он звонил два раза.
— Вы не знаете кому? Вы не слышали его разговоры?
— Нет.
— Вы не догадываетесь, кто мог его убить?
— Не имею ни малейшего представления.
— И, по-видимому, — спросил Мейсон, — вы не знаете ничего об оружии, из которого он был застрелен?
— Нет, — сказала он, — знаю.
— Знаете?
— Да.
— Что именно? — спросил Мейсон.
— Это револьвер из коллекции Публичной библиотеки в Сан-Молинасе.
— Там есть такие коллекции?
— Да, в одной из комнат библиотеки размещается выставка. Конечно, она не имеет непосредственного отношения к самой библиотеке, но когда-то один частный коллекционер подарил свое собрание городу. Вот таким образом…
— Кто взял револьвер из коллекции?
— Я.
— Для чего?
— Меня попросил муж. Он… нет, мне не хочется об этом рассказывать, мистер Мейсон.
— Кому вы отдали револьвер?
— Мне думается, пора свернуть разговор о револьвере.
— Когда вы узнали, что ваш муж в действительности был Фраймонтом С. Сейбином?
— Сегодня утром, когда увидела в газете фотографии домика. Я страшно растерялась, не знала что делать, но полной уверенности у меня не было. И я ждала, надеясь на какое-то чудо. Ну, а в дневном выпуске был его портрет. Тогда я убедилась…
— Вы выигрываете что-либо в материальном отношении? — спросил Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— Было ли завещание, страховой полис, что-нибудь в этом роде?
— Нет, разумеется, не было!
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
— Каковы ваши планы? — спросил он.
— Я хочу поговорить с сыном мистера Сейбина. Нужно ему объяснить, что к чему.
— Сейчас в доме находится вдова.
— Вы говорите о жене Фраймонта С. Сейбина?
— Да.
Она замолчала, обдумывая информацию.
— Послушайте, мисс Монтейт, — сказал Мейсон, — не могло ли случиться, что вы узнали про обман мистера Сейбина…
— Вы хотите спросить, не убила ли я его? — воскликнула она.
— Да, — сухо сказал Мейсон.
— Даже само предположение абсурдно. Я же его любила. Любила так, как никого до этого… — она расплакалась.
— Но он ведь был значительно старше вас, — сказал адвокат.
— И умнее, и щедрее, и внимательнее и…. Вы даже не представляете, как он был благороден. Особенно по сравнению с теми молодыми людьми, которые пытаются прихлестывать за девушками, не имея ни самоуважения, ни гордости…
Мейсон повернулся к Делле Стрит.
— Делла, я хочу, чтобы ты забрала мисс Монтейт с собой и поместила в таком месте, где ей не будут надоедать журналисты. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — произнесла Делла каким-то странным голосом, словно она сдерживала слезы.
— Я не хочу никуда ехать, — запротестовала мисс Монтейт. — Все равно от этих мучительных вопросов не скрыться. И я предпочитаю с ними покончить, как можно скорее.
— Вы жаждете познакомиться с миссис Сейбин? — спросил Мейсон. — Насколько мне известно, характер у нее отнюдь не ангельский.
— Нет! — воскликнула она.
— Мисс Монтейт, поверьте моему опыту, — сказал Мейсон. — Ближайшие несколько часов внесут серьезные изменения в положение дел. Сейчас еще полиция не опознала оружие. То есть они не знают, откуда оно взято. Когда узнают, вас моментально арестуют. Тут не может быть никакого сомнения.
— По обвинению в убийстве?
— По подозрению в убийстве!
— Но это же абсурд!
— С точки зрения полиции — нет! — заметил Мейсон. — И даже с обывательской точки зрения.
— Чьи интересы вы представляете? — спросила она после паузы.
— Чарльза Сейбина.
— Что вы должны сделать?
— Среди всего прочего, — ответил Мейсон, — мне поручено установить, что произошло в охотничьем домике и почему.
— Почему вы заинтересовались мной?
— Вы попали в самый центр событий, — вздохнул Мейсон. — Меня же всегда учили стоять на стороне слабых и защищать обвиненных.
— Но я не слабая и не обиженная.
— Вы поймете, насколько я прав, как только его вдова набросится на вас, — усмехнулся Мейсон.
— Вы хотите, чтобы я убежала?
— Нет, как раз этого я не хочу. Если к завтрашнему дню обстановка не прояснится, мы…
— Хорошо, — решительно сказала она, — я поеду.
Мейсон снова повернулся к Делле Стрит:
— Отправляйся вместе с ней в ее машине, Делла.
— Должна ли я поддерживать с тобой связь, шеф? — поинтересовалась она.
— Нет, — усмехнулся адвокат. — Мне очень хочется кое-что выяснить, а о кое-чем, наоборот, я совершенно не желаю знать.
— Я поняла тебя, шеф, — сказала Делла. — Пойдемте, мисс Монтейт. Нам не стоит терять понапрасну время.
Мейсон смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, пока задние огни не превратились в две маленькие красные точки. Тогда он вздохнул и пошагал к огромному серому респектабельному зданию.
Ричард Вейд, секретарь покойного, открыл Мейсону дверь и облегченно вздохнул при виде адвоката.
— Мистер Чарльз Сейбин пытался найти вас по телефону, я звоню каждые пять минут, — сообщил он.
— Что-нибудь произошло? — поинтересовался Мейсон.
— В доме миссис Сейбин, вдова.
— И это вызвало осложнения?
— Я бы сказал, да. Послушайте, и вам все станет ясно.
Ричард Вейд отошел в сторону и Мейсон без труда различил пронзительный женский голос, доносившийся из-за двери. Слов было не разобрать, но их характер не вызывал сомнений.
— Что ж, — усмехнулся Мейсон, — пожалуй, придется вступить в рукопашный бой.
— Было бы неплохо, — вздохнул Вейд. — Возможно, вам удастся ее слегка утихомирить.
— У нее есть адвокат?
— Нет еще, но она угрожает привлечь к делу всех адвокатов города.
— Угрожает?
— Да! — ответил Вейд и пошел в дом, указывая Мейсону дорогу.
Чарльз Сейбин встал с кресла, едва увидев Мейсона. Он сделала несколько шагов навстречу и с нескрываемой радостью пожал адвокату руку.
— Вы умеете читать мысли, мистер Мейсон. Вот уже полчаса, как я пытаюсь вас разыскать. — Потом он представил: — Элен, разрешите вас познакомить с мистером Перри Мейсоном. Элен Вейткинс Сейбин, мистер Мейсон.
— Рад познакомиться, миссис Сейбин, — поклонился Мейсон.
Она посмотрела на него таким взглядом, как будто он был насекомым, пришпиленным булавкой к стене, и что-то проворчала. Она была крупной и полной, пышущей здоровьем женщиной. В глазах ее сквозило высокомерие человека, привыкшего повелевать другими, обращать их в бегство и занимать положение обороняющихся.
