— В каких? — поинтересовался Дрейк.
— Во-первых, когда утерян оригинал завещания и, во-вторых, когда самого завещателя нет в живых.
— Вы думаете, это настолько серьезно? — спросил Дрейк.
— Да, я думаю, это так, но мои руки связаны, пока я не получу результатов исследований на мышьяк.
— Возвращайтесь к себе в офис, Пол, предупредите оператора и будьте готовы сразу же послать своего человека на квартиру Виргинии Бакстер.
Человек с черными волосами, коротко подстриженными усами и темными глазами ждал в машине, запаркованной перед домом Виргинии Бакстер.
Виргиния сразу же увидела машину и узнала шофера, который сидел на переднем сиденье, сконцентрировав все внимание на входной двери дома.
Из телефона-автомата на автозаправочной станции, находившейся в четырех кварталах от своего дома, она позвонила Перри Мейсону.
— Он здесь около дома, ждет, — сообщила она, когда Мейсон снял трубку.
— Тот же человек, который приходил к вам ранее? — осведомился адвокат.
— Да.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Идите домой, посмотрите, что он хочет. Найдите предлог и позвоните мне.
— Сделаю, — сказала Виргиния. — Позвоню, возможно, через 20–30 минут.
Она повесила трубку и поехала к себе. Запарковала машину и вошла в дом, не обращая никакого внимания на человека, сидевшего в машине напротив ее дома.
Через несколько минут после того, как Виргиния вошла в квартиру, раздался звонок.
Она проверила, на месте ли дверная цепочка, и, открыв дверь, увидела напряженные черные глаза.
— Как, это вы, господин Менард? — спросила она. — Нашли требуемое.
Мужчина попытался дружелюбно улыбнуться:
— Я хотел бы поговорить с вами об этом. Могу я войти?
Поколебавшись немного, Виргиния вежливо сказала:
— Конечно.
И открыла дверь.
Мужчина вошел в квартиру и, усевшись в кресло, сказал:
— Я хочу выложить свои карты на стол.
В недоумении Виргиния подняла брови.
— Я искал не соглашение со Смитом по поводу покупки механической мастерской, — сказал он. — Я ищу другое.
— Можете сказать мне, что вы ищете?
— Несколько лет назад, — начал он, — господин Баннок составил завещание для Лоретты Трент. У меня создалось впечатление, что он подготовил не одно, а два завещания. По причинам, которые я не хотел бы пока раскрывать, крайне важно найти эти завещания. Особенно последнее.
На лице Виргинии появилось удивление.
— Но я… я не понимаю. У нас ведь только копии завещаний. Госпожа Трент хранит оригинал в банке или где-то еще.
— Не обязательно.
— А какой толк в копии?
— Есть люди, которые заинтересованы в ее получении.
Виргиния подняла брови.
— Есть человек, который особо заинтересован в получении копии завещания. Я хочу поставить ему ловушку.
— Каким образом?
— Я полагаю, что вы приобрели пишущую машинку, которой пользовались в офисе господина Баннока.
— Да, брат господина Баннока отдал ее мне.
Он показал на стоявшую на столе машинку:
— Это старая модель?
— Да, она была в нашем офисе много лет. Это хорошая модель, но довольно старая. Оценщик дал за нее так мало, что брат господина Баннока подарил ее мне.
— Тогда вы можете напечатать копию завещания и датировать его тремя-четырьмя годами раньше сегодняшнего дня. Вложим копию этого завещания в архивные документы господина Баннока. Если кто-то захочет тайно покопаться в этих документах в поисках завещания Лоретты Трент, этим мы введем его в заблуждение и заставим раскрыть свои планы.
— Принесет ли это какую-либо пользу? — спросила Виргиния Бакстер.
— Конечно, большую. Я думаю, вы не против помощи человеку, который был когда-то клиентом господина Баннока.
Ее лицо засветилось:
— Вы имеете в виду, что Лоретта Трент сама просит меня об этом.
— Нет, есть причины, почему Лоретта Трент не может этого сделать, но я скажу вам, что это, несомненно, в ее интересах.
— Каким-то образом вы связаны с ней?
— Я действую от ее имени.
— Могу ли я спросить о характере ваших отношений с госпожой Лореттой Трент?
Он улыбнулся и покачал головой:
— В данных обстоятельствах должны заговорить деньги.
Он вытащил из кармана кошелек и извлек оттуда стодолларовую купюру. Помедлив немного, вытащил еще одну. Затем еще и еще, пока на столе не оказалось пять стодолларовых банкнот.
Виргиния задумчиво взирала на стопку денег.
— Мы должны быть очень осторожны, — сказала она. — Господин Баннок использовал специальную бумагу, на которой в нижнем левом углу напечатана его фамилия.
— Я даже не знал об этом, — сказал мужчина.
— К счастью, у меня осталась такая бумага. Конечно, первый экземпляр нужно уничтожить, оставить лишь копию.
— Я думаю, что мы можем сделать хорошее дело, — произнес мужчина.
— Мне необходимо ваше заверение, что все будет в порядке, что наши действия не связаны ни с каким мошенничеством.
— О, конечно, — заверил он. — Мы это делаем для того, чтобы поймать в ловушку человека, который намеревается причинить ущерб родственникам госпожи Трент.
Виргиния немного заколебалась:
— Могу я обдумать ваше предложение?
— Боюсь, что нет, мисс Бакстер. Время работает против нас, и, если мы хотим поспеть за ним, делать все нужно немедленно.
— Что вы имеете в виду, говоря «немедленно».
— Сразу, сейчас, — сказал он, показывая на пишущую машинку.
— Что вы хотите написать в этом завещании? — спросила Виргиния.
— Сначала обычные слова, что завещатель находится в здравом уме и твердой памяти, что она вдова, детей не имеет. У нее две замужние сестры: Диана — жена Боринга Бриггса и Максина — жена Гордона Келвина. Затем укажите, что в последнее время завещатель убедилась в том, что ее родственники в своих действиях руководствуются эгоистическими соображениями. Поэтому она оставляет своей сестре Диане сто тысяч долларов, ее мужу Борингу Бриггсу — десять тысяч, другой сестре, Максине, — также сто тысяч, ее мужу Гордону Келвину — десять тысяч долларов. Все остальные наличные суммы, наследство без долгов и налогов, а также оставшуюся часть имущества она завещает своему преданному шоферу Джорджу Игану, который в течение многих лет честно служил у нее.
Виргиния Бакстер сказала:
— Не вижу, в чем состоит тут добро.
— Затем, — твердо продолжал визитер, — вы напечатаете еще одно завещание, которое якобы было подписано за несколько недель до смерти господина Баннока. В нем укажете, что завещатель оставляет Максине и Гордону Келвину по одной тысяче долларов, Борингу Бриггсу и его жене Диане — также по одной тысяче долларов. Будучи убежденной, что эти люди руководствуются эгоистическими соображениями, и не испытывая к ним никаких родственных чувств, завещатель оставляет все свое оставшееся имущество, деньги и наследство своему преданному шоферу Джорджу Игану.
Виргиния начала что-то говорить, но мужчина поднял руку и прервал ее:
— Копии этих поддельных завещаний мы подложим в архивные документы г-на Баннока. Уверяю вас, что эти завещания будут обнаружены лицами, которые заранее хотят узнать их условия, — продолжал он. — Из этих документов они узнают, что еще несколько лет назад Лоретта Трент начала сомневаться в искренности своих сестер, особенно их мужей, что недавно она обнаружила, что они намереваются захватить все ее имущество.
— Неужели вы не понимаете, — начала Виргиния, — что ни одно из этих завещаний не будет иметь законной силы. Я и господин Баннок всегда подписывали завещания, которые составлялись в его офисе. Если меня вызовут и спросят, подписывала ли я эти завещания, я скажу, что они целиком сфабрикованы, что…
Улыбаясь, он прервал ее.
— Оставьте все это на мое усмотрение, госпожа Бакстер, — сказал мужчина. — Просто возьмите пятьсот долларов и начинайте печатать.
— Боюсь, что я слишком неуверенно и нервно себя чувствую в вашем присутствии. Я должна сформулировать текст этих завещаний. Вы можете прийти за ними позднее?
Он резко покачал головой:
— Я хочу взять эти документы с собой. У меня слишком мало времени.
Виргиния заколебалась, но, вспомнив инструкции Мейсона, подошла к ящику стола, вытащила из него несколько листов бумаги с впечатанной фамилией господина Баннока, взяла новую копировальную бумагу и, заложив лист в машинку, начала печатать.
Через тридцать минут, когда Виргиния закончила печатать, ее визитер, взяв копии двух документов, сказал:
— Уничтожьте первые экземпляры, Виргиния. Хотя я сам уничтожу.
Он взял оба экземпляра отпечатанных документов, свернул их и сунул к себе в карман.
На пути к двери он остановился и, кивнув Виргинии, сказал:
