– Но отель у меня чуде-есный. Тихуане давно был ну-ужен такой вот первоклассный, чи-истый, прохладный и комфортабельный оте-ель. Идемте, сеньора.
И пышнотелая мексиканка, томно и маняще покачивая бедрами, двинулась к дальней двери, которая вела в коридор.
Гарвину, торопливо кинувшемуся за чемоданами, похоже, даже минутное расставание с супругой причиняло страдания.
Мейсон еще только собрался вынуть чемодан из машины, а Гарвин уже раскрыл багажник, достал чемодан и саквояжик и, сгорая от нетерпения, бросил через плечо:
– Ладно, Мейсон, завтра увидимся.
– Во сколько? – спросил адвокат.
– Ну, не очень рано. Я...
– Не забудьте, у нас уйма телефонных звонков, – напомнил Мейсон.
– Ладно, – вздохнул Гарвин, – встретимся в восемь.
Захлопнув дверцу машины, он пошел к отелю.
– Вы не хотите дать мне ключи? – сказал Мейсон.
– Ничего, я сам отдам их этой сеньоре, – откликнулся Гарвин. – Тьфу, черт, не запомнил ее имени! Спокойной ночи, Мейсон!
– Пока, – кивнул адвокат, глядя вслед навьюченному Гарвину, торопливо шагавшему ко входу в гостиницу.
Заперев машину, Мейсон вынул из замка ключи и немного постоял, любуясь звездами. Луна, взошедшая было на западе, куда-то исчезла, и звезды напоминали свечи, горевшие ровным пламенем в сухом и чистом воздухе. Адвокат, нервы которого в последние дни были на взводе, замер, созерцая эти мирные небеса, а затем, поднявшись по ступенькам, вошел в холл гостиницы и сел, ожидая сеньору Иносенте Мигериньо, отправившуюся показывать Гарвину его номер.
Когда наконец улыбчивая хозяйка вернулась, все так же покачивая бедрами, Мейсон попросил:
– А теперь, если вам не трудно, покажите мне мою комнату.
– О, коне-ечно! Сюда, пожалуйста.
Пройдя за ней в ту же дальнюю дверь, Мейсон повернул направо и очутился в северном крыле здания. Сеньора Мигериньо открыла его номер и, улыбаясь, посторонилась, чтобы дать Мейсону возможность получше разглядеть большую, просторную комнату с удобной постелью, блестящим кафельным полом, тяжелыми красными занавесями, неярким торшером и удобной мебелью в колониальном стиле.
– Видите, – сказала хозяйка, – комната угловая. Окна выхо-одят на обе сто-ороны, правильно?
– Прекрасно! – откликнулся Мейсон.
– Эти окна, сеньо-ор, выходят в па-атио. Поэтому занавески заде-ернуты. Чтобы их отде-ернуть, надо потянуть за шнур, понятно? А вот из окна-а, выходящего на ту сторону, ничего не видно, сеньор, ни-че-го. Так что и занавески не нужны. Вы мо-ожете одева-аться, раздева-аться – никто не увидит. Правильно?
– Угу, – улыбнулся Мейсон.
– Вам тут нра-авится?
– Да.
Мейсон протянул ей ключи.
– Вы сказа-али, что дадите ключи от дву-ух машин, нет?
– А разве мой товарищ не отдал вам их, когда вернулся?
Женщина покачала головой.
– Мне нужны ключи-и, – протянула она. – Быва-ает, Панчо приходится отгонять маши-ины с проезжей ча-асти о-очень, о-очень рано.
Мейсон улыбнулся.
– Он просто запамятовал. Ничего с его машиной не случится. Пусть стоит как стояла.
– У этого мужчи-ины, – лукаво прищурилась женщина, – сейчас другие забо-оты, да?
И она от души расхохоталась, запрокинув голову; пышные телеса ее заколыхались, как желе на тарелке. Мейсон кивнул, поставил чемодан и спросил:
– Скажите, отсюда можно позвонить?
– Позвонить по телефо-ону? Ну коне-ечно! Там, в хо-олле, две телефонные будки. Вы не заме-етили?
– Нет, – признался Мейсон.
– Они не очень заме-етны, но тем не ме-енее. Пойдемте, я покажу.
Мейсон пошел с женщиной в холл, где увидел две двери. Их вполне можно было принять за комнатные, вся разница заключалась в том, что на каждой был изображен маленький телефончик.
– К сожалению, в номерах у нас телефо-онов нет, – вздохнула женщина, – но, мо-ожет, это и к лу-учшему. Гостям ведь хо-очется спокойно поспать. Вы же в Ме-ексике, сеньор. Мы тут не работаем, как вы, с утра до вечера и с вечера до утра. Когда мексика-анцы приходят с рабо-оты, они полностью отключа-аются.
Погруженный в свои мысли, Мейсон ограничился легким кивком.
Войдя в будку и увидев телефонный аппарат, он прикрыл за собой дверь и попросил телефонистку связать его с конторой Пола Дрейка.
Ему пришлось подождать в духоте минут десять, пока не дали разговор.
– Дрейка можно? – спросил адвокат. – Это Мейсон говорит.
– Да-да, он здесь, мистер Мейсон. Одну минуточку.
Спустя мгновение раздался щелчок, и послышался голос Дрейка:
– Алло, Перри, ты где?
– В Тихуане. В очень милой маленькой гостинице под названием «Виста де ла меса».
– Туда можно позвонить?
– Не очень-то. Внизу стоит автомат, но хозяйка его отключает. Похоже, тут по вечерам вся жизнь прекращается. Так что пойду я тоже на боковую. Я же из автомата говорю. Погоди немного, запиши телефон.
Мейсон продиктовал номер, написанный на диске, и Дрейк сказал:
– О’кей. Теперь подожди, не вешай трубку, Перри. У меня есть кое-какие новости.
– Любопытно, – откликнулся Мейсон.
– Ты просил собрать как можно больше сведений об Этель Гарвин. Что ж, похоже, мы напали на след.
– Вот как?
– Гарвин отдал ей шахту в Нью-Мехико. Немного повозившись с ней, Этель...
– Я в курсе, – перебил Пола Мейсон.
– Ну так вот. Потом Этель отправилась в Рено. Поселилась там и явно намеревалась развестись. Но почему-то передумала. Я пока не выяснил, в чем причина, но знаю, что там, в Рено, она закрутила роман с неким Элманом Хэкли. Тебе знакомо это имя?
– Нет, – покачал головой Мейсон.
– Короче, у него в тех краях ранчо. Парень, судя по всему, богатейший и насчет слабого пола не промах. Женщины так штабелями и ложатся. Похоже, сия печальная участь не миновала и Этель. Она, как выражаются в тех краях, «набиралась здоровья», живя на шикарном ранчо. Много каталась верхом. Ранчо Хэкли находилось по соседству, и буквально все роскошные красотки, что приезжали на гостевое ранчо отдохнуть от своих мужей, нежась на солнышке, попадали в его любовные сети. Но к Этель он почему-то относился с особой симпатией. Они очень много времени проводили вместе.
– Серьезные чувства? – спросил Мейсон.
– Смотря что под этим понимать, – ответил Дрейк. – Хотя что-то, конечно же, было. Однако Этель не стала форсировать бракоразводный процесс. Она пробыла в Рено шесть недель, но так и не подала заявления. Прошло семь, восемь, десять недель – заявления она по-прежнему не подавала... А потом Хэкли неожиданно подхватился и уехал.
– Продал ранчо?
– Нет, ранчо осталось, но сам Хэкли уехал в Калифорнию. И вот тут-то начинается самое интересное, Мейсон.
– Отлично! Что именно?
– Он купил землю на берегу океана, в пятидесяти милях к северу от Сан-Диего. Чуешь, к чему я клоню?
– Пока нет, – сказал Мейсон. – Кстати, по-моему, надо бы побольше разузнать об этом Хэкли. Как его полное имя, Пол?
– Элман Белл Хэкли. Хэк-ли. Моим людям удалось договориться в Сан-Диего с налоговым инспектором, и их допустили к спискам налогоплательщиков. Так что мы обнаружили голубчика буквально через пару часов.
– Господи, Пол, но как вы угадали, что он в Калифорнии?
– Не знаю, мне просто показалось, что он может там быть, и я поинтересовался недавно зарегистрированными автомобилями. Мы всегда так поступаем.
– Ладно, с Хэкли можно подождать и до завтра, – решил Мейсон. – У меня же завтра утром дела с Гарвином. Надо уговорить крупных пайщиков его компании прийти на собрание. Тогда доверенности будут аннулированы.
– Все в порядке? Ты нашел Гарвина в Ла Хойе? – поинтересовался Дрейк.
– Да-да. Твои люди хорошо там потрудились. Я уж было собирался прочесывать все отели подряд, но вдруг увидел моих голубков: они вылезали из машины у ресторана в самом центре города. Так что сообщи Делле, где я, и запомни: звонить мне можно только в случае крайней необходимости... Хотя до утра все равно не дозвонишься. А в каком часу можно дозвониться – понятия не имею. Они тут все запирают на ночь.
– О’кей, – сказал Дрейк. – Я тоже собирался лечь спать, Перри. Потихоньку все проясняется, мои люди вкалывают до седьмого пота. Но в контакт с интересующими тебя людьми мне вступать не следует, да?
– Да, занимайся исключительно сбором информации.
– Хорошо. Погоди еще минуточку, Перри, мне только что сообщили свежие новости.
– Я слушаю, – оживился Мейсон.
– Вот данные на Хэкли, адрес его ранчо... У тебя есть ручка, Перри?
– Сейчас достану.
Мейсон вынул из жилетного кармана маленькую авторучку и записную книжку, открыл страницу и произнес:
– О’кей, Пол. Что там у нас?
– Доедешь до Оушенсайда. Прямо в центре города увидишь дорогу, ведущую на восток. На обочине будет знак, указывающий расстояние до Фолбрука. Проедешь примерно две мили, потом, на правой стороне шоссе, обнаружишь почтовый ящик, на котором черными буквами написано «Роландо». Ро-лан-до Ч., Чарльз. Ломакс, Ло-макс. Футов через триста от шоссе отходит другая дорога. Свернешь на нее, и через четверть мили она приведет тебя к дому Хэкли. Он приобрел его совсем недавно полностью обставленным.
