— Вот видишь? — спросил он, повернувшись к Джонни.
— Ну конечно, — кивнул Флаэрти. — Ваш банк со дня на день должен был лопнуть, а у вас за душой ни гроша, чтобы его спасти. Поэтому вы решили сграбастать то, что осталось, и придумали эту маленькую аферу с Барреттом. Барретт ходил в клуб на танцы, где и познакомился с Анной, а она, в свою очередь, вывела вас на Джиггера Бернса. Вы решили сделать вид, что берете Джиггера в долю, вам были нужны его бомбы. Вам казалось, что вы все продумали до мельчайших подробностей и вам ничто не угрожает. Когда я позвонил вам сегодня вечером, вы сделали вид, что до смерти напуганы, и попросили меня приехать. Вы навесили Джиггеру Бернсу лапши на уши — не представляю, что вам удалось наговорить. Увидев подъезжающий полицейский патруль, вы нацепили ему на голову цилиндр и отправили в свою машину. Надо полагать, вы решили, что я обознаюсь, ведь вы с ним примерно одного роста и комплекции, а лица с такого расстояния я разглядеть не мог. Я бы своими глазами увидел, как вы взлетели на воздух, — лучшего алиби и не придумаешь. Полицейские не настолько глупы, чтобы подозревать мертвеца. Когда я был у вас в кабинете, вы в разговоре упомянули Джиггера — его бы я и стал искать. Все должно было выйти шито-крыто: вы бы спокойно поселились в другом городе, ведь денег у вас должно хватить до конца жизни; полиция искала бы преступника, которого разнесло взрывом в клочья, а я бы остался с носом.
— Не так уж и плохо, Флаэрти, — вмешался Джонни. — Я обожаю оставлять полицию с носом. Ладно, Дивайн, отпустим тебя, но только не делай глупостей. Развяжи его, Анна.
Глаза Дивайна на мгновение сверкнули и тут же снова погасли. Это не ускользнуло от внимания Флаэрти, но полицейский ничего не сказал. Мгновение спустя появилась Анна с полотенцами и, встав на колени за спиной Флаэрти, принялась связывать ему руки.
Детектив продолжал говорить, а Дивайн, потянувшись, тем временем направился к кровати. Джонни не спускал с банкира глаз.
— Я заподозрил вас, когда оказался в банке, — бубнил Флаэрти. — Сейф взорвали уже после того как его обчистили. Зачем? Чтобы навести подозрение на Джиггера. Однако совершенно ясно, что грабитель открыл дверь ключами, убил охранника, а потом отпер сейф, введя шифр, и только затем пустил в ход адскую машину. Вот тут-то я и подумал о вас, Дивайн. У вас имелись ключи, и вы знали шифр. Ходили слухи, что ваш банк на грани краха, а труп в машине было невозможно опознать. Никаких писем вам не приходило, у вас хватило ума не писать их самостоятельно…
— Заткнись, — рявкнул Джонни. — Анна, ты его крепко связала?
— И вот тут-то вас обвели вокруг пальца, — рассмеялся Флаэрти. — Когда вы все обстряпали так, как хотели, и явились сюда отсидеться пару дней, девица и Джонни обманули вас как ребенка и отобрали леденец. Черт…
Банкир кинул на детектива ледяной взгляд. Губы Грека застыли в кривой улыбке.
— А ты очень умен.
Анна рывком затянула полотенце. Когда она начала завязывать узел, Флаэрти изогнул руки и рванул их вверх, швырнув девушку на пол. Джонни шагнул вперед, оставив Дивайна без внимания. Глаза преступника полыхали от ярости.
— Еще раз такое выкинешь, я тебя кончу!
Флаэрти увидел искаженное лицо банкира — рука Дивайна скользнула в карман плаща. Джонни наверняка обыскал его, неужели он забыл про верхнюю одежду, лежавшую на кровати? Вот дурак набитый…
Флаэрти перенес вес на носки, готовый в любой момент броситься в атаку.
— Вот так, — протянул Джонни. — Будь хорошим мальчиком. Ты должен…
Вдруг Анна закричала, увидев, как карман банкира неожиданно вздулся.
— Джонни! У него…
Раскрыв рот, Джонни повернулся. Выстрел прогремел, прежде чем он успел произнести хотя бы слово. Глухо и хрипло застонав, преступник свалился на пол.
Воспользовавшись мгновением, Флаэрти рванулся и упал ничком за кроватью. Джонни, стонавший с другой стороны, тянул скрюченные пальцы к пистолету, который лежал в футе от него. Флаэрти заерзал, пытаясь проползти вперед, вытянул руку, но в тот момент, когда он уже схватился за рукоять пистолета, щелкнул выключатель, и комната погрузилась во тьму.
Из коридора донесся топот ног и приглушенные крики. Что-то с силой врезалось в дверь. Флаэрти услышал рев Майка Мартина. Дивайн выстрелил два раза. Пули выбили из пола щепу, брызнувшую в лицо Флаэрти. Он не стал стрелять в ответ — вместо этого попятился назад, не отводя взгляда от окон. В темноте дико продолжала кричать Анна. В коридоре завозились, заскреблись, рванули дверь, и тут на фоне окна темным пятном проступил знакомый щуплый силуэт. Флаэрти ясно его видел. Полицейский выстрелил всего лишь один раз. Дверь с треском распахнулась, и тусклый свет, проникавший из коридора, тут же сменился сиянием вспыхнувшей в номере люстры. У выключателя стоял Майк, а в дверях штатный детектив Гилмор с обрюзгшим бледным лицом.
— Какого черта? — произнес он.
— Все в порядке, — успокоил его Флаэрти, поднимаясь. — Праздник кончился.
В центре комнаты стояла на коленях Анна, склонившись над Джонни и всхлипывая. Насколько можно было судить, Дивайн ранил Грека несерьезно. Джонни сел и, шипя ругательства, стал сдирать с себя пропитанный кровью пиджак, поглядывая на пистолет, который наставил на него Гилмор. Ветер из открытого окна раздувал занавески, и они скользили по перегнувшемуся через подоконник Дивайну. Он не двигался. Флаэрти подошел и рывком втащил тело банкира в номер, а затем, наклонившись, вынул из его рук кожаную сумку. Под двумя рубашками, до самого дна, лежали хрустящие пачки долларов.
Флаэрти тяжело вздохнул и с грустью погладил их длинными пальцами.
— Какой трофей! Но я должен помнить о долге.
Из-за плеча Флаэрти выглядывало раскрасневшееся пухлое лицо Майка Мартина.
— Что это была за стрельба, Флаэрти? А это еще кто такой?
— А ты разве не понял? — поинтересовался Флаэрти. — Санта-Клаус. Кто же еще?
— Богом клянусь, — пообещал Майк, — когда-нибудь я порву тебя как тряпку!
The Price of a Dime
Norbert Davis
Когда Рэймонд Чандлер, будучи уже немолодым человеком, решил попробовать писать детективы, сильнейшее впечатление на него произвел рассказ Норберта Дэвиса «Красный гусь». Правда, перечитав его много лет спустя, в одном из писем Чандлер отметил: в первый раз рассказ понравился больше. Но, тем не менее, знаменитый детективщик всегда его помнил и считал очень сильным.
Норберт Дэвис (1909–1949) в свое время был одним из немногих авторов, которые пытались привнести нотки юмора в повествования, напичканные насилием и убийствами. Редактору «Черной маски» Джозефу Шо подобный подход не нравился, и он опубликовал только пять рассказов этого плодовитого детективного писателя. Впрочем, Дэвиса охотно печатали другие. Его рассказы появлялись, например, на страницах таких дорогих глянцевых журналов, как The Saturday Evening Post, выходили и отдельными изданиями. Два романа, принадлежащие перу Дэвиса — «Мышь в горе» (1943) и «Салли в переулке» (1943), — повествуют об увлекательных приключениях Дона (частного детектива, фамилия которого ни разу не упоминается) и его неизменного спутника Кастерса (датского дога гигантских размеров). Сцены насилия, безусловно встречающиеся в этих романах, также подаются легко, без излишнего сгущения красок.
«Десять центов», второй рассказ о Бене Шейли, впервые опубликован в журнале «Черная маска» в апреле 1934 года.
Десять центов
Норберт Дэвис
переводчик Никита Вуль
Шейли сидел за столом у себя в кабинете, надвинув шляпу на лоб так, что тень от нее скрывала прищуренные глаза и тонкий прямой нос. В руке он сжимал перочинный нож, которым с раздражением ковырял ящик стола. Неожиданно за стеной раздался пронзительный крик. Шейли замер и хмуро посмотрел на дверь. С грохотом упал опрокинутый стул. Последовал еще один крик, громче, чем в первый раз. Шейли швырнул ножик на стол и поднялся.
— Когда-нибудь она меня окончательно сведет с ума, — пробормотал он под нос и быстрым шагом направился к двери.
Рывком распахнув ее, он выглянул наружу и увидел, что Сэди, его секретарша, сцепилась с какой-то полной блондинкой. Сэди держала ее за плечи и изо всех сил старалась вытолкать прочь, в коридор. Искаженное маской отчаяния лицо блондинки припухло от слез. Кричала именно блондинка. Сэди упорно, наклонив голову с черными прилизанными волосами, продолжала выпихивать блондинку, но ей было не справиться: уж слишком разные у нее с соперницей были весовые категории.
— Ну… — прорычал Шейли. Судя по голосу, он был готов вот-вот взорваться от ярости.
Женщины повернулись к нему. Первой заговорила Сэди.
— Вы сами сказали сегодня к вам утром никого не пускать, а она уперлась, пусти ее — и все тут, а я ей говорю, мол, не принимаете вы, а она не уходит, я ее стала гнать, а она орать начала, — на одном дыхании выпалила Сэди.
