– Привет, Делла. Что нового? – спросил Мейсон.
– Ничего важного, – ответила она. – Хэлло, Пол.
– Хорошо, Делла. Как дела?
– Хорошо.
Дрейк растянулся в любимом кресле.
– Есть что-нибудь? – спросил Мейсон.
– Мелочь. Полтхем куда-то ускакал. Полиция ищет его, но не может найти. И я тоже не могу его найти.
– Они обвиняют его в чем-нибудь?
– Они утверждают, что он подписывал чеки вместе с Тидгинсом. Чеки, которые увели деньги больницы.
– Ты ничего не узнал о его девушке?
– Ничего. Он жил один. Насколько известно, в его квартире ни разу не появлялись женщины. Он хладнокровный, логически мыслящий тип, у которого эмоций не больше, чем у банкира, дающего деньги под залог. Все, что он делал, он делал искусно, тщательно, с учетом всех деталей. У него, например, был роман с замужней женщиной, но он не оставил никаких следов.
– Постарайся узнать, кто она.
– О’кей. Еще что-нибудь?
– Да. Миссис Тамп имела дело с сиротским приютом «Холден Уэлфейр сосайети». Дело паршивое. Она там вошла в контакт с бывшим бухгалтером. Подозреваю, что этот бухгалтер находится в нашем городе. Я хочу заставить ее связаться с ним… скажем, сегодня, после половины одиннадцатого. Ты должен поставить наблюдателей в ее отеле и подслушать телефонные разговоры. Сможешь сделать это?
– С телефоном дело трудное, – ответил Дрейк, – но попробовать можно.
– Хорошо, – кивнул Мейсон и обратился к Делле: – Делла, ровно в половине одиннадцатого позвони миссис Тамп. Скажи, что мистер Мейсон интересуется расписками об уплате денег приюту. Скажи ей, что «Холден Уэлфейр сосайети» утверждает, что не получали никаких денег и что личность, получавшая деньги, никогда не имела к ним никакого отношения. Спроси, что ей известно об этом. Заставь ее поволноваться, но не говори ничего определенного. Ну, ты сама знаешь. Ты только мой секретарь и выполняешь мои указания, а детали известны только мне.
Делла записала:
– В половине одиннадцатого?
– Да. Твой человек, Пол, должен быть готов к работе к тому времени, – сказал Мейсон.
– О’кей.
– Дальше, Пол. Я хочу кое-что узнать о Бирл Гейлорд. Рассказ миссис Тамп не выдерживает никакой критики.
Делла удивленно уставилась на него:
– Как же так, шеф? А мне ее рассказ показался таким драматическим!
– Да, драматическим, – сказал Мейсон. – Даже слишком. Но она забыла о морском законе: женщины и дети первыми спасаются с тонущего корабля. Так что русский дворянин и его жена не могли никак оказаться в одной лодке. А миссис Тамп не могла любоваться видами мрачных вод, пока отплывала первая лодка.
Миссис Тамп нарисовала мрачную картину, но она плод ее воображения. Если она действительно была на этом корабле, то знала бы, как трудно стоять на палубе тонущего корабля. Эта история кажется мне липовой… Обратите внимание: она не назвала ни даты, ни названия корабля.
– Когда вы пришли к этой мысли, шеф? И почему?
– Допустим, если она лгала о себе, но говорила правду о других, то, возможно, она рассказала Бирл красивую сказку ради опеки над ее деньгами.
– Я сделаю все, что смогу, – сказал Дрейк и встал.
– Подожди, Пол, – сказал Мейсон. – Для тебя есть еще кое-что. Речь идет о Карле Маттерне, секретаре Альберта Тидгинса. Узнай о нем все, что сумеешь. Найди, кто его возлюбленная, собирается ли он жениться, любит ли лошадей. В общем, выясни о нем и его связях.
– О’кей. Еще что-нибудь?
– Пока все.
Дрейк ушел. Зазвонил телефон. Делла сняла трубку.
– Шеф, у телефона маклер насчет «Вестерн проспектинг».
Мейсон взял трубку:
– Говорит Мейсон.
– «Вестерн проспектинг», – заговорил маклер, – имеет основной капитал в три миллиона долларов. Акций выпущено на два с половиной миллиона долларов. Каждая акция ценой в один доллар. Многие акции вложены в горное дело. Котируются на бирже по доллару с четвертью, полтора и два доллара, но в продажу не поступают. Держателям же акций сообщают, что они получат всего лишь два цента с доллара, и никто не хочет их брать.
Во вторник, незадолго до полудня, был продан большой пакет акций. Судя по книгам корпораций, пакет приобретен Альбертом Тидгинсом, действующим в качестве опекуна. Для кого он приобрел пакет – неизвестно. Условия сделки мне неизвестны. Внешне все выглядит нормально. Что еще?
– Откуда появились акции, которые были проданы Тидгинсу?
– Они пытаются держать все в секрете, – ответил маклер, – но я полагаю, что президент компании продал свои личные акции.
– Кто президент?
– Некто Болус. Эмери Б. Болус.
– У них есть здесь контора?
– Гм… Они держат штат только для продажи акций и арендуют небольшое помещение. Никакой деловой активности. Президент, вице-президент, начальник операций, бухгалтер и стенографистка. Вы сами понимаете, что это такое… Если вы будете что-либо предпринимать, не говорите, откуда вы получили сведения.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – Я буду действовать, но сохраню в тайне источник информации. Делла, соедини меня с Лофтусом или Кейлом. Маклерская фирма «Лофтус и Кейл». Мне нужен любой из них.
Делла кивнула и взялась за телефон.
Пока она звонила, Мейсон задумчиво прохаживался по кабинету.
– У телефона мистер Лофтус, – сказала Делла. – Старший партнер фирмы.
Мейсон взял трубку:
– Хэлло, мистер Лофтус. С вами говорит Перри Мейсон, адвокат. Я узнал, что один из моих клиентов во вторник утром заключил сделку через вашу фирму.
– Да? – осторожно сказал Лофтус.
– Тидгинс, опекун, приобрел акции «Вестерн проспектинг компани».
– О да.
– Что вы можете сказать об этом?
– Ничего, – последовал ответ.
– Я представляю Бирл Гейлорд, опекуном которой является Альберт Тидгинс.
– Вот как?
Мейсон помрачнел:
– Вы можете приехать ко мне?
– Нет.
– У вас есть юрист, который ведет ваши дела?
– Да.
– Вы не скажете мне, кто он?
– Не вижу оснований для этого.
– Хорошо, – сказал Мейсон, повышая голос, – если вы не хотите приехать ко мне, я приеду к вам. Если хотите, можете пригласить своего адвоката. Если вы примете мой совет, то пригласите его. Вам надо также пригласить Эмери Б. Болуса, президента «Вестерн проспектинг компани»… Я готов дать вам время для размышлений. Меня интересует судьба пятидесяти тысяч баксов. И поскольку вас ожидают неприятности, советую подумать об этом… Через пятнадцать минут я буду у вас в конторе.
Он резко положил трубку и неожиданно рассмеялся:
– Черт возьми, один из таких людишек действует не хуже, чем дюжина ярых противников, которые пытаются запугать меня!
Он взял шляпу.
– Собираетесь дразнить льва в его логове? – спросила Делла.
– Я напугаю старого черта так, что он никогда не забудет меня. Хорошо бы, если бы там оказался его адвокат и начал спорить со мной… Пожелай мне удачи, милая. Она может мне понадобиться.
Пятнадцать минут спустя Перри Мейсон вошел в контору «Лофтус и Кейл».
Привлекательная молодая женщина взглянула на него.
– К мистеру Лофтусу, – сказал Мейсон.
– Ваше имя?
– Мейсон.
– О да, мистер Мейсон, мистер Лофтус ждет вас.
– Прекрасно.
– Вы подождете несколько минут?
– Нет.
– Одну минуту, – сказала она и с беспокойством повернулась к телефону.
– Мистер Мейсон здесь, мистер Лофтус, – сказала она в трубку. – Он говорит, что не хочет ждать.
Очевидно, ей что-то говорили, потому что она выслушала и снова повторила:
– Но он не будет ждать, мистер Лофтус.
После паузы она улыбнулась Мейсону.
– Можете идти, – сказала она. – Вторая дверь налево.
Мейсон прошел по коридору до личного кабинета Лофтуса и открыл дверь. Человек лет шестидесяти поднялся из-за массивного стола красного дерева.
– Садитесь, – властно сказал Лофтус, – мой адвокат сейчас придет.
– Если бы вы мне сказали это раньше, я бы приехал попозже, чтобы у вас было время договориться.
Лофтус мягко побарабанил пальцами по столу.
– Мне не нравятся юристы по уголовным делам, – сдержанно сказал Лофтус.
– Мне тоже, – сказал Мейсон, поудобнее усаживаясь в кресло.
– Но вы юрист по уголовным делам.
– Это зависит от того, что вы имеете в виду. Я юрист, а не преступник.
– Но вы защищаете преступников.
– А кого вы называете преступниками?
– Людей, которые совершают преступления.
– А кто решает, совершил человек преступление или нет?
– Жюри, я полагаю.
– Верно, – улыбнулся Мейсон. – Поэтому я стараюсь убедить жюри, что человек, которого я представляю, не преступник.
– Это неубедительно.
– Так считают судьи, – все еще улыбаясь, сказал Мейсон.
– Что может интересовать такого человека, как вы, в нашем бизнесе?
– Мне не нравятся ваши слова. Может быть, мне не нравится и ваш бизнес. Во всяком случае, я сказал вам, что именно меня интересует. Если вы дадите мне информацию, которую я просил по телефону, вы можете спасти свое имя и избежать неприятного разговора.
