— Nein, — ответил он, облегченно вздохнув. — Нишего. Все редкие книги на месте.
— Поздравляю. Еще один вопрос, — быстро добавил Эллери. — В вашем списке указаны не только адреса, но и профессии покупателей?
Унекер кивнул.
— Все лучше и лучше! Думаю, Унки, вы сможете поведать вашим клиентам любопытную историю… Пошли, Вели, нам нужно навестить мистера Честера Зингермана.
Выйдя из магазина, они направились к Первой авеню и свернули на север.
— Все ясно как нос на твоем лице, — промолвил Эллери, стараясь не отставать от Вели.
— А мне это по-прежнему кажется бредом, мистер Квин.
— Напротив, мы столкнулись со строгой и логичной последовательностью фактов. Наш вор украл ценную марку и скрылся в магазине Унекера, умудрившись пробраться в заднюю комнату. Там он услышал, как вошли полицейский и Фридрих Ульм, и понял, что если сейчас его поймают с маркой… Единственное объяснение последующих краж экземпляров одной и той же книги, которая сама по себе не имеет никакой ценности, Вели, заключается в том, что вор, Плэнк, находясь в задней комнате, спрятал марку между страниц одной из книг на полке — случайно это оказалась «Европа в хаосе», стопка экземпляров которой там находилась, — и сразу же убежал. Но у него возникла проблема возвращения марки — как ее назвал Ульм? — «однопенсовой черной». Поэтому-то вечером Плэнк вернулся к магазину, подождал, пока выйдет старый Унекер, затем вошел и купил у клерка все семь имеющихся в наличии экземпляров «Европы в хаосе». Очевидно, марки не оказалось ни в одном из них, иначе зачем он позднее начал красть другие экземпляры, купленные в тот день? Не найдя марку ни в одной из семи книг, вор ночью проник в маленький офис Унки с переулка, о чем свидетельствует взломанный замок, и узнал из гроссбуха имена и адреса тех, кто приобрел остальные экземпляры. Следующим вечером он ограбил Хэзлитта, по-видимому идя за ним от его офиса. Он сразу же увидел, что ошибся, — состояние книги свидетельствовало, что ее никак не могли купить только вчера. Поэтому Плэнк поспешил в Ист-Ориндж, зная не только деловой, но и домашний адрес Хэзлитта, и украл недавно приобретенный экземпляр. Его опять постигла неудача, и он посетил жилища Хорнелла и Дженет Микинс, похитив и их книги. Остался еще один покупатель, поэтому мы идем к Зингерману. Если Плэнк не добился успеха с книгами Хорнелла и мисс Микинс, он неизбежно посетит Зингермана, а нам важно его опередить.
Честер Зингерман оказался молодым студентом, живущим вместе с родителями в старом и обшарпанном многоквартирном доме. Он подтвердил, что имеет в распоряжении экземпляр «Европы в хаосе», нужный ему для изучения политэкономии, и тут же предъявил его. Эллери тщательно перелистал страницы книги, не обнаружив никаких следов исчезнувшей марки.
— Мистер Зингерман, вы не находили между страниц старую почтовую марку? — спросил он.
Студент покачал головой:
— Я даже не открывал книгу, сэр. А что это за марка? Видите ли, у меня есть небольшая коллекция…
— Это не важно, — быстро прервал Эллери, наслышанный о маниакальном энтузиазме филателистов.
Он и Вели стремительно отступили.
— Несомненно, — обратился Эллери к сержанту, — наш неуловимый Плэнк нашел марку в книге Хорнелла или мисс Микинс. Какая из краж произошла раньше, Вели?
— Кажется, мисс Микинс ограбили второй.
— Значит, «однопенсовая черная» находилась в ее экземпляре… А вот и здание, где расположен офис мистера Фридриха Ульма. Нанесем ему краткий визит.
На матовом стекле двери комнаты номер 1026 на десятом этаже чернела надпись: «Ульм. Торговля старыми и редкими марками».
Войдя, Эллери и сержант Вели очутились в просторном офисе. Вдоль стен протянулись стеклянные витрины с тысячами гашеных и негашеных почтовых марок. Несколько коробок на столах, очевидно, содержали наиболее ценные экземпляры. Воздух в помещении был затхлым, вызывая в памяти книжную лавку Унекера.
Трое мужчин поднялись им навстречу. Один из них, судя по крестообразному пластырю на скуле, был сам Фридрих Ульм — высокий пожилой немец с редкими волосами и фанатичным обликом завзятого коллекционера. Второй мужчина с зеленым козырьком над глазами необычайно походил на Фридриха Ульма — он был таким же высоким и худым, но, судя по дрожащим рукам и нервным подергиваниям, значительно старше. Третьим человеком был низенький толстяк с невыразительной физиономией.
Эллери представил себя и сержанта Вели. Третий мужчина встрепенулся.
— Тот самый Эллери Квин?! — воскликнул он, шагнув вперед. — Моя фамилия Хеффли — я занимаюсь расследованиями для страховых компаний. — Он энергично стиснул руку Эллери. — Эти джентльмены — братья Ульм, Фридрих и Альберт, которым принадлежит офис. Мистера Альберта Ульма не было здесь во время распродажи и кражи. Жаль — он бы помог поймать вора.
Фридрих Ульм возбужденно залопотал по-немецки. Эллери слушал с улыбкой, кивая через каждые четыре слова.
— Понятно, мистер Ульм. Ситуация была такова: вы отправили по почте приглашения трем известным коллекционерам посетить выставку-продажу редких марок. Два дня назад, утром, к вам явились трое мужчин, назвавшись господами Хинчменом, Питерсом и Бенинсоном. Хинчмена и Питерса вы знали в лицо, а Бенинсона — нет. Первые два коллекционера купили несколько марок. Человек, назвавшийся Бенинсоном, ударил вас сзади и… Да-да, я все это знаю. Позвольте взглянуть на взломанный ящик.
Братья подвели его к столу в середине офиса. На нем стоял плоский ящик со стеклянной крышкой, обрамленной узким деревянным прямоугольником. Под стеклом находилось несколько марок, лежащих на черном атласе. В центре подкладки помещался открытый кожаный футляр; на белой ткани внутри марки не было. В тех четырех местах, где крышка была взломана, виднелись четкие следы фомки. Защелку тоже выломали.
— Любитель! — фыркнул сержант Вели. — Эту крышку можно было легко открыть голыми руками.
Проницательные глаза Эллери не отрывались от содержимого ящика.
— Мистер Ульм, — сказал он, повернувшись к раненому торговцу, — марка, которую вы называете «однопенсовой черной», находилась в открытом кожаном футляре?
— Да, мистер Квин. Но футляр был закрыт, когда вор взламывал ящик.
— Тогда откуда он так хорошо знал, что именно нужно красть?
Фридрих Ульм осторожно притронулся к щеке.
— Марки в этом ящике не предназначались для продажи — это сливки нашей коллекции; самая дешевая из них стоит несколько сотен долларов. Но когда здесь были трое коллекционеров, мы, естественно, заговорили о редких марках, и я открыл ящик, чтобы показать им наши наиболее ценные экземпляры. Таким образом вор увидел «однопенсовую черную». Он был коллекционером, мистер Квин, иначе никогда бы не выбрал для похищения именно эту марку. С ней связана любопытная история.
— Господи! — воскликнул Эллери. — Неужели такие вещицы имеют историю?
Хеффли, агент страховой компании, искренне рассмеялся:
— Еще какие! Господа Фридрих и Альберт Ульмы хорошо известны среди филателистов как обладатели двух одинаковых наиболее уникальных марок из всех, когда-либо выпущенных. «Однопенсовая черная», как ее именуют коллекционеры, — это британская марка, впервые выпущенная в 1840 году; их существует очень много, и даже негашеный экземпляр стоит всего семнадцать с половиной долларов. Но каждая из двух марок, находившихся в распоряжении этих джентльменов, стоит тридцать тысяч долларов, мистер Квин, что и делает кражу такой серьезной. Моя компания на этом сильно пострадает, так как обе марки застрахованы на их полную стоимость.
— Тридцать тысяч долларов! — простонал Эллери. — Такая куча денег за кусочек грязной бумаги! Что в нем ценного?
Альберт Ульм нервно надвинул на глаза зеленый козырек.
— На обеих марках инициалы королевы Виктории — вот что! Сэр Роуленд Хилл, создавший и основавший стандартную почтовую систему в Англии в 1839 году, осуществил выпуск «однопенсовой черной». Ее величество была так обрадована — Англия, как и другие страны, имела немало трудностей с выработкой удобной почтовой системы, — что поставила автограф на двух первых марках выпуска и подарила их художнику — не помню его имени. Автограф королевы придал им колоссальную ценность. Моему брату и мне удалось заполучить обе марки.
— А где же вторая? Я бы хотел взглянуть на марку, которая стоит целое состояние.
Братья ринулись к большому сейфу в углу офиса. Когда они вернулись, Альберт держал в руке кожаный футляр с таким видом, будто в нем находился слиток золота, а Фридрих с беспокойством поддерживал его за локоть, словно исполняя роль вооруженной охраны сокровища. Эллери повертел в пальцах прямоугольную черную марку среднего размера, без зубцов и с выгравированным посредине профилем королевы Виктории. На более светлом участке лица виднелись написанные выцветшими черными чернилами два крошечных инициала «V.R.».[22]
